«Евразийское уклонение» в музыке 1920-1930-х годов

Подробнее см.: АВРААМОВ, 1939.

53

РИМСКИЙ-КОРСАКОВ, 1925. Публикация представляет собой текст доклада, прочитанного в Петрограде 24 ноября 1923 г.

54

Рукопись хранится в Отделе исполнительского искусства Нью-Йоркской публичной библиотеки.

55

ЛУРЬЕ, 1917: 3.

56

ЛУРЬЕ, 1921б: 16.

57

ЛУРЬЕ, 1933: 220. О времени написания статьи см. ниже.

58

DUKE, 1955: 29.

59

Из письма к Ю. П. Иваску от 30 мая 1963 г. См.: IP, Box 2, folder 25.

60

DUKE, 1955: 46.

61

Материал об интересе Стравинского к Скрябину собран и откомментирован Тарускиным в: TARUSKIN, 1996, I: 791–799, 807–820. Близко знавшая Прокофьева по обучению в Петербургской консерватории пианистка Вера Алперс свидетельствовала:

«Сергей Сергеевич очень любил в юношеские годы Скрябина и Метнера».

(АЛПЕРС, 1965: 244)

Многочисленные документальные подтверждения острого интереса к творчеству и личности Скрябина — в ранних дневниках Прокофьева. О позднейшем отношении Прокофьева к Скрябину и Метнеру см. в разделе 6а.

62

Цит. по: КОРАБЕЛЬНИКОВА, 1999: 203.

63

О чем, как уже приходилось указывать, подробно см. в его книгах: TARUSKIN, 1996, II: 1226–1236 et passim и TARUSKIN, 1997: 389–467. Будучи виртуозным музыкальным герменевтом и феноменальным знатоком разбираемого материала, Тарускин тем не менее критикует евразийство с наиболее уязвимой, либерально-демократической точки зрения, словно нарочно демонстрируя те стереотипы отношения, о которых писал Трубецкой. Например, его эссе о евразийских влияниях у Стравинского во второй книге озаглавлено «Стравинский и недочеловеческое», что с самого начала заставляет отнестись скептически к некоторым выводам работы.

64

Об этой составляющей своей родословной композитор никогда не забывал:

«Первый представитель нашей ветви был один из сыновей короля Марка из Сербии. <…> Я помню, что это очень заинтересовало при нашей первой встрече крупнейшего искусствоведа Бернарда Беренсона: он намеревался найти во мне типичного представителя того типа лица, который встречается в большинстве византийских икон или на мозаиках в Равенне».

(МАРКЕВИЧ, 2003: 16)

Еще прадед композитора, украинский историк, этнограф и музыкант-любитель, писался как Маркович, переделав свою фамилию впоследствии на Маркевича. Неясно, имел ли Маркевич в виду под «королем