продолжить наставлять собрата на путь истинный. Я занялась тем же самым с арчайлдами.
Как правильно ответить подростку на вопрос, откуда взялся папа? Если отец ребенку в принципе не нужен. Ну, не принято у арчайлдов создавать семьи! Папа для сынодочек нечто мифическое. То, что когда- нибудь им надо будет найти, когда придет время собственного ребенка завести. Папа — существо в их сознании обезличенное и им может стать любой подходящий мужчина. А тут 'мифическое любое' обрело лицо, имя и на расстоянии вытянутой руки находится. И что с ним делать?!
Остаток дороги до Шеговых Пустошей я, королева глупостей, как окрестил меня кешиар, и моя ушастая свита (я естественно не осталась в долгу и достойно ответила на обзывательство) посвятили натягиванию крепких уз между сыном, отцом и… мапой. Правда, надоело путаться в названиях и окончаниях!
Трудно оценить насколько хорошо мы со своей задачей справились, но к концу пути в одну сторону подросток сумел таки выдавить из себя робкое 'папа' и на секунду обнять земо, чем поверг Иину в, черт знает, какой по счету обморок.
К вечеру, вплотную подойдя к пустоши, мы чувствовали себя разбитыми. Оборотни злились на меня, я злилась на них за то, что они не понимали моих далеко идущих планов, но стремительно приближающаяся ночь должна была расставить все по своим местам: Иину примирить с неизбежным, а мужчинам доказать мою правоту.
Исследовать границу мы решили с утра. Вечер решили потратить на обустройство лагеря. Каждый из нас оказал посильную помощь. Я и Профессор отправились к реке. Купаться, ибо котелок брат забыл в лагере, а ходить просто так нам было не интересно. Чуть позже на нас наткнулся Шионэ, получил порцию бесплатно раздаваемого веселья и облитый с ног до головы водой вынужден был присоединиться к нам. Брызгаясь, мы протестовали против его мнения. Довольно удачно, хочу заметить!
Раздевшись на берегу, арчайлд проворно нырнул в воду, выплыл с пригоршней ила и метко бросил грязь в брата. Я сбежала от прыткого юнца раньше, чем он до меня добрался. Способом путешественника постирала мою и брата одежду и развесила ее сушиться на тенасе. Посмотрела на замечательные камышовые заросли вверх по течению и поинтересовалась у Шионэ насчет рыбы. Она в реке водилась, а у предприимчивого призрака были с собой нехитрые снасти.
Я отправила мальчишек доставить воду в лагерь. Распутала нить с крючком на конце. Вместо привычных нам червяков в качестве наживки здесь использовали хлебный шарик. На вопрос о червяках арчайлд отреагировал странно — он не советовал копаться в земле голыми руками. Особенно глубоко закапываться. Мне едва удалось загнать под камень любопытство, уже довольно потирающее руки. Как бы ему этих самых рук-то не лишиться!
Насадив на крючок хлебный мякиш, я закинула снасть и стала потихоньку тянуть ее к берегу. Раз, второй, третий… На четвертый попалась мелкая рыбешка. Ну, очень мелкая. На один зуб всего. Мне, а вот рыбке покрупнее… Недолго думая, я насадила на крючок рыбешку.
Минута, вторая, пять, десять… Оу! Ничего себе клюнуло! Чуть руки не отвалились. Я дернула за веревочку. Веревочка отозвалась. Рывок свалил меня с ног, но я не могла позволить какой-то рыбине уплыть у меня из рук и утащить чужие снасти. Я закричала, призывая на помощь ближних и дальних родственников и друзей. Первым в списке значился Аайю, замыкала его Эльга.
Если меня и услышали, то спасать не торопились. Третий рывок затащил меня под воду. Пора было отпускать добычу, но в схватку вступило любопытство. Страсть как захотелось на речного монстра взглянуть одним глазком и сразу на берег.
Я успела глотнуть воздуха перед погружением. Пропахала колею по дну, взметнув ил, попавший в глаза, и повисла в толще воды. Веревка влекла вправо и на глубину. Я вырвалась из мутного облака и, наконец, смогла разглядеть… ноги?! Обутые в ласты?! Или сросшиеся с ними?!!! Я разинула рот от удивления и моментально удивилась еще больше, когда воздух закончился, а в легкие ворвалась вода. Нет!
