сознание.
Я очнулась, почувствовав, как прохладная вода наполнила мой пересохший рот. Глотнув несколько раз, я открыла глаза. Я неудобно лежала на холодном каменном полу, а надо мной склонился тот самый старик с собакой, которому я когда-то, в какой-то очень далекой прошлой жизни, покупала в придорожном ресторане хлеб, колбасу и вино. Собаки рядом с ним не было, но запах был тот же самый – асовский. Я его сразу узнала. Я хотела поздороваться, но язык мне не повиновался. Дав мне еще напиться из пластиковой кружки, старик отошел и сел неподалеку на каменный пол. Нет, это был другой ас, не тот, которого я встретила в Баварском Лесу, просто очень на него похожий.
Я огляделась. Я находилась в огромном полутемном помещении с низкими каменными сводами, опирающимися на толстые столбы. Оно едва освещалось серым светом, падавшим из узких окон-щелей в стене. Повсюду на грязном каменном полу лежали и сидели люди, и все это были асы: ни на одном из них не было зеленого костюма планетянина – только жалкие разноцветные отрепья. Здесь были мужчины и женщины разного возраста. Некоторые негромко переговаривались, но в общем было довольно тихо для такого сборища; мне показалось, что в камере было не меньше двух десятков узников.
Я с трудом села, приподняла подол подрясника и взглянула на свою ногу. Вид был жуткий, она побагровела и раздулась, как бревно. А тот же старик снова подошел ко мне, присел на корточки и тоже стал смотреть.
– Врача бы ей вызвать! – сказал он поднимаясь.
Сидевший неподалеку человек с желчным лицом, облаченный в потрепанную черную военную форму без знаков отличия, мрачно сказал:
– Врач здесь бывает только одного вида – клон с автоматом. Веером от пуза – и все болезни как рукой снимет!
Видно, здесь любили пошутить. Он встал, подошел ко мне, наклонился и стал с острым любопытством разглядывать мою раздувшуюся ногу.
– Да ей и пуля не нужна, вы что, не видите? У нес же гангрена! День-другой и сама уйдет на свободу, – сказал он выпрямляясь.
– Да ладно вам! Хватит пугать монашку, – осадила его высокая тощая старуха в дырявом платке. – Эй, вы там! Скажите Айно, пусть подойдет сюда, здесь больная, ей нужна помощь.
В дальнем углу послышались какие-то переговоры, а потом оттуда поднялась и двинулась к нам высокая фигура в белом, женская, как мне показалось издали. Когда же она приблизилась к нам широким шагом, я увидела загорелые руки с крутыми бицепсами и поняла, что это юноша.
– Что здесь случилось, сестры и братья? – спросил он.
– Айно, взгляни, пожалуйста, на эту монашку, – сказала тощая старуха, – у нее с ногой что-то скверное. Раздуло, будто змея ужалила.
Айно склонился надо мной и стал пристально глядеть мне в глаза.
– Да нога, нога у нее не в порядке! – крикнул старик поивший меня водой.
– Не мешай, Клаус! – одернула его старуха. – Айно знает что делает, не учи вора, в каком кармане кошелек искать.
Вся камера затихла и с интересом наблюдала за нами. Айно выпрямился и сказал глубоким звучным голосом:
– Нога сломана. Два часа назад на мою сестру упал белый лебедь. Очень большой лебедь, тяжелый, как лошадь. Но сломана лишь одна из двух костей-сестер, на второй кости только трещина. Дайте мне палки и длинный кусок ткани.
– У нашего Айно даже кости – сестры, – почтительно заметил Клаус.
– Это две кости, которые живут рядом в ноге каждого человека, поэтому я зову их сестрами, – сказал Айно и протянул руку к другому старику стоявшему рядом, опираясь на палку: – Дай мне свою палку, брат Поль.
– С чего это я свою палку буду отдавать?! – заворчал старик, протягивая ему палку. – А ходить без нее как?
