присоединилась к настроению сидящего рядом человека, пытаясь в этот момент стать им. Как обычно, несколько мгновений ожидания — получится или не получится? — и, наконец, возникает особое ощущение резонанса, единой волны. И как обычно, когда волна поймана, все дальнейшее похоже на полет.
— Вас обдувает волна теплого воздуха… Он вам приятен… Вы хотите спать… Глубоко и спокойно…
Стив уже откинулся на спинку дивана. Он даже посапывает немного. Лученко продолжает в том же ритме, тем же голосом:
— Вы чувствуете себя лучше. Становитесь спокойнее. Сильнее и веселее. Хотите жить и радоваться. Вы способны ко всему самому хорошему. Все окружающие вас любят. Они гордятся вами.
Вера искоса глянула на студентов. Щеки порозовели, глаза прикрыты, они тихонько раскачиваются. Спят. Отлично… Она обратилась к Стиву:
— Сейчас вы проснетесь бодрым и уверенным. Только вы. Я считаю от пяти до одного. На счет «один» вы проснетесь с отличным настроением. Пять… четыре… три… два… один!
Стив открыл глаза, потянулся. Оглянулся кругом, зевнул:
— Э-эх! Хорошо поспал. Выражение лица его стало совсем иным, в глазах проснулось любопытство. Но тут он увидел спящих ребят.
— Все в порядке, — сказала Вера. — Они спят, чтобы не мешать нашему разговору. Передо мной можете не притворяться. Я от Олега Чепурного.
И объяснила ему, кто она и зачем пришла.
— Наконец-то! — воскликнул Стив. — Сколько мне тут еще сидеть? Что вообще случилось?
— Случилось то, что во время вашей игры был убит работник милиции. И это уже не игра.
— Черт, так я и думал, — огорчился Стив. — Но я тут ни при чем.
— Надо еще разобраться, кто при чем и что вообще произошло, — заметила его собеседница. — А вам просто не повезло.
— Ничего себе «не повезло»! — возмутился незадачливый игрок. — Я бизнесмен, и у меня масса дел! Мне некогда сидеть здесь и ждать, пока во всем разберутся!
— Ну вот я и пришла, чтобы начать разбираться, — сказала Вера.
Добившись доверия пациента, она задала много вопросов, спросила и про начало игры в музее. Как прятался, кого видел, что слышал…
— А как же все-таки я? — в свою очередь забросал ее вопросами Стив, когда кончились десять минут и Лученко уже собралась уходить. — Сколько мне еще тут находиться? Где этот Чепурной, почему не вытащит меня отсюда? Вы верите, что это не я убил милиционера?!
— Отдыхайте спокойно, — как можно мягче сказала Вера. — Не нужно волноваться. Обещаю, что помогу. А вытащить вас отсюда может только тот, кто поместил.
— То есть…
— Нуда, милиция. Что ж тут такого. Как только они поймут, что вы тут ни при чем, — выпустят. Повторяю, не волнуйтесь. Я вам верю. А в другой раз, — не удержалась она, — выбирайте у господина Чепурного игру попроще. Пусть вас напоят водкой в бане, усыпят и перенесут самолетом в Питер. Будете там ходить и спрашивать у прохожих: «Это правда Санкт-Петербург? Город на Неве?»
Стив притих. А она повернулась к студентам:
— Сейчас вы проснетесь, — сказала она с другой интонацией, — и не будете помнить ничего из того, что здесь услышали. И… раз!
Она щелкнула пальцами. Студенты открыли глаза, посмотрели на Лученко, потом на Маркоффа. Увидели на его лице нормальное выражение.
— Круто… — выдохнул парень. А девушка спросила:
— Он уже здоров?
— Нет, что вы, — сказала Вера Алексеевна. — К сожалению. Если б так просто можно было вылечить… Через несколько часов или завтра начнется опять. Ему назначат лечение, оно поможет изменить его глубинный самонастрой, и тогда уж, недели через две, ждите улучшения.
