руки, чтобы поймать его.
Тас улыбнулся своему новому другу. 'Эй, Танис, спасибо, что подхватил меня!»
Он сполз на пол к коленям полуэльфа, поправил свою перекрутившуюся жилетку и устроился на стуле.
«Какая толпа!» — он глотнул из полупустой кружки эля, оставшейся от предыдущих посетителей. Пена покрыла его верхнюю губу золотыми усами.
«Это отличный город! Я понимаю теперь почему вы парни живете здесь.»
Он удовлетворенно откинулся назад и с удовольствием отрыгнул.
'Вы слышали песню?' — спросил он, снова наклоняясь вперед, — «Она стала почти государственным гимном в Кендерморе, но ее очень трудно петь правильно, со всеми этими четырьмя октавами и тому подобным. Но я знаю, что даже плохое исполнение песни производит фурор в кендерморских гостиницах. По крайней мере производили, когда я в последний раз был дома.»
'Когда было это?' — вежливо спросил Танис. Он старался не обращать внимания на гримасу гнома, сидевшего рядом с ним.
С многострадальным вздохом Флинт поднял над головой три пальца, привлекая внимание официантки. Светловолосая девушка быстро подбежала к ним, из трех больших переполненные кружек на ее руки расплескивался эль.
'Спасибо!' — Тассельхоф обменял свою полупустую кружку на полную. — «Так о чем ты спрашивал? Ах, да, Кендермор.»- он почесал голову — «Какой у нас год сейчас?»
'Год?' — недоверчиво спросил Танис — «Ты так долго не был дома?»
«На самом деле я действительно не помню» — сказал кендер, сморщивая свое лицо в раздумьях — «Давайте посмотрим. Я уехал после своего шестнадцатого дня рождения — это произошло в месяц Благословения, в 341 году. Я помню, что после этого у меня было еще два дня рождения — один я провел с несколькими очень противными магами, которые хотели отобрать у меня мое замечательное кольцо телепортации. Второй я провел с очень хорошими людьми в приятном месте, борделе, в Кхури-Хане… или это был Валкинорд? Я всегда их путаю. Вы были там?»
Не обращая внимания на залившегося краской Флинта и смеющегося Таниса, Тас продолжил:
«Это значит, что я путешествовал в течении двух с половиной лет. Хм..» — пробормотал он — «я даже не предполагал, что уже прошло столько времени…»
'Милостивые боги,' — с дрожью в голосе сказал Флинт, — «Кто еще может так скитаться по Кринну?»
Тассельхоф выглядел удивленным.
«А как ещё вы сможете узнать о жизни и нарисовать карты? Когда вы узнаете достаточно и нарисуете много карт, вы будете готовы вернуться в родной город и начать взрослую жизнь. Разве не все поступают именно так?»
'О боги, нет,' — пробормотал гном, вынужденный снова призывать богов в свидетели, — «Какие смешные у вас понятия.»
Танис пожал плечами.
«Я думаю, что вряд ли они отличаются от понятий других народов. Я знаю, у эльфов тоже есть свои традиции.» — он вздрогнул при воспоминании, как ему запретили участвовать в эльфийском торжественном обряде несколько лет назад в Квалиносте. Запретили только из-за того, что он был полукровкой. — «Держу пари, что у гномов тоже есть свои.»
'Итак,' — продолжил Танис, прерывая мрачное молчание гнома, — «Ты уже узнал достаточно, чтобы возвратиться домой?»
«Еще нет, но я кое-что скажу вам» — сказал кендер, наклонившись с серьезным лицом, — «Мне удалось нарисовать действительно большие карты того борделя.»
Снова покраснев, гном-пуританин одним большим глотком осушил свою кружку.
«Раз уж речь зашла о картах, давайте закажем ещё эля и наконец посмотрим на них.»
«Ты хочешь увидеть бордель?» — нетерпеливо спросил Тас.
'Нет!' — взорвался Флинт, раздражаясь из-за смеха Таниса. Когда официантка вернулась с следующими порциями эля, гном вздохнул с облегчением, — «Ты говорил, что у тебя есть карты Абанасинии. Именно они являются причиной моего пребывания здесь. Давай их сюда.» — приказал он.