– Тебе не надо так много ходить, брат Поль. Ты посидишь и подумаешь о жизни, пока у нашей сестры срастается кость в ноге.
Айно взмахнул протянутой рукой, и старик послушно и сердито отдал ему свою палку.
– Не сломай только, – буркнул он.
– Обязательно сломаю, ведь мне нужны две палки. Можно?
– Можно, если нужно… А что ты дашь за это бедному старому Полю? Может, все-таки скажешь, есть в этом замке клад или нет?
– Когда ты научишься просто отдавать, бедный старый брат Поль? Ладно, ты получишь свою награду, и она будет дороже клада, все равно скоро золото потеряет свою магическую цену. Вот тебе награда, брат Поль, ты сможешь отныне ходить совсем без палки.
– А чем обороняться?
– Обороняйся любовью и молитвой.
– И помолчи, Поль! Ты мешаешь Айно лечить монашку, – прикрикнула на него старая Дина. Поль умолк, но из круга любопытных не вышел.
– Она не монахиня, сестра Дина, – сказал Айно. – Ты можешь назвать нам свое имя, сестра?
– Не могу.
Вокруг ахнули. Похоже, здешние асы привыкли во всем подчиняться этому странному Айно, и мой отказ назвать своё имя удивил их. Айно еще раз заглянул в мои глаза.
– Да. Не можешь. И не забывай об этом, сестра! А мы пока будем звать тебя Пророчицей.
– Так она не монахиня, а пророчица? Такая же как ты, Айно? – спросила Дина.
– Эй, Пророчица, ну-ка прореки, нам дадут сегодня поесть? – спросил мрачный остряк в черном.
– А лучше скажи нам, где тут спрятано золото тамплиеров, – хитро прищурившись, попросил брат Поль.
– Помолчи, кладоискатель хренов! – бросил в его сторону черный.
– Не обижай его, брат Рамирес, брат Поль достаточно наказан за свои пустые мечты о золотом кладе. А эта сестра не в том смысле пророчица, как вы это понимаете, – сказал Айно, – и не надо ее мучить пустыми вопросами. Отойдите все – нам с сестрой нужны свет и воздух.
Асы отошли и встали поодаль. Сразу стало светло и откуда-то повеяло свежим ветерком.
– Сейчас я займусь твоей ногой, сестра, но тебе лучше на это время уснуть. Ты ведь давно хочешь спать, правда? А нога у тебя уже перестала болеть. Ты устала, Пророчица, у тебя был такой долгий путь, ты очень устала, спи… спи, сестра моя…
Я блаженно вытянула переставшую болеть ногу и уснула.
Когда я проснулась, нога не болела. Айно соорудил для нее фиксатор из двух палок и тряпок, кажется, не особенно чистых, но сейчас мне было все равно – главное, что нога меня совсем не беспокоила. Я хотела поблагодарить чудесного лекаря и оглядела камеру, но нигде его не увидела. Неподалеку у стены дремала старая Дина.
– Дина! – позвала я. – А где Айно?
– Ушел куда-то. Но он еще к нам вернется.
– Разве отсюда можно свободно выходить?
– Нет, конечно. Это же тюрьма, Пророчица! Только один Айно приходит и уходит когда захочет.
Дина встала и подошла ко мне.
– Что ты хочешь сначала, сестра, есть или пить?
– Пить.
– Сейчас принесу.
Она отошла к своему месту у стены, а потом вернулась ко мне, неся в руке пластиковую бутылку с водой. Бутылка была грязная, с серыми клочьями остатков бумажной наклейки, но я почти выхватила ее у Дины из рук, жадно припала к ней и выпила полбутылки не отрываясь.
– Ф-фу! Спасибо вам, Дина! А у вас и вправду есть для меня какая-нибудь еда?
– Вот твоя часть от общей кормежки, – Дина протянула мне завязанную узлом тряпицу. Я развязала
