будто бы убивают либо изгоняют собственных сыновей и что живут без мужей, будучи донельзя развратными». «Многие полагали, — вторит ему Эррера, — что капитан Орельяна не должен был ни называть женщин, кои сражались, амазонками, ни утверждать со столь слабым основанием, что оные таковыми были, ибо в Индиях вовсе не новость, что женщины сражаются либо стреляют из лука, как сие наблюдалось уже на многих островах, где они выказали себя столь же отважными, что и мужчины». Если оставить на совести Гомары и Эрреры утверждения, которых нет ни у Карвахаля, ни у Орельяны — Овьедо (например, насчет того, что виденные ими «амазонки» выжигали себе правую грудь), то их суждения нас вполне могут удовлетворить как реалистическим толкованием эпизода сражения испанцев с «амазонками», описанного Карвахалем, так и тем обстоятельством, что Гомара и Эррера не верят в небылицы, которые со слов пленного индейца пересказывает Карвахаль.
Следует отметить, что «Сведения» Карвахаля и Орельяны — Овьедо об амазонках в общих чертах воспроизводят древнюю легенду, а в частностях походят на подлинные факты перуанской действительности, какой она предстала пред испанскими завоевателями. Сравните, например, описание Карвахалем дорог выдуманного царства амазонок с описанием знаменитых дорог империи инков (остатки этих дорог сохранились до сих пор), которое мы встречаем у Сьесы де Леона: «…соорудили дорогу шириной не менее 15 пье [около 3,2 м]; по одну и по другую сторону оной возвышались стены высотою более человеческого роста да изрядной крепости, и все полотно сей дороги было отменно выровнено и обсажено деревьями… и в каждой из сих долин были устроены большие и весьма основательные помещения для инков и продовольственные склады для военных людей…» А вот как описывает перуанский храм «дев солнца» Франсиско де Херес: «Это был большой дом, обнесенный стеною с воротами, в коем помещалось много женщин; женщины сии шили и ткали одежду для войска Атабалибы [Атауальпы], не имея [при себе] других мужчин, кроме привратников, кои их охраняли; а у входа в селение было подвешено за ноги несколько индейцев; и я узнал… что Атабалиба повелел их умертвить за то, что один из них проник в дом, чтобы спать с одной; и сего, кто проник, равно как и привратников, кои оного допустили, повесил». Одежда и детали быта мифических амазонок сходны с одеждой и деталями быта реальных «дев солнца»; убранство, утварь, золотые плиты мифических «домов солнца» подобны убранству, утвари, золотым плитам реальных перуанских храмов. Короче говоря, Орельяна и Карвахаль видели в Амазонии то, к чему были психологически подготовлены в Перу; рассказ индейца — в равной степени плод «подготовленного» воображения и естественного недопонимания. Иными словами, никакой «империи Амазонок» не существовало, хотя кое-что в сообщении этого индейца имеет, очевидно, реальную основу, например, имена касиков, местные речения, сведения о добыче соли и т. д.
Труднее оценить достоверность сведений Карвахаля об «огромных» городах и о большой населенности берегов Амазонки. Сведения эти, бесспорно, сильно преувеличены, однако также объяснимы.
Следует иметь в виду, что само представление о населенности во времена Карвахаля было иным, чем в наше время: в середине XVI в. в Португалии насчитывалось менее одного миллиона жителей, а в Мадриде в 1546 г. — всего 24 тыс. Кроме того, индейское население Амозонии было в XVI–XVII вв. больше, чем теперь, и, разумеется, индейцы селились по берегам рек, в первую очередь — Амозонки (
В этой связи интересны сообщения, содержащиеся в отчете Тейшейры — Акошты, которые через столетие после Орельяны, в 1637–1638 гг., совершили второе в истории плавание по Амазонке. Акошта утверждал, что на Амазонке живет «…более народов… и более многочисленных, чем где бы то ни было в Америке», что «…эти народы расселены так близко друг от друга, что из последних селений одних [народов], по большей части, слышно, как стучат палками в селениях других».