Они покинули палату, студенты сразу куда-то ушли, а она задумалась. Наташа немедленно, как только у нее дойдут руки, «раскусит» Стива Маркоффа и отдаст свое экспертное заключение в милицию, или кто там его требует — может, в прокуратуру. И тогда американского мученика сразу переведут отсюда в менее комфортные условия. Или нет? Он же иностранец, да и Чепурной, наверное, нажмет какие-то рычаги. Но все же должна ли она озаботиться этим? Наверное, да, если взялась за дело.
Уговорить Наташу немного потянуть с экспертизой не составило никакого труда.
— Ну, как? Подходит для диссера? «Пограничник»?
— Не думаю. Знаешь, Королек… Похоже, это ваш клиент, а не ментовский. Но боюсь, он свои доллары захочет оставить американским психиатрам. В какой-нибудь дорогой клинике.
— Ничего. Пусть сперва у нас полежит, обследуется! При нашей нищете больной миллионер — это тебе не жук в коробочку начхал! Сто баксов за палату на улице не валяются…
— Ой, Натка! Как бы его у вас менты не забрали. Им ведь поскорей дело ему пришить надо!
— Да ладно, у нас и так работы, отчетов всяких навалом, истории болезней писать… Подождут с экспертизой. Тем более наш главный уехал в санаторий печень лечить. Я без него не хочу одна за все отвечать. Так что полежит миллионерчик.
— Правильно, Ташенька! Ты всегда была умницей. Если ментам так надо, пусть вызывают американских психиатров, проводят консилиум. — Теперь уже Вера не сомневалась: время для работы у нее есть.
Выйдя во двор, усыпанный оранжевыми листьями клена, она позвонила на мобильный Олегу, чтобы забрал ее из Кирилловского монастыря, как они и договаривались. Через пятнадцать минут подъехал огромный черный джип с приплюснутой крышей, похожий на броневик и размером с микроавтобус. Внутри было очень комфортно.
— Ну что? — встревоженно спросил Чепурной. — Как там мой клиент? Действительно повредился умом?
— Он в полном порядке, — сказала Вера. — Напуган, конечно, но это оттого, что милиция подозревает его в убийстве. У него хватило ума сообразить, что в больнице поспокойнее будет, чем в камере.
— Так он просто играет психа? — сразу схватил суть бизнесмен.
— Да, причем очень легко. Просто рассказал в милиции, с кем он по вашей милости ночью в музее встречался.
Милиция, наверное, от этих рассказов сама чуть не рехнулась.
— Ха! — Олег Аскольдович очень развеселился. Его смех был отрывист и короток, но щеки при этом излучали довольство, а глазки сверкали. — А скажите, Верочка, это все-таки он убил или нет?
Вера помолчала. Машина быстро и плавно, как скоростной корабль, несла их к центру города, в музей. Говорить или нет? Вера решила не изменять своим привычкам.
— Знаете, давайте сразу договоримся, Олег: я вам сообщаю только то, что считаю нужным. И ровно столько, сколько сочту необходимым. Будем разговоры разговаривать тогда, когда наметится результат. А о процессе вы беспокоиться не должны. Хорошо?
— Договорились! — поднял ладони Чепурной. — Еще какие будут предложения? Просьбы?
Вера взглянула на него и поняла, что он врет. Будет приставать с разговорами, будет что-то делать по-своему. Но ни желания, ни времени воспитывать нового знакомого у нее не было. «Посмотрим», — решила Вера. Они уже остановились возле музея. Вера открыла дверь, повернулась к мужчине и сказала:
— Просьба такая: я с вас денег за свою работу не возьму, а возьму игрой. Только не вашей, а той, какую сама выберу.
— Вот интересно! — Олег был озадачен. — Как скажете. Игрой так игрой!
Они поднялись по каменным ступеням, прошли мимо мрачнолицего охранника. В холле было прохладно и сумрачно, темнели статуи и деревянные резные скамьи у стены. Возвышались старинные часы-башня, всегда стоящие на страже времени. Вдалеке, у кассы, где продавались билеты на экскурсии, болтал с билетершей второй охранник. Чепурной провел Веру за гардероб, в какой-то коридор, и они оказались в тесной приемной.
