Асфальтовая дорога, попетляв, выскочила на дикий берег Енисея. От реки с одной стороны ее отделяла широкая полоса шоколадной глины. По другую сторону простиралась тайга.
Неожиданно съехав с асфальта и прокатившись метров тридцать по пересеченной местности, Лютый загнал бумер в пролесок и заглушил движок. Через минуту машина преследователей прокатилась вперед, потом еще через пару минут назад. Звук их движка затих в отдалении. Некоторое время Лютаев и Оля прислушивались к шуму ветра в верхушках деревьев. Стало ясно, что шестерки Быкалова потеряли их из виду.
В просвете между деревьями открывался чудесный вид на Енисей: могучая река торжественно несла свои серые воды, направляясь к электростанции. Идо свинцово-холодных волн с белыми барашками, казалось, было рукой подать…
Минут через десять они вышли из машины. Ноги их тут же утонули в мягком салатовом ковре, запахи леса и воды вскружили голову. Вот она где, воля…
— Боже, — невольно вырвалось у Ольги. — Как тут красиво!
— Иди сюда, — тихо сказал Лютаев, обнимая девушку и привлекая ее к себе.
— Зачем? Не надо…
— Надо… — Он подхватил ее на руки и почти что бросил на капот.
Их губы соединились в долгом поцелуе. Потом Лютый стал, наверное, излишне резок и напорист. Но Ольге нравилась эта его грубоватая нежность, сила и уверенность в себе. Она больше не сопротивлялась, наоборот, помогла Олегу скинуть с себя одежду.
Когда он вошел в нее, Ольга закрыла глаза и застонала от удовольствия. Мотор под капотом был еще горячим, но этот парень, кажется, решил дать ему сто очков вперед…
Кормухин сам нашел Лютого. Отследил его на автозаправке и тормознул рядом с его БМВ. Из своей машины Денис Витальевич не вышел и лишь жестом показал подопечному, чтобы тот ехал за ним. Остановились они оба только за городом, в безлюдном месте. Вышли из машин и закурили от одной зажигалки, прикрывая метавшийся из стороны в сторону огонек в четыре руки.
— Ты что вчера гонки на выживание устроил? — хмуро и недовольно спросил Кормухин, выпустив в сторону струю дыма. — Адреналина в крови не хватает? А может, хочешь, чтобы вас обоих с девкой грохнули? Себя не жалко — ее пожалей.
Он выразительно постучал себя по лбу согнутым пальцем: мол, дурак ты, Лютаев, и уши у тебя холодные.
— А вы что, со свечкой что ли стояли? — ехидно поинтересовался Лютаев.
— Зачем бабу в лес повез?
— Нет, ну вы даете! А зачем баб вообще в лес возят? Дай, думаю, легкие ей провентилирую свежим воздушком.
— Придурок ты полный, Лютаев. Если бы с нашей подачи гаишники тот черный джип на дороге не тормознули, братки бы вас в два счета обнаружили. Ты понимаешь, чем бы вчерашняя твоя прогулка закончилась? Ты ставишь под удар всю нашу операцию!
— Какую еще вашу операцию? — Олег выделил интонацией слово «вашу» и сделал наивное лицо.
— Значит, так. Слушай меня внимательно, я говорю один раз, и повторять не собираюсь. С братками, от которых вчера оторвался, улаживай вопросы самостоятельно. Быкалов еще три дня пробудет в Москве. А когда он вернется в Красноярск, ты сделаешь то, что от тебя требуется.
— А что от меня требуется? Давайте-ка с этого места поподробнее.
— Кончай ваньку валять, Лютаев! — прикрикнул на него фээсбэшник. — Нас интересует, с какой целью Быкалов летал в Москву, с кем там встречался и все подробности этой его поездки.
— Ну, вы даете, — коротко хмыкнул Олег. — Что же я, напрямую его буду спрашивать, где был, что делал? Вы этого хотите? Так ведь он не дурак, с какой стати он должен передо мной открываться?
— Он обязательно привезет какие-то документы из этой поездки в Москву. Попытайся заполучить их. Послушай в конце концов его разговоры: может быть, из них что-нибудь прояснится.