Анализируя подобные сведения, встречающиеся у Карвахаля, не следует также упускать из виду те условия, в которых он проводил свои наблюдения. Эти наблюдения велись в обстановке непрерывных боев, в условиях плохой видимости, может быть, в сумерках (на эту мысль наводит употребление по отношению к знаменитым «огромным» поселениям выражения вроде estaban blanqueando — белели издалека). Кроме того, следует обратить внимание на такой существенный момент, как характерная, тяготеющая к гиперболизации образность испанской речи XVI в (
Резюмируя все ранее сказанное, следует отметить, что «Повествование» Карвахаля — документ, написанный человеком XVI века, века легковерного, когда застарелые предрассудки и нелепые вымыслы оказывали огромное влияние на сознание не только простых людей, но и передовых мыслителей того времени. Печать этого времени лежит и на «Повествовании». Тем не менее в нем содержатся ценные и вполне достоверные сведения, которые порой переплетены с вымыслом.
Определение расстояний и дат в «Повествовании» Карвахаля
Определить по документам XVI века истинные расстояния, пройденные мореплавателями и путешественниками эпохи Великих географических открытий, установить истинные даты и продолжительность их плаваний и путешествий, то есть выявить те точные сведения, которыми должна оперировать историческая география, — задача трудная и подчас неразрешимая, и «Повествование» Карвахаля наглядный тому пример.
Карвахаль ведет счет пройденным расстояниям в лигах (leguas), но какие лиги он имеет в виду, в «Повествовании» нигде не говорится. В Испании же в старину лигами назывались различные по содержанию меры длины. Так, существовали, например, лиги сухопутные (4225 м), почтовые (3894 м), морские (5772,7 м) и проч. Размеры этих лиг тоже не были стабильными, ибо каждая из них соответствовала определенной доле земного градуса (например, 1/17, 1/20 и т. д.), величина которого в свою очередь исчислялась по-разному и всегда принималась меньшей, чем в действительности (ошибка состояла в преуменьшении размеров земли). Во времена Карвахаля употребительны были также лиги кастильская (5555,5 м) и римская (5924 м). Некий доктор Сепульведа (тот самый, что по сообщению хроник пересылал 4 мая 1538 года с Орельяной письмо для Франсиско Писарро) писал в 1543 г. принцу Филиппу (будущему Филиппу II), что «лига равна не трем римским милям [1 римская миля = 1481 м], как полагают некоторые, а четырем, как это принято повсюду у образованных людей». Это высказывание может служить основанием для того, чтобы считать лигу Карвахаля равной римской лиге, поэтому для подсчета расстояний, даваемых Карвахалем, и для составления карты с маршрутом экспедиции Орельяны мы применяем римскую лигу, равную 5924 м.
Следует сказать, что расстояния между отдельными пунктами, приводимые Карвахалем, намного превышают подлинные (даже если взять самую малую из известных нам лиг). Однако в этом нет ничего удивительного: в лучшем случае они измерялись примитивным способом — «на глазок», в худшем — и, это всего вероятнее, — по наитию, огульно. Тем не менее подобные сведения весьма полезны, ибо служат своего рода масштабом, благодаря которому читатель получает возможность гораздо яснее представить себе как поход в целом, так и отдельные его эпизоды в пространственном отношении.
Легче определить в «Повествовании» даты, хотя Карвахаль и не называет — за редким исключением — ни чисел, ни месяцев, в которые произошли те или иные события. Будучи духовным лицом, он все сколько-нибудь знаменательное «привязывает» по времени к церковным (католическим) праздникам. И если сравнительно нетрудно установить даты неподвижных церковных праздников, то есть таких, которые отмечаются всегда в одно и то же время (например, день очищения. пресвятой девы Марии отмечается 2 февраля, день св. Иоанна Предтечи, или Иванов день, — 24 июня и т. п.), то установить даты подвижных церковных праздников несколько сложнее.
Их место в календаре зависит от наступления первого дня пасхи — главного христианского праздника. День этот падает на ближайшее за первым весенним полнолунием воскресенье и празднуется в промежуток между 21 марта и 25 апреля. В 1542 г. пасха начиналась 9 апреля, и все подвижные праздники следует отсчитывать вперед и назад от этого числа (
