как построили несколько новых терминалов…
— Откуда будут выходить? — спросила Вера.
— Да вот же, видишь, надпись «прибытие» над дверью. Оттуда выходят все, кто прилетает в этот терминал. Только нам еще минимум сорок минут ждать. Пока твой американец паспортный контроль пройдет, пока багаж получит… Хочешь кофе?
Вера покачала головой.
— Зачем? Тут он невкусный и дорогой. И потом, Марк Игоревич вот-вот выйдет.
— Но откуда ты знаешь?
Вера улыбнулась, поцеловала его и пальцем вытерла в уголке его рта свою помаду.
— Если у человека есть возможность звонить оттуда, — она показала пальцем вверх, — то уж наш контроль он как-нибудь за минуту пройдет. Я уверена.
Андрей состроил гримасу, означавшую: «Я не удивляюсь уже ничему. Даже не спрашиваю, как ты его узнаешь, ни разу не видя».
Тут у Веры заиграл телефон, она ответила, стала слушать. Лицо ее сделалось озабоченным.
— Спасибо, — сказала она. — С меня причитается? Нет? Спасибо еще раз. Жду остальной информации…
Спрятала телефон в сумочку и ответила на вопросительный взгляд Андрея:
— Мне сегодня будут часто звонить. Нужно разобраться в очень многих нюансах по одному делу… А у меня нет тех возможностей, которые есть у прокуратуры, но зато есть, как ты знаешь, много знакомых и друзей среди экспертов и судмедэкспертов.
— Знаю, и даже среди высокопоставленных работников милиции тоже. Так теперь они возвращают тебе долги?
— Ну да, услуга за услугу. Я много лет накапливала добрые дела, — она усмехнулась немного грустно, — и значит, могу рассчитывать, что в трудной ситуации кто-нибудь мне тоже поможет. На самом деле у меня куча догадок и подозрений, и надо бы заняться ими вплотную… Но и не встретить американца я не могла.
Андрей задумчиво кивнул. Ровно через две минуты из двери в проход между ожидающими вышел высокий, статный пожилой мужчина. Его загорелый лысый череп сверкал. Даже в скудном освещении терминала световые зайчики умудрились сплясать на этой лысине танец. Мужчина был усат, смуглолиц и совершенно не похож на восьмидесятилетнего с гаком дедушку, каким его представляла себе Лученко, на вид ему никак нельзя было дать больше шестидесяти. На широких плечах у него сидело, как влитое, кашемировое рыжее, под цвет замшевых ботинок, пальто. И вообще, сразу было видно, это иностранец — по особенному выражению лица, когда человек везде чувствует себя комфортно.
К нему бросились водилы, забормотали: «Такси, ехать в город, недорого!» Мужчина не обратил на них внимания, он сразу выделил среди людей Веру Лученко — она подняла руку. Подошел, сказал:
— Спасибо, что пришли. Рад познакомиться. Марк Игоревич.
Он говорил на русском языке с легким акцентом человека, давно живущего в англоязычной среде.
— Вера Алексеевна, — сказала Вера и представила Андрея. — Мой муж, Андрей Владимирович.
— Очень приятно, Марк Осокоров, — кивнул американец и ответил на рукопожатие Андрея не менее крепким рукопожатием.
Внимательно посмотрел на Андрея, задержал взгляд на густых Двинятинских усах, почему-то довольно хмыкнул. Потом оглянулся, поманил кого-то рукой. Подошел молодой человек с картонной табличкой «Osokorov».
— Это отель прислал за мной машину, — сказал американский гость. — Едем?
Они пошли к выходу, водитель забрал у прибывшего и катил небольшой чемоданчик на колесах. Вера и Андрей переглянулись, он кивнул: ясно, что ему придется ехать отдельно, на своем «пежо».
Они подошли к автомобилю, такому большому и длинному, что Вера удивилась. Андрей присвистнул: «Вот это да! “Додж”!» — и со вздохом пошел к парковке, искать свой маленький «пежо».
