Прижимая слайдер к уху, почти оглушая барабанную перепонку, я посылаю ей пламенный поцелуй. Он летит со скоростью света и впитывается в ее бархатные губы. Лиза посылает мне в ответ улыбку и привкус мятной помады. Он доходит ещё быстрее, и я ощущаю приятное жжение внутри.
Мы прощаемся, но ненадолго.
Завершив несколько запланированных мероприятий и проверив счёт, я убедился, что Моховской перевёл нам наличность. Ровно двадцать тысяч евро. Как и обещал. Честность, как и точность, вежливость королей. Моховской – король, спору нет.
Следом я заехал в ювелирную лавку «Akropol», собрав возле себя всех скучающих консультантов. Требовалось определиться с выбором, а глаза разбегались. Золото и бриллианты ласкали взгляд. Я бы скупил всю лавочку, если б мог себе это позволить. Когда-нибудь это свершится, пообещал я себе и перешёл к выбору подарка.
Сообразительная девушка-консультант понимала меня с полуслова. Ей не приходилось долго объяснять, что мне нужно. Она показала мне несколько вариантов. Каждый вариант был хорош и по качеству, и в цене. Я уже затруднялся с выбором и без внешней поддержки девушки так и стоял бы у витрины, как осёл перед двумя стогами сена. Консультант помогла определиться, примерив колье на себе. Девушка оказалась умничкой. У неё почти такая же грациозная шея. Если б не родинка у ключицы и темный загар, я не отличил бы ее шейку от Лизиной. Всё выглядело превосходно. Милашка намекала на третий, наиболее дорогой вариант, особенно подходящий Лизе, а значит, и мне. Спорить с ней бесполезно. Не ломаясь, я согласился. Мелочиться не стоит. Не та ситуация и не то настроение. Подарок приобретён.
Лиза будет на седьмом небе от счастья.
Я же попросту улетел в космос, когда снял с «MasterCard» пять тысяч евро.
Лиза бесценна…
В ресторан «Золотой» на Кутузовском я примчался на полчаса раньше назначенного свидания. Вторая стрелка за день – далеко не рекорд, но из-за Лизы – самая долгожданная и приятная. Мне хотелось привыкнуть к новой обстановке, смириться с обществом Адель, продумать речь и тактику холодной войны, чтоб она не переросла в горячую, и не пришлось бомбить поэтессу ядерными боеголовками. Второй Хиросима устраивать ни к чему, тем паче в приличном заведении, ведь атомное облако распространится на весь Москва-сити.
Смирившись лично с Адель, я не смирился лишь с тем, что придётся оплачивать её счёт. Жуткое расточительство при моих теперешних затратах. Платить за катастрофически неприятного человека неприятно неисчислимым образом. Многие не зря считают меня жадным.
Раньше времени в ресторане появилась и Лиза. Рядом волочилась Адель. Вместе! Какая червоточина. И я сглотнул приступ ревности. Она же проводит с ней чересчур много времени! С чего вдруг? Как они вообще успели помириться? Женская дружба – таинственная и непонятная вещь. Без женской логики в ней не разобраться, а я и обычную логику с трудом понимал, предпочитая жить на ощущениях и интуиции.
Моя ладонь взметнулась вверх, напоминая кассира из ресторанов быстрого обслуживания.
Девушки заметили её и ускорили шаг.
– Вы на удивление пунктуальны, – сказал я, поднимаясь из-за стола и усаживая Лизу.
Ради приличия я помог устроиться и Адель.
– Спасибо. А ты, как всегда, самый галантный кавалер, – мило ответила Лиза.
Адель кисло оскалилась и молча села, не проронив ни звука. Обманчивое впечатление. Она ещё успеет наговориться всласть. Хитрая пигалица не упускает возможности потрепаться о высоком искусстве.
Поэтесса уселась подальше от меня, но поближе к Лизе, вызвав во мне противоречивые чувства. С одной стороны, это вполне устраивало меня, я не ощущал её чавканье и смрадное дыхание, но её близость к моей женщине повторило приступ ревности с силой в десять балов по шкале Рихтера.
