звании до полковника авиации и проверить на другой, менее сложной военнойработе...'
Сталин посмотрел на Василевского и спросил:
-- Не забыли кого? Остальных пусть своей властью накажет главком направления. А теперь давайте подпишу...
Для него это все было уже в прошлом... Почти в то же время, с разрывом в одну-две недели, Сталин перенес еще один тяжелейший удар: жестокое поражение под Харьковом. Здесь потери были еще более страшными -около 230 тысяч, человек погибшими и пленными, 775 танков, более 5000 орудий и минометов... После катастроф 1941 года это были две самые страшные неудачи. 'Апофеоз войны' Верещагина лишь отдаленно отражает масштабы сталинских катастроф.
К лету 1942 года создалась ситуация, когда Верховный, посоветовавшись с Молотовым и Берией в отношении планов Японии, был вынужден еще раз снять с Дальнего Востока крупные силы. После того как Молотов заверил его, что 'Япония завязла в Юго-Восточной Азии', Сталин тут же позвонил Василевскому, который с июня 1942-го возглавил Генеральный штаб:
- Снимите 10-12 дивизий с Дальнего Востока. Начало скрытного выдвижения не позже 11 июля. Доложите завтра.
- Хорошо, товарищ Сталин.
На другой день, точнее ночь, Василевский читал Сталину по телефону директиву командующему Дальневосточным фронтом:
'Отправить из состава войск Дальневосточного фронта в резерв Верховного Главнокомандования следущие стрелковые соединения:
205 стр. дивизию - из Хабаровска
96 стр. дивизию - из Куйбышевки, Завитой
204 стр. дивизию -из Черемхово (Благовещенск)
422 стр. дивизию - из Розенгартовки
87 стр.. дивизию - из Спасска
208 стр. дивизию - из Славянки
126 стр. дивизию-из Раздольного, Пуциловки
98 стр. дивизию-из Хороля
А вот что об этом сообщило Совинформбюро 31 мая 1942 г. 'Некоторое время назад Советскому Главному Командованию стали известны планы немецкого командования О предстоящем крупном наступлении немецко-фашистских войск на одном из участков Ростовского фронта... Чтобы предупредить и сорвать удар немецко-фашистских войск, Советское Командование начало наступление на харьковском направлении, при этом в данной операции захват Харькова не входил в планы Командования... Основная задача, поставленная Советским Командованием,- предупредить и сорвать удар немецко-фашистских войск-выполнена. В ходе боев немецко-фатистские войска потеряли убитыми и пленными, не менее 90 тысяч солдат и офицеров, 540 танков, не менее 1500 орудии, до 200 самолетов. Наши войска .в этих боях, поте:
ряли убитыми до 5 тысяч человек, пропавшими без вести 70 тысяч человек, 300 танков, 832 орудия и 124 самолета...'
250 стр. бригаду - из Биробиджана
248 стр. бригаду - из Зелодворовки, Приморье
253 стр. бригаду- из Щкотово'.
- Я согласен. Отправляйте директиву.
Молох войны требовал жертв. Сталин 'поставлял' их в результате своих просчетов, ошибок, некомпетентности. 'Преуспели' в этом и некоторые наши военачальники, сыграло свою роль и стечение роковых обстоятельств. Но справедливости ради следует сказать, что количество жертв определялось еще и тем, что немцы в начале войны воевали лучше нас...
Верховный, начавший было к концу 1941-го обретать уверенность, подумывавший о том, как сделать 1942-и годом разгрома немецких войск, вновь был до основания потрясен крупнейшими неудачами под Харьковом и в Крыму. Он не мог знать, что это далеко не последние его катастрофы. Сталин не хотел признаться самому себе, что полководческое мастерство противника оказалось выше. Прямолинейные, часто запоздалые указания и директивы Ставки зачастую все еще были бесхитростны, подчас элементарны, лишены мудрости военного искусства. Но вернемся еще раз к Харькову.
