– Есть еще желающие, я щупал, – сказал веснушчатый невысокий паренек.
Леха покачал головой:
– Нет. Пока не надо. Тебе персональное задание – присматривайся внимательно, но ничего конкретного не говори.
– Да проверенные ребята, мы с ними до войны… – начал веснушчатый немного обиженно, но Леха его прервал:
– Нет, я сказал. Понял?
– Понял, – кивнул веснушчатый.
– Вот и хорошо. А теперь давайте распределять новые задания. Запоминайте, листок я сожгу. И ничего не записывайте!
Булькала уха. Горел костер. Негромко шептали голоса: «Склад… аэродром… пост… дорога… мост… это я сам…»
По небу летели частые августовские звезды.
– Давай, – я перебросил Генку моточек тросика, закрепленный за кольцо гранаты. Усики я уже разогнул.
Генок стал аккуратно привязывать тросик к кусту у самого корня.
Это была уже двенадцатая граната – мы начиняли кусты напротив того места на дороге, где уже заканчивали установку фугаса. Дело было хлопотное – и тут и там. Мне лично все время казалось, что я обязательно задену одну из уже «настороженных» ловушек. По-моему, Генок думал о том же. Во всяком случае, я видел, что весь его лоб, нос, губы в капельках пота.
– Еще две, – сипло выдохнул он.
Фугас на дороге состоял из двадцатилитровой банки, наполненной выплавленным на пару гексогеном, плюс самодельный электродетонатор, подключенный к машинке из старого телефона-«вертушки». Провод уже замаскировали до самых кустов, оставалось подключить его к клеммам детонатора, а потом – зарывать и маскировать яму.
Одна группа – со всеми имевшимися пулеметами и парой одноразовых РПГ – находилась чуть дальше фугаса, в придорожных кустах. Вторая – на полкилометра дальше по дороге. Третья пряталась в глубине леса на пути отхода основной – на всякий случай. Хотя «всякого случая» не должно было быть. Конвой состоял из танка, трех грузовиков, «Хаммера» и «Брэдли», и еще полчаса назад никаких изменений в составе не было. А сейчас следовало все-таки поторапливаться, потому что можно было ожидать контрольного пролета беспилотника. Правда, в последнее время они летали все реже – по некоторым данным, ресурс вырабатывался с бешеной скоростью, а новыми как-то не очень баловали оккупантов их «хозявы». Оказывается, война вообще страшно дорогое дело, я раньше даже не задумывался над этим! И получалось – так говорили взрослые, – что ее можно выиграть, даже не убивая врагов, каждый час пребывания «войск ООН» на нашей территории влетает им в миллионную копеечку. Но мысль о выигрыше войны без убийства врагов меня как-то не привлекала. Думайте обо мне что угодно – нет, и все.
– Все, – выдохнул Генок, и мы с ним, аккуратно пробираясь над растяжками, вернулись в лес.
На дороге взрослые в бешеном темпе, но осторожно (это вещи вполне совместимые) продолжали работать с фугасом.
Мы заняли свои места. Теперь оставалось ждать. Самое занудное занятие. Вскоре и фугас был замаскирован; дорога выглядела абсолютно так же, как и до нашей землекопской деятельности, даже камешки, оставшиеся от когда-то лежавшего тут асфальта, уложены в прежнем порядке. Как говорил постоянно Михаил Тимофеевич, «дураки на войне повывелись сразу». В смысле – нечего врага считать глупее себя. Опытному глазу и сырые пятна на дороге много скажут…
– Идет конвой, – сказал Генок. Я дернулся. Точно – от опушки леса остренько поблескивало зеркальце – скорее всего, в руке Степки. – Готовность полная, огонь по моему выстрелу.
Двое наших с «агленями» приготовились на другом конце засадной цепочки. И я почти сразу услышал рокот и урчание моторов.
Как всегда кажется на длинных лесных дорогах, техника чувствовалась близко, а ползла – бесконечно медленно. Свист танковой турбины перекрывал все. Но первым проскочил «Хаммер» – мы такое и ожидали в принципе, плоская широкая машина, увенчанная самодельной башенкой с торчащей из нее спаркой «Браунингов», прошла над фугасом быстро, я различил купол шлема сидящего за спаркой солдата. Конвой был американский, броню машины украшали гербы 1-й бронетанковой дивизии – ого!