Немного было вещей в этом мире, о которых Тассельхоф любил говорить больше, чем о своих картах. Он мигом заказал порцию жареной колбасы и уселся на стуле около стены. Танис расположился напротив него, а Флинт продолжал напряженно сидеть рядом с ним.
'Я не думаю, что тебе оттуда будет хорошо видно.» — невозмутимо сказал Тас гному, — «Тут достаточно темно и с твоими старыми глазами..»
«С моими глазами всё в порядке! Побеспокойся лучше о своих картах, ради которых я трачу здесь своё время!» — сказал Флинт, тыкая пальцем в кендера.
Обиженно взглянув на гнома, Тас развязал веревку на своем мешке.
«Знаете, создание карт это цель моей жизни.» — сказал он, ни к кому непосредственно не обращаясь, — «И в этом я помогаю себе сам. Я вижу что-нибудь интересное и сразу кратко описываю это. Я не продаю карты, хотя они такие красивые и точные, что стоили бы потрясающую сумму. Я просто делаю их для себя. А иногда я дарю их — тому, кто мне нравится, если он действительно мною очень уважаем.»
Засунув обе руки в мешок, Тассельхоф вытащил нечто, что можно было назвать ворохом различных предметов. Тут были рулоны пергамента, сложенные в несколько раз куски бумаги, несколько маленьких листочков коры, мягкая кожа от сапожного голенища, несколько обрывков ткани, костяная трубочка, запечатанная воском с обеих сторон и черная палочка приблизительно тридцати сантиметров длиной.
Тас взял палочку и повертел ее в руках.
«Что это?» — вслух размышлял он. Постучав ею по краю стола, он в изумлении отстранился, когда с наконечника палочки посыпались искры. Внезапное понимание озарило его лицо.
«Эй, это палочка Фозгоза!» — взвизгнул он, — «Смотри, Танис, я могу ею колдовать!»
Вскочив на ноги, Тас встряхнул палочку и указал ею на Флинта.
«Приказываю тебе превратиться в лысую козу!»
Дико замахав руками и ногами, солидный гном постарался увернуться от испепеляющего дымного залпа, который выстрелил по нему. Его пивная кружка упала и разбилась вдребезги, пена растеклось по полу. Стул опрокинулся вместе с гномом, прежде чем он успел упереться в половицы подбитыми гвоздями ботинками.
Тем временем мелькнула рука Таниса и его сильные пальцы сомкнулись на запястье кендера. Другой рукой Танис вырвал палочку у Таса и засунул ее, всё ещё дымящуюся, в одну из полных кружек на столе.
'Ты спятил?' — поднявшись наконец на ноги, проревел Флинт.
«Вы все видели» — сказал он ошеломленной толпе, — «он полностью обезумел!». Гном осуждающе указал пальцем на Таниса. «Это твоя ошибка, Танис. Ты не должен был мешать его аресту сегодня утром. Возможно, еще не слишком поздно..»
Тассельхоф выдернул запястье из рук Таниса.
«Ну и дела,» — обескураженно пробормотал он, — «Это же просто шутка была. Палочка принадлежала глупому фальшивому чародею. В ней нет никакой магии, только искры.»
'Откуда любой нормальный человек мог узнать об этом?' — кричал Флинт. Раздраженный, он отряхнулся и снова сел на стул, продолжая бурчать что-то о «сумасшедшем кендере». Постепенно остальные посетители гостиницы возвратились к своим делам. Тихонько подошла официантка и поставила оловянную тарелку с жареной колбасой на стол возле кендерских сокровищ. Флинт схватил одну из горячих колбасок и громко сердито жевал ее, не обращая внимания на то, что пища обжигала ему рот.
Тас попытался найти поддержку у Таниса, но тот только строго и предостерегающе смотрел на него.
«Это была шутка,» — снова пробормотал кендер, беря кусок колбасы, — «и я вообще не знаю, как эта палочка оказалась в моем мешке. Должно быть тот фальшивый чародей подкинул ее, когда я не видел.»
