– Нет, не нужен! – неистово зашептала она. Вот дубина, когда же он поймет, что ей никто другой не нужен. Удивленно оглядываясь по сторонам, села, потеснив парня. – Как я здесь оказалась?
– Я бы тоже хотел это понять. – Славий обнял ее, притянув к себе поближе, чтобы она не раскачивала палатку.
Мгновение они смотрели друг на друга. Он с улыбкой, а она, чувствуя, как от волнения гулко забилось сердце и от накативших чувств перехватило горло. Лисса первая сдалась. Шмыгнула носом и обняла его за шею. Как же она соскучилась. Хоть он, скотина, ее и бросил. Сейчас за один только поцелуй она была готова простить ему все на свете.
– Скучал по мне? – шепнула она, чувствуя на губах его дыхание.
– Ты не представляешь как. – Славий перекинул ей волосы с плеч на спину, провел ладонью вдоль позвоночника, лаская и одновременно прижимая к себе еще ближе.
Лисса задрожала. Она-то как раз могла представить. Все ее существо трепетало от радости. Он здесь, рядом. Такой родной, любимый. Но неужели он так ее и не поцелует? Она сделала первый шаг навстречу, так что останавливает его?
Оказалось, ничего. И когда он все-таки ее поцеловал, девушка чуть не зарыдала от невыразимой нежности этого поцелуя. Господи, как давно она этого хотела. Хотела чувствовать его руки, ласкающие ее тело. Хотела дарить наслаждение в ответ. Прикасаться к нему, чувствовать, как под пальцами перекатываются тугие мускулы. Она совсем осмелела. Парень зарылся пальцами ей в волосы на затылке и легко удерживая, целовал, не давая отвернуться.
Лисса обвила его руками, прижимала к себе, что есть силы. Возвращала поцелуи с не меньшим пылом. И радостно млела, чувствуя, как он дрожит от едва сдерживаемой страсти. Но ей этого было мало. Она потянула воеводу на себя, и Славий с глухим стоном сдался. Всем весом придавил ее к спальнику, служившему ему вместо матраса. Девушка подалась навстречу, и вдруг он остановился. Лисса видела, скольких усилий ему это стоит. Дрожали руки, каждый мускул был напряжен до крайнего предела. С висков по лицу стекали струйки пота. Грудь вздымалась от прерывистого дыхания. Не понимая, что случилось, она обняла его, поцеловала и не встретила ответа.
– Почему? – От его взгляда ей стало не по себе. Желание схлынуло как приливная волна, оставив внутри тянущую пустоту неудовлетворенности, грозящую перейти в безудержные рыдания.
– Я не хочу так. Словно воры какие-то, – еле выговорил он. И голос надломленный, словно он, как и она, пытался справиться с невыносимой болью.
Отстранившись, Славий вытянулся рядом и, прижавшись к ее спине, стал гладить по вздрагивающим плечам. Но в этой ласке было больше нежности, чем страсти, и постепенно она успокоилась. И тут вспомнила, что для мужчин действительно больно остановиться. Хотела отодвинуться, но ее тут же вернули на место, прижав еще сильнее.
– Ты можешь не ерзать? – зашипел он ей в ухо. – Я не каменный, и если мы продолжим, то обязательно разбудим Ивана. Уверена, что сможешь объяснить царевичу, как оказалась в моей палатке и чем мы тут занимаемся?
Лисса широко распахнула глаза.
– Я совсем о нем забыла, – призналась она и невольно улыбнулась, почувствовав, как сердце воеводы от ее слов вновь бешено заколотилось. – Ой! Наверно, с вами и вся твоя дружина? – Она только сейчас вспомнила, что где-то рядом не спят стражи и могут слышать все, что происходит за тонкой тканью брезентовой палатки.
– Неужели ты и о них подумала? – не без издевки произнес Славий. – Будь добра, объясни, как ты здесь оказалась. Мокрая, раздетая, да еще за сотни верст от места, где я тебя оставил?
– Понятия не имею.
– Василиса!
– Что сразу Василиса? – Она все-таки перевернулась к нему лицом. – Я уснула на постоялом дворе в ванной. Это объясняет, почему я была мокрая и не одетая?
– Вполне, но… Погоди, а что ты делаешь на постоялом дворе? Ты куда-то едешь? Тонас и Лия знают? Нет, не отвечай. Пока ты об меня трешься, я не могу думать.