— Нет, — сказал, как отрезал, Лютаев. — Не буду я стукачом, не дождетесь.
— Будешь, милый друг! Непременно будешь! Ты же к Быкалову для этого и пошел.
— Я пошел к Быкалову, чтобы помочь девчонке, — крикнул раздраженно Олег. — И я ей помогу. А стукач из меня все равно не получится. И точка, — Лютый развернулся и прыгнул за руль своего бумера.
Перед тем, как резко стартовать с места, он выставил в опущенное стекло согнутую и перехваченную в локте руку.
— Ничего, сучонок, — криво усмехнулся Кормухин, глядя ему вслед. — Я тебя все равно дожму!
Лютый нагрянул к Пахомычу, когда тот был занят чрезвычайно важным делом: он уже размял довольно большую воблину с икрой, ампутировал ей плавнички и как раз приступил к снятию с нее стружки, то бишь, серебристой шкурки. Перед ним стояла початая бутылка «Жигулевского».
Кроме Пахомыча, в бараке химкомбината никого не было: все ушли на фронт, то есть добывать себе пропитание.
— Здорово, Пахомыч. Не ждал гостей?
— Честно говоря, нет… — Старик отодвинул от себя газетный лист, на котором лежала наполовину раздетая рыба, и показал рукой на ее останки. — Присоединяйся, у меня сегодня праздничный обед. Видишь, какую красавицу поймал в нашей речке-вонючке.
— А пиво тоже оттуда? — поддержал его настроение Лютаев. Он поставил на стол большой бумажный пакет, сел напротив старика и резко сменил шутливый тон на серьезный: — Я и сам не ждал, что заскочу. Мне помощь твоя нужна.
— С тобой все ясно! — закивал Пахомыч. — Всем помощь моя нужна! Пахомыч, почини замок. Пахомыч, наладь водопровод. А когда Пахомычу на кусок хлеба не хватает — кукиш с маслом!
— Отец, у меня все схвачено, — слегка обиделся Лютый и, как фокусник, начал доставать из принесенного с собой пакета один деликатес за другим.
На подстилке из газеты «Правда» появились копченая колбаса, исландская селедка в винном соусе, крабы, черная и красная икра и целая упаковка импортного баночного пива.
— Ну, улестил, улестил, парень! — воскликнул дед, пораженный этим изобилием. — Это же ты на миллион советских долларов беднее стал. Откуда деньжищи такие?
— Какая разница, откуда? Ты лучше вон колбаску покромсай, а я пока пиво разгерметизирую.
— Э-э, нет. Сначала скажи, с каким делом приехал. Может, в авантюру меня втянуть какую решил, а я тут выпью с тобой, раскисну да и подпишусь на какую-нибудь глупость.
Олег настоял, чтобы дед продолжил подготовку к трапезе, а сам быстренько открыл пару банок, одну поставил перед Пахомычем, а из другой сделал большой глоток. Глядя на него, и старик не удержался, продегустировал неизвестный российскому пролетариату напиток. И был потрясен, и заявил, что прожил бы жизнь зря, если бы не сегодняшнее явление Олега с этим баночным эликсиром жизни. Олег посмеялся и перешел к делу.
— Обложили меня, Пахомыч, волки со всех сторон, — доверительным тоном сообщил он деду. — С одной стороны менты, с другой бандиты, а я посредине. Если первые не посадят, то вторые уж точно замочат.
— И чем же я тебе в таком раскладе могу помочь, голубь ты мой сизокрылый? Ты знаешь, который мне годок? Я ведь еще чуток войны захватил с германцем, потому как раньше своего призыва, добровольцем на войну попал.
— Дело простое. На моей городской квартире надо забрать паспорт и деньги. Вот мой адрес, — Олег протянул деду обрывок бумаги. — А ты, если там засада, прикинься чайником, мол, спьяну дома перепутал, заехал не туда.
— Значит, в бега решил податься… — Догадался дед. — И куда же ты намылился? За границу, поди, собрался?
— Какая заграница, дед? Зашьюсь куда-нибудь на время…