Танк появился через полминуты. «Абрамс» был усилен дополнительным бронированием, верхний люк – приоткрыт, но никого не видно. Следом шли три грузовика с туго натянутыми тентами и торчащими над кабинами башенками – в них тоже виднелись «Браунинги». БМП моталась где-то позади.
Я сдвинул предохранитель и приладился для стрельбы, но глаза пока прищурил и рот приоткрыл. Вовремя.
Фугас ахнул практически напротив меня, чуть в стороне. Звук был такой, что я почти оглох – долбануло в уши физически ощутимо, по листве градом свистнула галька, что-то еще, посыпались ветки, листья… Танк подбросило на упругом снопе черно-желтого выхлопа. Он завалился набок, до нелепого похожий на сломанную игрушку – в днище была черная вывернутая дыра, из нее хлестало что-то серо-белое.
Конечно, ни о каком «огонь по моему выстрелу» речи уже не шло. Я просто начал лупить короткими очередями в кабину первого грузовика, даже не думая ни о чем. «Та-так, та-так, та-та-так», – долбил «АКМ», коротко толкая в плечо. Потом Генок почему-то ударил меня в бок, я повернулся и увидел возвращавшийся «Хаммер». Мой «АКМ» выплюнул зеленую строчку трассера, я быстро заменил магазин, но нужды уже не было – навстречу джипу одной бесконечной очередью ударил «Максим», и я увидел, как «Хаммер» буквально разворотило – весь передок в кашу. Спарка так и не открыла огонь, но откуда-то сзади выскочили двое, плюхнулись у колес и принялись лупить в нашу сторону, бухнул подствольник… Один из наших молча сунулся лицом в приклад «М16», но почти сразу ответный огонь достал обоих американцев.
С колонной все было кончено. БМП дымила каким-то ленивым густым дымом, съехав боком в кювет. Похоже, из нее никто даже не выскочил. Как раз когда я на нее поглядел, «Брэдли» покачнулась и с легким хлопком расцвела белесым пламенем, прибившим дым. Потом внутри что-то несколько раз рвануло.
Двое солдат стояли неподалеку от машин, подняв руки – высоко, прямые, как будто висели на турниках и не имели сил подтянуться. Наши уже выходили на дорогу, из одного грузовика выбросили ящик. Кто-то сшиб пластиковую крышку – внутри оказались аккуратные упаковки ампул. Это было именно то, за чем мы охотились.
– Заберите пару упаковок, – распорядился Михаил Тимофеевич, – после войны поглядим, чем и от чего они наше подрастающее поколение спасать собирались. Остальное сжечь на хер!
Появился один из наших взрослых – сдвигая на глаза трофейные очки, с огнеметом, сделанным из краскопульта. Все сыпанули от машин.
«Ффффуууухххххссссс!» Светлое пламя, резко темнея, охватило один из грузовиков. Переход к следующему… «Ффффуууухххххссссс!»
Подошел Санька, неся на плече свой бессменный МG3. Мимо нас пронесли на брезентовых раскладухах двоих наших убитых, мы проводили их взглядами, и Санька зевнул:
– Спать охота.
Кроме нашего Михаила Тимофеевича – командира отряда «Волчья сотня», – их было еще семеро.
Командиры отрядов «Царские волки», «Батька Антонов», «Серая стая», «Волчата Антонова» (туда все- таки ушли от нас наши кадеты, Степка с Лешкой, потому что отряд состоял почти целиком из кадетов), «Русский гнев», «Динамо плюс» и «Тамбовские гусары».
Безымянный подполковник из-за Урала свое сложное дело сделал. Первый совет командиров партизанских отрядов – с целью создания Первой Тамбовской партизанской бригады – состоялся в начале этой осени на одном из лесных кордонов. Ха. О таких вещах потом пишут воспоминания и даже в учебниках истории упоминают: тогда-то и там-то те-то решили то-то, что послужило историческим поворотным моментом… ну, в общем, в таком ключе, как говорится.
Когда-нибудь я напишу мемуары. Точно вам говорю. Как стоявший у истоков.
Хотя вообще-то мы не у истоков стояли, а лежали в одном из многочисленных секретов и напряженно
