ила и еще чего-то, Лисса отогнала мысль, что это кровь кикимор, иначе бы тут же хлопнулась в обморок, на радость упырям, была липкой, но она вцепилась в нее с такой силой, что оторвать ее от Славия можно было только вместе с его рукой.
За спиной опять послышались крики, и к ним примешивался вой выползающих со дна упырей, так как паскудная туча выбрала именно этот момент, чтобы закрыть собой солнце.
Лиссе очень хотелось спросить, почему они не летят на драконе, тогда их никакой гад не достанет. На ее взгляд Аня была достаточно крупной, чтобы уместить на себе и ее и Славия, но понимала, что если откроет рот, то собьет дыхание и до леса точно не добежит.
Аня парила над ними, с помощью огня расчищая дорогу от упырей и сжигая кусты, камыш и прочие колючки. Лисса машинально отметила, что быть она сухой, а не мокрой с ног до головы, гореть ей как вон та березка, чьи листья почернели, а веточки скручивались, превращаясь в сизый пепел, разносимый ветром гонимым, взмахами огромных крыльев.
Неожиданно земля под ногами стала тверже, лес стеной встал на пути и они со Славием на всей скорости врезались в эту стену, раздирая подлесок и кусты, устремились в самую чащу. Дракон взмыл вверх, заходя на новый круг над болотом, чтобы дать последний залп огня.
Так их Анька, жечь гадов. Со стороны болота послышались затихающие предсмертные крики, и внезапно все стихло. Осталось только хлопанье гигантских крыльев дракона, шелест крон над головой и громко бухающее в висках сердце.
Дыхание со свистом вырывалось из легких, обжигая горло. Сосны мелькали перед глазами, калейдоскопом сменяя друг друга. Славий пер на пролом с прежней скоростью, словно это не он только что пробежал марафон с препятствиями по болту. И ее тащил за собой дальше в лес, пока силы не покинули ее. Лисса споткнулась и рухнула на колени, чуть не вывихнув себе плечо. Славий так и не отпустил ее руку. Остановился, только почувствовав, что она упала и волочится за ним, дрыгая ногами.
- Я больше не могу. - Свистящим шепотом выдохнула она, не имея сил встать с земли. Грудь горела огнем, ноги дрожали, отказываясь повиноваться. Бок пульсировал нестерпимой болью, словно туда пырнули ножом. Но Славия это не волновало.
- Вставай, болото слишком близко. Или хочешь пойти на корм упырям? - Не слишком ласково мужчина вздернул ее на ноги, и пока она опять не рухнула, поволок за собой, правда уже не так быстро.
Чем дальше они уходили от болота, тем более дремучим становился лес. Деревья превратились в настоящие исполины, полностью скрыв небо и тот немногий свет, что пробивался сквозь тучи. То и дело приходилось перебираться через валежины покрытые мхом и заросшие пышными папоротниками. Или обходить заросли крапивы, через которые Лисса отказывалась пробираться напрямик.
Вообще все было не так плохо, если бы она не устала как собака и не изнывала от боли в исцарапанном теле, мечтая об одном, упасть и умереть на месте. Поэтому лес промелькнул как калейдоскоп картинок. Усталое сознание лишь выхватывало отдельные куски из общей картины. Мрачные сосны перемежались раскидистыми дубами. И тогда под ногами настил из опавшей пожелтевшей хвои сменялся зеленой травой, холодящей босые ступни. Мелькнула светлая березовая роща и ясная поляна за ней, покрытая цветами, но Славий прошел мимо, с каждым шагом все дальше уводя ее от болота. Вскоре они вышли на просторный луг, и Лисса задохнулась от восхищения. Вдохнув полной грудью медовый пьянящий аромат цветущего разнотравья, она упала лицом в траву, распугав всех бабочек.
- Если хочешь идти дальше, тебе придется меня нести. - Сил подняться уже не было. Их не было даже на то чтобы повернуть голову и посмотреть, чем занят мужчина.
Славий сел рядом с ней, и выпустив из рук меч, который так и не успел убрать за спину, взялся вытирать его пучками травы от зеленой слизи.
- Дракону в лесу нас не найти, а здесь мы как на ладони и Аня не пролетит мимо. Подождем ее и пойдем дальше. До ночи надо уйти как можно дальше от болота.
Лисса ничуть не сомневалась, что Аня скоро явится. Действительно луг был настолько большим, что даже в своей драконьей ипостаси ей будет легко садиться. А умница все-таки Славий. Не только о ней заботится, но и об Анюте. Тут мужской кулак пихнул ее в бок, заставив вздрогнуть и отвлечься от созерцания муравья, несущего на спине гусеницу и поднять взгляд на воеводу.