По пути Марк Игоревич, совершенно не стесняясь, начал пристально рассматривать женщину. Она в ответ тоже стала разглядывать его.
— Вы намного моложе, чем я предполагал, — сообщил он с легкой полуулыбкой.
— Вы тоже.
Он воспринял это как само собой разумеющееся. Она уже немного успела «прочитать» его, хотя и поверхностно, но достаточно для понимания. Крупный от природы и слегка раздавшийся от возраста, но при этом каждое его движение изящно и естественно… Ну конечно! Вера поняла: главное качество Осокорова — уравновешенность. Незыблемое спокойствие в любых условиях, но при этом общительность и отзывчивость. Психиатры придумали для таких людей свой термин — синтонный, то есть созвучный, согласованный.
Теперь, когда Лученко уловила основное, она поняла, почему ей так легко в обществе только что прибывшего в страну чужого человека. Такие, как он, мгновенно и без труда настраиваются на вашу волну, и кажется, что ты общаешься с давним знакомым, вы понимаете друг друга с полуслова. Редкое качество.
— Вера Алексеевна, я очень рад, что вам удалось помочь моей племяннице. Честно говоря — сомневался, что получится. Она такое несла в разговоре, что было просто страшно за нее. Хотя больной человек, что поделаешь. А вы справились, умница.
Вера ничего не ответила, лишь кивнула в знак того, что принимает комплимент.
— В последнее время я стал чаще звонить Милене, ведь с ней теперь приятно общаться. Это вы подарили мне такое удовольствие. А ей — полноценную жизнь. Словом, возьмите… — Он протянул Вере незапечатанный конверт.
Она удивленно взяла его, увидела внутри пластиковую карту.
— Простите, но…
— Я решил положить на ваш счет в банке… — Осокоров назвал сумму, которая была намного больше, чем та, на какую Лученко рассчитывала, но он поднял ладонь, как бы отметая все возражения. — Это ваша работа, долг и все такое. Может быть. Понимаете, мне пришлось в жизни многое повидать, и я очень хорошо знаю, какие бывают врачи и какие бывают болезни. И главное: я обещал вознаграждение. Но я сам решаю, каков размер этого вознаграждения. А обещаний своих я еще ни разу в жизни не нарушал.
Лученко даже не знала, что ответить, хотя, конечно, ей было очень приятно.
— Спасибо…
Вера до сих пор с опаской пользовалась платежной картой, на которую получала зарплату. Как современного человека, ее тоже окружала куча всякой техники, но… Все ее знакомые уже знали: Лученко и приборы с кнопками друг друга опасаются. Она могла нажимать кнопки сколько угодно, но приборы включались через раз. Словно объявили психотерапевту тихую техническую войну. А стоило кому-то другому взять в руки пульт телевизора или кондиционера — все мгновенно включалось, как положено. И это касалось также электрочайников, лифтов, компьютеров. Даже телефон иногда норовил сделать все по- своему, хотя, казалось бы, такая привычная вещь. А платежную карточку у Веры банкомат «съедал» уже дважды…
Она вспомнила просьбу Дружнова.
— Мой начальник, главврач больницы, тоже как бы рассчитывает…
— Это обязательно. — Осокоров стал серьезен. — Я ему позже позвоню, дам координаты своих помощников. Пусть заказывает нужную аппаратуру, будут оплачены и заказ, и доставка из любой страны. Так что не переживайте. Все, как обещал!
Приехали в центр Киева очень быстро, Вера даже не заметила дороги. Осокоров попросил ее подождать в холле, пока он переоденется, и подумать, в каком ресторане она хотела бы продолжить беседу. Потому что ему хочется угостить новых знакомых, да и самому пора перекусить.
Вера согласилась: сказано все это было легко и непринужденно, и отказаться — значило обидеть человека. «Странно, — подумала она. — Осокоров совершенно не выглядит как магнат, миллионер, ВИП- персона и тому подобное. Правда, чувствуется в нем некий покоряющий шарм, но может, это только я его ощущаю?..»
