? Пошел отсюда, ? процедила, ощерившись.
Юноша посерьезнел и стал с виду много старше — скорее молодым мужчиной, чем мальчишкой.
? Тебя как зовут? ? спросил с теплотой в голосе, чем взбесил Виту еще больше.
? Тебя не касается. Пошел вон! ? выплюнула ему в лицо, еле сдерживаясь, чтобы не придушить.
? Меня — Элай, ? глазом не моргнув, спокойно и все так же доброжелательно представился мужчина.
Вита поняла, что сейчас ее либо разорвет от ненависти, либо она разорвет этого урода. И тот и другой вариант не подходил, потому что в таком случае смерти ее товарищей были бы напрасны. А задание провалено.
Девушка потерла лицо ладонью, надеясь избавиться от оглушающей, лишающей ее сил и разума ярости. И рванула завязки плаща, ворот рубахи — душно. Осталось упасть в обморок при этой навязчивой сволочи.
? Уйди. Пожалуйста! ? выдохнула из последних сил.
Элай покосился на нее и не стал больше раздражать — пошел прочь. Вита же попыталась встать, но вместо этого упала на солому и потеряла сознание.
Мужчина завернул за угол и сбавил темп, увидев сидящего на ступенях перед дверью Уриэля. Взгляд ангела вопрошал и Элай не стал тянуть:
? Не в себе. Нервничает. Недужна.
Уриэл выслушал и склонил голову: так и думал.
? Присмотри. Демонов нынче много появилось. Не к добру.
Элай кивнул, а Уриэл встал и вошел в дом. Прошел в гостиную к обеденному столу за которым сидел Арэль и встал напротив.
Тот оторвал взгляд от питья в кружке и уставился на друга.
? Она, ? разжал губы мужчина. ? Но не в себе.
Арэль с минуту задумчиво рассматривал его, обдумывая услышанное, и мотнул головой:
? Не может быть. Это ошибка. Пять лет прошло. Пять! ? выставил пятерню.
? Ты понимаешь, о ком говоришь?
Ангел сник и, лишь тоска во взгляде говорила о том, что ему не по себе.
? Поднимай всех. Всех! И пошли гонца к Рафаэлю. Нам понадобится его помощь. Скорей всего сегодня будет жарко.
Вита очнулась от прохлады, коснувшейся ее лица. И тут же девушку рывком подняли, усадили, прислонив к стене.
? На силу тебя нашел, ? проворчал демон. И видя, что Вита еще не в себе, заставил испить из фляжки. Что-то терпкое и забористое пролилось в горло и прояснило сознание. Девушку передернуло:
? Что это? ? ощерилась.
? Неважно. Вечер уже, скоро стемнеет. Нужно идти.
? Да. Сколько нас осталось?
Демон помолчал и нехотя бросил:
? Восемь.
Вита застыла. Весть убивала и не принималась.
? Как они могли узнать? Как распознали?
? Чутье у этих гадов.
? Какое чутье? ? что он несет? ? Как они могли определить?
Она не могла взять в толк. Демоны в группе подобрались ничем не отличимые от тех людей, что шли на ярмарку. Среди них были тоже не только блондины, но и русые, даже с темно-русыми волосами, кудрявые и нет. Были загорелые и бледные. И демоны ничем не отличались: ни одеждой, ни статью, ни ростом, ни цветом волос или лица.
Так как можно понять, глядя в толпу: демон перед тобой или ангел?
? Чутье, говорю же! ? отрезал мужчина. ? Если б мы знали, как они нас вычисляют, давно бы уж их положили. Думаешь, одна умная?
? Нет. Ничего не думаю, но многое нахожу странным, ? поднялась и покрутила головой, разминая затекшую шею. ? Пошли. Нам еще до башни добираться.
Пара двинулась вверх по улочке. И не почувствовала, что их цепко держат в кольце сопровождения.
Глава 10
Городок был красивый, с опрятными зданиями и улочками, разноцветными крышами и даже цветами на окнах домов. В другом настроении и состоянии Вита наверняка бы залюбовалась им, но сейчас, поднимаясь по чистой улице вверх, она видела лишь дома врагов и знала, что идет по территории врага. И ее не умиляли, а раздражали ровные кирпичики серо-голубого камня мостовой, кованные вывески с веселыми цветными рисунками обозначениями «сапожник», «скорняк», «булочник». Цветы в горшках на окнах и в выложенных в круг камнях возле крыльца, навесы над аккуратными дверями, ровные ступеньки, выбеленные скамейки, и вся красота повседневности ангелов. Она принимала ее за издевательство над теми, кто вынужден жить, словно на помойке. Мало в грубых, холодных жилищах, ютясь в подземных залах, не видя ни солнца, ни неба, так еще не зная простого уюта, такого пошлого, но прекрасного покоя, нормальной жизни.
Какие кондитеры или кузнецы? Все демоны прежде воины и, не потому что так захотели — ангелы не оставили выбора. А чем они лучше? Почему вообще один должен жить хуже другого, по каким меркам ангелы измеряют право на мир и покой, на жизнь и смерть?
Подойдя к башне, стало ясно, что придется ждать — слишком многолюдно еще было. Открыты двери в харчевню с аппетитной булочкой и кубком на вывеске. В доме напротив слышались звуки, словно кто-то дергал за струны. Парочка щебетала на скамье у самой стены нужного демонам здания. Мужчина вдалеке расчесывал гриву лошади под навесом. Ангелы сновали туда-сюда, один сидел на крыльце, двое других о чем-то разговаривали на площадке лестницы вверх.
Вита и демон встали в десятке шагов от башни и сделали вид, будто воркует влюбленная парочка. Девушка, вымучивала улыбку собеседнику, а сама жгла взглядом спины прикрытые белыми плащами, выглядывала из-за плеча товарища. Ей очень хотелось поскорее поставить на уши этот тихий беззаботный городок, чтобы его жители хоть на миг почувствовали, какую «прекрасную» жизнь они устроили демонам.
Быстро темнело и улица становилась безлюдной. На углу появился еще один из группы, а с другой стороны башни Вита приметила воительницу Ушпак, что сидела на скамейке, делая вид, что любуется кроной рядом стоящего дерева.
Еще немного и можно было действовать, но как раз в этот момент Вита и постигла всю глубину коварности Марона. Именно он именно ей выдал порох — три мешочка, что сейчас лежали в ее котомке, каждый от силы на килограмм. Да, он предупредил — пороха у него мало. Но любезно предоставлю. И никто не поинтересовался — сколько. Никто не узнал толщину стен башни и прочие «мелочи». Зато постановили — «взорвать».
И на Виту возложили исполнение приказа, и Вита согласилась.
И не подумала, насколько это возможно.
Девушку даже в жар бросило от понимания, что Марон попросту подставил ее, и, по-сути, подставил всех. Ведь задание неисполнимо. Чтобы был толк от пороха, его мало правильно заложить, его нужно иметь в достаточном количестве. А у Виты — слезы, и никому не докажешь, что ими пятиэтажную башню, со стенами толщиной метра два, не меньше и диаметром метров пятнадцать, а то и больше — не взорвать. Ей эти три кило пороха, что слону дробина.
И что делать?
