— Ну почему же,— возразил Робер.— Хребты, горы, вулканы сохранились. Собственно, острова Зеленого Мыса, равно как и Азорские, Мадейра, Канарские,— это, по-видимому, то, что осталось от континента. За исключением самых высоких вершин все погрузилось в океан, исчезло в волнах — города, строения, люди. Вместо плуга его равнины теперь бороздят корабли.
Робер говорил уже не по справочнику. Он высказывал собственные мысли. Он фантазировал.
Слушатели были взволнованы. Хоть и случилось это десять тысяч лет назад, все равно потрясало воображение. Путешественники смотрели на волны и думали о тайнах, поглощенных бездной. Здесь когда- то зеленели поля, цвели цветы, солнце освещало землю, погруженную теперь в вечный мрак. Здесь пели птицы, жили, любили и страдали люди. А теперь тайны жизни, человеческие страсти окутывал непроницаемый морской саван.
— Извините, сэр,— раздался за спиной Робера голос, я услышал только конец вашего разговора. В этих местах, если я правильно понял, произошли страшные события. Море поглотило землю. Но странно, сэр, в газетах об этом ничего не сообщалось!
Слушатели вздрогнули от неожиданности и, обернувшись, увидели почтенного Блокхеда в сопровождении семьи. Как побледнели и вытянулись их лица!
Роже счел своим долгом ответить:
— Это вы, сэр! Поздравляю с выздоровлением. Как, вы не читали в газетах об этом событии? Но, уверяю вас, о нем уже очень давно говорят.
Склянки к обеду помешали Блокхеду ответить.
— Вот что всегда приятно слышать,— воскликнул он и рванулся в салон в сопровождении Джорджины и Абеля.
Странное дело! Мисс Бесс и мисс Мери не бросились за ним, как можно было этого ожидать после столь долгого поста, а устремились совсем в другую сторону. Они взяли в эскорт вновь обретенного Тигга. Несколько отстав от них, следовали Гамильтоны.
Тигг оказался в роли современного Париса[43], его оспаривали три богини нового образца. Пословица говорит, что в царстве слепых и кривой — король, что на безрыбье и рак рыба. В этом трио мисс Маргарет была настоящей Венерой[44], надменная Мери вполне сошла бы за Юнону[45] , а роль Минервы[46] более всего подходила мисс Бесс по причине ее воинственной угловатости. Вопреки греческому мифу Минерва и Юнона сейчас торжествовали. Венера же позеленела от злости.
Наконец-то все места за столом были заняты! При виде столь непривычно большого числа обедающих расчетливый Томпсон оказался во власти самых противоречивых чувств.
В конце обеда Блокхед обратился к нему через весь стол:
— Дорогой сэр, я сейчас узнал, что в этих местах произошло бедствие. Целая страна оказалась под водой. Предлагаю объявить сбор пожертвований в пользу потерпевших. Сам я вношу один фунт.
Томпсон очень удивился:
— О каком бедствии вы говорите, сэр? Черт меня побери, если когда-нибудь слышал что-либо подобное.
— Да нет, я не выдумываю,— настаивал Блокхед.— Я знаю о пострадавших от самого господина профессора. А другой французский джентльмен утверждает, что об этом писали в газетах.
— Ну да,— воскликнул Роже, поняв, что речь идет о нем,— конечно, это так. Но все это произошло не сегодня, а очень давно. Постойте, дайте-ка вспомнить! Два года?… Нет, пожалуй, больше. Да, теперь вспомнил. Атлантида погрузилась в океан восемь тысяч четыреста лет назад до Рождества Христова.
Все за столом дружно засмеялись. Блокхед остался с разинутым ртом. Может, он и рассердился бы, так как шутка могла показаться обидной, но внезапно кто-то крикнул:
— Земля по левому борту!
В мгновение ока всех как ветром сдуло из салона. Лишь капитан Пип остался на месте и спокойно закончил обед.