- Помоги кольчугу снять, мне самому не управиться.
Лисса села, подтянув под себя ноги, и только сейчас поняла, что не только ей досталось. Кольчуга на спине мужчины была порвана в нескольких местах, словно ее вскрывали ножницами по металлу. Отдельные кольца впились под кожу и при попытке снять кольчугу, вырвутся вместе с кусками мяса. Ей вдруг резко поплохело. Даже когда у нее брали кровь из пальца, она умудрялась хлопнуться в обморок, на потеху всем медсестрам, вынужденным приводить ее в чувство с помощью нашатыря. А тут целая спина, покрытая ранами с рваными краями, заполненными черными сгустками начавшей запекаться крови.
Она не могла сказать, что за сутки знакомства, успела изучить Славия. Они даже не разговаривали толком, так перебросились парой слов. Но что-то ей подсказывало, если бы он мог справиться сам, не стал бы просить о помощи. Плюс к этому дважды спасенная им на болоте жизнь и Лисса не посмела смалодушничать и отказаться.
- Только, пожалуйста, не шевелись.
Сглотнув тошнотворный ком, подкативший к горлу, она с силой сжала зубы, и дыша ртом, чтобы от запаха крови не стошнило, взялась дрожащими пальцами вынимать из тела мужчины впившееся в него железо. Чувствовала она себя при этом чуть ли не Джеком Потрошителем. Хорошо Славий внял ее предупреждению и сидел неподвижно, замерев как каменное изваяние. Не вздрагивая даже тогда, когда ей ничего не оставалось кроме как дернуть кольцо, прорывая кожу. По-другому его было не изъять.
- Надо промыть раны. - Она решила не молчать, чтобы отвлечь мысли от того, что делали руки. - Как думаешь, здесь есть поблизости ручей?
- Закончишь, пойдем, поищем.
- Бог мой, он еще и идти куда-то собрался. Да на тебе места живого нет.
- Царапины ерунда. - Славий оглянулся, чтобы ободряюще ей улыбнуться. - Только надо промыть иначе шрамы останутся… Эй, девушка, не падай в обморок.
Лисса сморгнула, начавшую застилась сознанье, пелену. И встретившись взглядом с серыми глазами мужчины, вспыхнула от злости. Что за чурбан бесчувственный. Как можно быть таким беспечным. Да наверняка, к завтрашнему утру, вся спина воспалится, сколько грязи с болота попало в открытые раны. А ему шрамы, видите ли, останутся.
- Все, можешь снять.
Лисса не стала ждать, пока воевода снимет кольчугу. Если она увидит, как он дерет ей себе спину, точно в обморок упадет. А так запах трав, пока она шла по лугу, лаская ладонями колышущееся цветущее море, помог ей успокоиться, и посмотреть на ситуацию совершенно по-другому.
Какое ей собственно дело до чувств Славия. Нравится ему разыгрывать из себя терминатора, нечувствительного к боли, флаг руки и скипидар в клизму. Тут она не выдержала и хихикнула. Воевода вдруг представился ей эдаким, богатырем былинным, способным ударом кулака разрушить гору, как он разломал шкаф у них в общаге, и одним глотком выпить море. Что за чушь. Обычный мужчина, боящийся сыграть труса перед девчонкой.
А что это он там делает? Лисса повернула обратно и, подойдя к Славию, застала его за непростым делом. Укоротив свои штаны до колена, наподобие бриджей, воевода пытался достать себе за спину и обрывками ткани стереть с нее кровь.
- Совсем рехнулся? - Лисса отобрала у него грязнючие тряпки. - Заражение крови захотелось получить? Давай, вставай, пошли ручей искать иначе сдохнешь тут без антибиотиков и пенициллина.
- Какая суровая дивчина. - Славий косо посмотрел на нее снизу вверх, но не стал спорить. Поднялся, и как миленький пошел следом за ней к кромке леса.
- Ой, - спохватилась Лисса. - А если Аня пролетит мимо, а нас нет? Где мы ее потом искать будем?
- Хм. - Хмыкнул Славий, и, отломав от ближайшего дерева большую ветку, Лисса с ужасом заметила, как раны на его спине от предпринятых усилий опять открылись, и заковылял обратно.
Она за ним, готовая в случае чего поддержать, если он рухнет. Хотя реально не представляла, как удержит такую махину. Росту в мужчине было два метра с лишним, и веса килограмм сто двадцать, причем