Я запаниковала и ринулась наверх, но проклятая, обмотанная вокруг запястья веревка не давала мне всплыть. Я дернула. Сильнее. В слабой надежде привлечь внимание неведомого водолаза, а потом мне стало все равно…
Сквозь толщу воды сияло далекое пятнышко солнца. К нему устремлялись воздушные пузырьки. Мимо меня скользили подводные обитатели. Их становилось все меньше, как и солнца, спиной я ощутила твердую поверхность, а мое лицо облепили водоросли. Я умерла…
— Еще нет, — в голове прозвучал голос.
— Ты будешь отрицать очевидное? Лежу на дне, на ложе из водорослей, мысленно разговариваю с предсмертными галлюцинациями… — вяло ответила я голосу. Впрочем, он, голос, обрел материальное воплощение.
Темное узкое лицо. Глаза — два черных провала. Гибкое тело, соединенные перепонками пальцы на руках.
Я поймала русала?!
Он поцеловал меня, нас окутало голубое сияние, а следом из моего горла выплеснулся поток воды, но… я смогла сделать вдох. А дальше что? Жили они долго и счастливо? Не хочу!
— Успокойся, — миролюбиво ответил подводный житель. Он проплыл круг надо мной и снова замер перед лицом. — Выйдешь на берег, и заклинание спадет с тебя. Надо же, впервые вижу перед собой эльгаши, — и под воду он меня утянул, чтобы лично выразить свою радость от встречи! — Что тебе понадобилось недалеко от Пустошей?
— А тебе? — я не осталась в долгу.
Он пояснил, заодно назвал себя. Меня едва не угробил лонморк по имени Юн-Юн. А находился он здесь, чтобы контролировать распространение пустошей и исследовать данный феномен. Юн-Юн обосновался на границе довольно давно. Точное время он назвал, но я его перевести в обычные временные меры не смогла: недостаточно знаний. Скоро его должны были сменить. Согласно полученному сообщению с побережья сменщик уже выплыл, но прибыть не успел.
Разговаривая с лонморком, я рассматривала себя. Цвет кожи не изменился, однако, между пальцами на руках появились плотные перепонки. Ступня и пальцы на ногах удлинились и тоже обзавелись перепонками. Зубы во рту заострились. Вырос второй ряд. Жабры располагались под мышками. Видел бы меня сейчас Аайю!
— Ты меня не слушаешь, — констатировал факт Юн-Юн.
— Прости, задумалась, — а в голове продолжала плавать картинка залезающего на тенасе блондина, спасающегося от неведомого чудовища. Жаль, что заклинание само рассеется, такая шутка из рук уплывает. Ведь можно было попросить кота расколдовать меня. Поцелуем!
— Так что ты там говорил насчет… моей матери?! — я чертыхнулась. Будь проклята моя дорогая рассеянность. Голова исключительно хвостато-ушастыми созданиями забита.
— Я говорил, она вернулась Иной.
— Когда?! — я вскочила со дна. Неужели судьба даровала мне шанс увидеться с настоящей матерью?
Лонморк назвал, но разум опять беспомощно развел руками, столкнувшись с трудностями перевода. Надо запомнить. Скорее всего, Профессор знает правильное соотношение мер времени подводных и наземных жителей.
— Продолжай, — попросила я.
— Она навестила нас, поговорила с ньеро и ушла. С тех ее больше никто не видел.
Елки зеленые! Истребленные эльгаши, пропавшая богиня, Пустоши и вторая пропавшая богиня! Это не мир, это Бермудский треугольник какой-то!
— О чем она говорила с вашим… как его… ньеро?
— Об этом знает только она и ньеро, но патрули он стал отправлять к границам Шеговой Пустоши после разговора.
— Понятно. Тогда мы поступим так: я иду наверх, мы заканчиваем то, зачем сюда пришли, потом я по суше отправляюсь к побережью. Там и встретимся. Как я тебя найду?
Юн-Юн подробно описал, куда следует отправиться, кого спросить и что показать. Он снял со своей шеи и вручил мне один из трех кулонов — камешек с дырой по середине на веревке. Я повесила его на себя,