— Они что, никогда не видели землю? — спросил он у верного друга, лежавшего у его ног.
Пассажиры высыпали на верхнюю палубу.
Но их глаза, непривычные к морским далям, лишь спустя четверть часа сумели рассмотреть на горизонте точку, похожую на облако.
— У нас по курсу,— сказал Робер своим слушателям,— должен быть Корву — самый северный и самый западный остров архипелага.
Азорские острова образуют три группы. В одной, главной, пять островов: Фаял, Терсейра, Сан- Жоржи, Пику и Грасьоза. В другой, на северо-западе, два острова — Корву и Флориш. Третья группа, на юго-востоке, тоже состоит из двух островов: Сан-Мигель и Санта-Мария и целой цепи рифов, называемой Дезерта. Удаленные от ближайшего континента на 1550 километров, эти острова, все разной величины, имеют около восьмидесяти тысяч квадратных километров общей площади и насчитывают 170 000 жителей. Они находятся на большом расстоянии друг от друга.
Свой приоритет в открытии архипелага пытаются доказать разные страны. Но независимо от этих споров принято считать, что первыми на островах с 1427 по 1460-е годы обосновались португальские колонисты. Они-то и дали архипелагу название по имени распространенной здесь породы птиц. Первые поселенцы приняли их за разновидность ястребов или коршунов.
Все эти сведения Робер сообщил слушателям по просьбе Томпсона. Едва он открыл рот, как большинство путешественников окружили его: все жаждали услышать французского профессора, Робер имел успех, он оказался в центре всеобщего внимания. Гид и не собирался уклоняться от импровизированной лекции. Ведь это входило в его обязанности.
Блокхед, забыв об обиде, продвинул юного Абеля в первый ряд. «Слушай профессора из Франции,— повторял он ему,— слушай профессора из Франции».
Другим внимательным слушателем неожиданно оказался Ван Пипербум из Роттердама. Что могло заинтересовать его в словах, совершенно непонятных для голландских ушей? Это оставалось тайной. Но он стоял в первом ряду и не уходил. Открыв рот и подставив ухо, он старался не упустить ни одного слова. Для него, видно, не имело значения, понимает он или нет: голландец не любил платить денег напрасно.
Через час остров Корву стал уже не облаком, очертания его были вполне реальными, хотя и недостаточно отчетливыми: расстояние до острова насчитывало еще 24 мили. В то же время на горизонте показалась другая земля.
— Флориш,— объявил Робер.
Корабль шел быстро. Вскоре можно было различить отвесную скалу на высоте метров трехсот над водой.
«Симью» приблизился к ней на три мили, затем капитан последовал вдоль берега.
Скала все не исчезала из виду, высокая и безжизненная. У основания ее громоздились камни и валуны, о них бешено бились волны. Путешественники поеживались от страха, они едва верили Роберу, когда тот уверял, что столь негостеприимный на первый взгляд остров населяет около тысячи человек.
За исключением редких цветущих долин всюду простиралась бесплодная, безжизненная земля, черные базальтовые скалы, нагроможденные по капризу какой-то высшей силы.
— Перед вами последствия землетрясений,— пояснил Робер.
При этих словах, расталкивая слушающих, вперед вышел разгневанный Джонсон.
— Что вы сказали, сэр? — вскричал он.— Вы говорите о землетрясениях? Они еще случаются на Азорах?
— Бывали,— ответил Робер.
— А в настоящее время?
— На Флорише и на Корву в настоящее время не наблюдались, но этого нельзя сказать об островах Сан-Жоржи и Сан-Мигель.
Услышав такой ответ, Джонсон покраснел от гнева.
— Но это же обман! — воскликнул он, поворачиваясь к Томпсону.— Надо предупреждать людей, вносить это в программу. Ну вот что, господа, вы можете сходить с корабля, а я этой глупости не сделаю. Запомните: я ни на шаг не сдвинусь с корабля!