В марте 1942 года Сталин созвал совещание, на котором обсуждались предложения Главного командования юго-западного направления. Трудно сказать, было это заседание Ставки или ГКО. Присутствовали Сталин, Ворошилов, Тимошенко, Шапошников, Жуков, Василевский. Главкомат в лице Тимошенко предлагал осуществить на юге широкую наступательную операцию силами трех фронтов с выходом на рубеж Николаев - Черкассы - Киев - Гомель. Возразил Шапошников:
- У нас нет крупных стратегических резервов. Целесообразнее ограничиться активной обороной по всему фронту, уделяя особое внимание центральному направлению.
- Не сидеть же нам в обороне сложа руки и ждать, пока немцы нанесут удар первыми! -заметил Сталин.
Жуков предложил нанести удар на западном направлении, а на остальных вести активную оборону. Тимошенко настаивал на проведении крупной операции на юге. Его поддержал Ворошилов. Василевский, выражая позицию Генерального штаба, возражал. Мнения разделились. Все ждали, что скажет Сталин. До этого он на подобных заседаниях ограничивался утверждением или отклонением проработанных предложений. Сейчас ему было нужно принять ответственное самостоятельное решение. Он должен был сделать выбор. Стратегический выбор.
Сталин в душе всегда был 'центристом'. В дни
Октября, борьбы эа Брестский мир, схватки с опозицией он стремился занимать такую позицию, с которой можно было быстро, удобно и безопасно примкнуть к сильнейшей стороне. В архиве Радека, например, содержится любопытный документ 'О центризме в нашей партии', где Сталин называется его приверженцем, а сам центризм 'идейной нищетой политика'. Сталин остался верен своему методологическому кредо. Он принял половинчатое решение, разрешив войскам юго-западного направления провести одну частную наступательную операцию - разгромить харьковскую группировку противника с целью последующего освобождения Донбасса. Теперь уже никто не возражал, В Ставке Верховному вообще возражали редко.
Сталин полагал, что удары по сходящимся направлениям - из района южнее Волчанска и с барвенковского плацдарма могут поставить противника в безвыходное положение. Но он не знал, что и немецкое командование готовилось нанести удар по нашим войскам на барвенковском выступе. Фактически Ставка санкционировала наступление из оперативного мешка, каким, несомненно, являлся барвенковский выступ для войск Юго-Западного направления. Это было очень рискованно. Но война не просто риск, это и постоянная смертельная опасность.
Наступление на Харьков началось 12 мая. И началось успешно. За первые три дня войска продвинулись на 50 километров в глубину. И полной неожиданностью для всех был мощный удар гитлеровских армий с юга во фланг нашей наступающей группировке. Последовал ряд противоречивых распоряжений. Уже 18 мая Тимощенко, по некоторым данным (в архиве следов этих переговоров нет), обратился к Сталину с просьбой прекратить наступление на Харьков. Верховный ответил отказом:
- Мы дадим из резерва две стрелковые дивизии и две танковые бригады. Пусть Южный фронт держится. Немцы скоро выдохнутся...
Событиям под Харьковом Н. С. Хрущев, бывший в ту пору членом Военного совета Юго-Западного фронта, посвятил целый фрагмент своего доклада на XX съезде партии. По его словам, он с фронта дозвонился до Сталина, который был на даче. Однако к телефону подошел Маленков. Хрущев настаивал на том, чтобы говорить лично со Сталиным. Но Верховный, который находился в 'нескольких шагах от телефона', трубку не взял и передал через Маленкова, чтобы Хрущев говорил с Маленковым. После того как через Маленкова, рассказывал делегатам XX съезда Хрущев, я передал просьбу фронта о прекращении наступления, Сталин сказал: 'Оставить все так же, как есть!' Другими словами, Хрущев однозначно заявил, что именно Сталин виновен в харьковской катастрофе. Другую версию выдвигает Г. К- Жуков, полагая, что .ответственность за неудачу несут и руководители Военных советов Южного и Юго-Западного фронтов. В