Славий вытянул из-под них спальник, и она тут же оказалась завернутой в него как в одеяло. Сам он, стараясь не сильно раскачивать палатку, надел штаны и сел напротив.
– Вот теперь рассказывай.
Сказать дурачку, что быть с ним рядом – это истинное желание ее души? Или подождать, пока сам догадается? Наверно, лучше подождать, а то подумает, что она навязывается, а так вышло милое недоразумение, понравившееся им обоим. Но сказать что-то надо, хотя бы половину правды.
– Я решила последовать твоему совету и лично вернуть кольцо Кощею, – переложила она вину за свою затею на него. – Так что я в пути. Но ты не волнуйся, меня сопровождают Брысь и Мамука. И прости, что намочила спальник. – Лисса освободилась от спального мешка и сунула его воеводе в руки, чтобы не вздумал за нее хвататься. – Приятно было повидаться.
Глава 29
Через мгновение Лисса рухнула в ванну, с шумом расплескав давно остывшую воду. Чудом подавила испуганный крик, и когда дверь резко распахнулась, нашла в себе силы улыбнуться насмерть перепуганным разбойникам.
– Привет.
– Знаете что, барышня! Ее светлость говорила, что вы немного того. Вас охранять – никаких нервов не хватит. В следующий раз хотя бы предупреждайте, если вас позовет море.
– Море? – Лисса еще не пришла в себя от ночных событий и никак не могла взять в толк, о чем говорит Мамука. – Нельзя ли поподробнее?
– Давайте-ка вы сначала оденетесь, а потом и потолкуем. – Только сейчас Лисса заметила, что разбойники старательно отводят от нее глаза, и, ойкнув, нырнула в ванну. – Ужин давно остыл.
Мужчины оставили ее одну. Лисса кое-как замотала волосы полотенцем, оделась и поспешила в спальню, так как при мыслях о еде разыгрался зверский аппетит.
Две куропатки, пара печеных картофелин, тарелка салата из огурцов и помидоров, нарезанный окорок с прожилками сала, моченые яблоки с клюквой, соленья из грибов и капусты – все это под кружку пенящегося кваса и ошеломленные взгляды разбойников исчезало в ее желудке. И только когда она не осилила сдобную ватрушку, поняла, что наелась.
– Вот что значит драконий аппетит! – Мамука улыбнулся и придвинул к ней тарелки с селедкой, фаршированным цыпленком, пирогом с капустой, пирожками со всевозможными начинками, мягким домашним сыром и меленькое блюдечко с разноцветным мармеладом. – Вы кушайте, барышня, кушайте. Для ваших перемещений вам надо много сил. Иначе надорвете организм, никакой лекарь не поможет.
– Это вам Лия рассказала? – Лисса решила, что кусочек сыра в нее точно влезет и, конечно, мармелад. Ай, ладно, и еще одна куриная ножка. И надо кружку квасом наполнить, а то что-то подозрительно быстро закончился.
– Его светлость, ваш дедушка, рассказал, чего от вас можно ожидать. Вот мы шум и не поднимали. Но если бы вы не вернулись на рассвете… – Мамука замолчал, и вместо него закончил Брысь:
– Подняли бы все княжества на уши, хоть из-под земли, но вас бы достали. Их светлости строго- настрого наказали без вас не возвращаться.
Брысь провел ладонью поперек горла. Мамука кивнул, подтверждая, что приятель не шутит. У Лиссы от таких новостей куриная ножка застряла поперек горла. Может, хватит для одной ночи?
Прокашлявшись, она кое-как отдышалась и, хлебнув из фляжки Брыся, чуть опять не подавилась, так как в жизни не пила ничего крепче сладкого вина.
– Что за гадость? – просипела она, отодвигая рукой фляжку, а другой хватаясь за обожженное горло.
– Первач. Еще глоток – и немедленно спать. И чтоб без нас к воде ни шагу!
В Лиссу, несмотря на сопротивление, влили еще немного самогона, и, когда ее повело от алкоголя, разбойники оттащили девушку на кровать, укутали тремя одеялами, подоткнули по бокам пять подушек и, задернув балдахин, оставили спать, а сами под самогон сели доедать ужин. Вернее, то, что от него осталось.