Я вытряс из себя последние капли толерантности и человеколюбия, чтоб подавить антипатию. В самом деле, мне нечего на неё злиться, и она пока не сделала ничего плохого. Напротив, Адель даже хотела меня – и пусть. Это только ласкает моё самолюбие. Я не спал с ней и не собираюсь. Её вина в том, что Адель портит интимный и незабываемый вечер с Лизой. Утешает одно – она не останется с нами до утра, а так я не имею особых претензий. Самоубеждение и рациональное объяснение своих мыслей остудили оголённые нервы. Адель уже не так сильно раздражала, выглядела терпимо и вела себя пристойно. Пока. И всё ещё хотела меня…
Её чёрные, как у ворона, волосы были заплетены в чёрствую косу. Тушь на ресницах аккуратно подобрана, и зелёный маникюр на ногтях смотрелся не дико, а привычно. С тех пор, как я её видел последний раз, Адель немного поправилась. Жир отложился в неправильных местах, и она совершенно его не скрывала, скорее, не замечала вовсе, или, наоборот, выставляла всем напоказ, но я не любитель пышных форм, особенно если это формы Адель. По ней плачут все фитнес-центры столицы. Ей придётся покупать годовую карту на семь посещений в неделю, чтобы сбросить к следующему пляжному сезону пять или семь килограмм. Но это вряд ли что-то изменит. Адель есть Адель, банальная московская поэтесса, раба правильной поэзии и точности художественных образов. Макияж макияжем, и пусть она даже с натяжкой выглядела прилично, но всё равно походила на вредную ведьмочку из детских американских страшилок. Взрослого она не могла напугать, а ребятишек в яслях легко. Достаточно появиться в тихий час и пожелать деткам спокойной ночи. Энурез и плач до утра обеспечен.
Мой взгляд не отрывался от Лизы, а её лик завораживал и открывал нечто бесценное.
Выглядела она чудесно: лёгкое летнее платье со скромным вырезом, достаточным для примерки моего неожиданного сюрприза. Та же грациозная шея, тот же остренький носик с налётом стирающихся веснушек и огненно-карие глазки. Вдумчивые и вечно загадочные, поэтому особенно притягательные. Её формы вдохновляли и будоражили кровь. Спинным мозгом я чувствовал, как лица пижонов с соседних столиков разглядывают мою сладкую девочку. Ни намёка ревности я не испытывал. Ревность относится лишь к Адель. Я гордился Лизой.
Первой к меню прикоснулась поэтесса, быстро листая папку, как старую записную книжку.
– Мы заскочили в «Ереван Plaza», – улыбалась довольная Лиза. – Там я присмотрела себе пару симпатичных костюмчиков. Почти купила, но вовремя передумала. Неудобно будет тащить их сюда. Славные были вещички.
– Заедем на обратном пути, – пообещал я. – Ты попросила их отложить?
– Не помню, – рассеянно ответила Лиза. К шмоткам она была куда равнодушнее подруг.
– Я тоже присмотрела сумочку, – не отрываясь от меню, выпендрилась Адель. – Захватите меня с собой? Сумочка ждёт меня.
Подобная перспектива не вдохновляла, и я передумал кататься с ними по магазинам.
– Не знаю, успеем ли мы, – сказал я, давая понять подруге, чтоб не рассчитывала на меня. – Задержимся здесь надолго и сразу махнём домой. Никуда ваши сумочки не денутся.
– Без разницы. Захвачу её завтра, – пожала плечами Адель.
– Завтра мы собирались в солярий, – напомнила Лиза.
– Успеем. Лишний час нас не спасёт.
– Верно. Завтра я раньше освобождаюсь.
Тогда я распахнул меню и первый выбрал несколько блюд. На улице слишком жарко, чтоб испытывать чувство голода, поэтому я ограничился жареным стейком на гриле и грейпфрутовым соком. Лиза заказала греческий салат, выпечку и непонятный коктейль с труднопроизносимым названием. Не помню, что заказала Адель. Бубня себе под нос, она долго терзала официанта расспросами о содержании йода в морской капусте. Логично предположить, что морская капуста явно часто присутствовала в её рационе. Невинная блажь поэта…
Ожидая заказ, Лиза принялась делиться впечатлениями дня. Моя сладкая девочка сообщила, что её тоже ждёт премия. Выходит, я не один кую железо, пока горячо. Похвастаться успехами могла и моя расторопная скво. Я искренне радовался её успехам и прочил ей блестящую карьеру. Лизу же мало волновали подобные перспективы, она птица вольная, и готова заниматься исключительно тем, что ей интересно, а интересы её легко меняются. И в этом она права на сто процентов. Чем только не занималась она в свои неполные двадцать семь, и каких увлечений не пробовала. Её сезонные занятия дайвингом на Мальте меня давно не удивляют, а когда она записалась в спелеологи, так я чуть не поперхнулся
