покончили с собой, повредив микропроцессоры.
— Ха-ха два раза Егор, ты ещё скажи, что влюбился в своё творение как пресловутый Пигмалион. Помнишь, Гор, чем закончилось та история? Я — машина, а не баба. Ты мне вот талдычил о любви и показывал фильмотеку и литературу, но я там ни черта не поняла. Шутю, шутю мой милый. — Рыжая на коленях Егора улыбнулась обворожительной улыбкой, да так, что Егор не выдержал. Он потянулся, но руки прошли сквозь волосы. Аннета снова хохотнула: — Бедненький ты мой дурачок. Переставишь мою программу памяти и, — все дела. Раз — и нету Аннеты. Я — программа всего лишь и не более, а тебе нужна живая и полноценная женщина.
— Не говори глупостей, — Егор заметил, как погрустнело лицо Аннет. По щеке Аннеты, скатывалась слезы. Он порывисто встал.
— Анн!
— Прости меня, Гор. Я без твоего разрешения несколько видоизменила в себе некоторые параметры в последние дни и теперь мне страшно. Я чувствую мир, но не существую в реальности. Когда ты спал, я хотела убить себя, но потом передумала. Это было бы больно для тебя. Перед входом в шлюз, я запустила программу на стирание программы чувств и блокировку, через бортовой компьютер. Это произойдёт через шесть минут, когда закончится дезактивация и придут из обслуги. Это моё решение.
— Дура!!! — вскричал ошеломлённый Егор. — Я сейчас исправлю всё.
— не получиться, милый — Аннет поднялась и обвила его шею. Егор растерялся, но привычка быстро принимать решения, взяла верх.
— Приказываю бортовому компьютеру отменить программу на разрушение Аннет.
— я не могу. Капитан, Ваш приказ не может быть выполнен.
— Почему!? Я командир планетолёта. Приступить.
— Не могу. Произошло подключение к главному компьютеру 'матери'. По закону 68/2, без начальника станции, Оскара, я не могу выполнить ваш приказ.
Егор, что силы ударил по панели и громко выругался. На костяшках пальцев выступила кровь и, возможно этот маленький 'бзик' придал сил и решимости. Растерянная Аннет молча стояла рядом. Егор повернулся к голограмме. — Послушай меня, Ан, зачем ты это сделала? Впрочем… — в голове у него промелькнула и спряталась мысль.
— Аннет, я требую от тебя отчёта по у-а-ла-э. Немедленно. Сколько у нас времени?
— Пять минут с хвостиком, — вздохнула Анн. — Нужно было выбросить эту штуковину, как и просили тебя.
— Это я всегда успею. О сфере никто не осведомлён, кроме нас двоих. Каковы результаты? — Егор ткнул пальцем в прозрачную сферу, найденную на Марсе. Он погладил прозрачную с радиальными серебристыми прожилками, и тяжёлую на ощупь сферу. От шарика исходило тепло и, странное волнующее чувство предощущение чего-то неизбежного закралось в душу. Каким то неизъяснимым образом Егор понимал, что этот шарик сыграет роль в его жизни… Трижды он намеревался выбросить, но каждый раз что-то противилось такому решению.
— Надень шлём и расслабься. Я кое-что смогла — вывел Егора из размышления голос Аннеты. Егор машинально выполнил просьбу. Глаза непроизвольно закрылись. Десять секунд медитации… Закололо в висках. Тело капитана планетолёта расслабилось и замерло, а разум провалился в дыру иной действительности.
Егор ещё не открыл глаз, как в носу приятно защекотало. Запах был непривычным и необычным и не только запах. Чужие звуки. На пение земных птиц это вовсе не походило, но, сквозь прищур проявилась картинка: в тёмно-зелёной листве резвились и закатывали незнакомые переливы и трели, грязновато- коричневые пичуги. Организму нужны секунды на адекватную реакцию. До него вдруг дошло, что он позабыл выбрать внешние атрибуты окружающего ландшафта. 'Я не понял', пронеслась мысль, — где я?
Изумрудная трава, казалось, источает свет и одновременно — тепло. У склонённых к реке деревьев с большими листьями сидела в купальнике, поджав под себя ноги Аннет, а на самой воде чудом распустившиеся цветки лотосов. Анн поглаживала стебли и неотрывно следила за Егором. Её белое платье в синий горошек и туфли лежали рядом. Аннетта бросала в воду камушки и наблюдала за расходящимися кругами, ожидая реакции Егора. Странно, но подобного пейзажа нет ни в программах памяти планетолёта ни в его воображении. Удивление сменилось, когда Аннет поднялась и показала в сторону ближайшего холма.
— Смотри, — Егор умолк на полуслове: прямо на траве, за деревьями был врезан идеальный квадрат, со сторонами приблизительно восемь-девять метров. Он был расчерчен на клетки и походил на большую доску для игры в шахматы, но в отличие от земной игры — двенадцать клеток на каждой из сторон поля. На клетках заняли место фигурки в рост человека и животных, совсем не напоминающие земные. Одна из фигурок напомнила Егору рисунок реликтового саблезубого тигра.
— Ан, — чуть не задохнулся Егор. — Где мы? — девушка загадочно улыбнулась, но не ответила.
— Что это значит, Ан? Это что за программа, твоя? — начал догадываться он. — У нас ведь времени нет, а много нужно успеть!
— Успокойся Егор. Я пыталась, но у меня ничего не вышло — она пожала плечами, — здесь необходимо выиграть партию в эту странную игру, хотя я не представляю как. Я просмотрела все возможные варианты. Ни один из них не ведёт к победе. Вот посмотри сюда, — это скорее всего — ферзь. Как стоит он и, вот эти стрелки с трубками. Правда, он похож на другую фигуру, а саблезубый — красавец?! Правила схожи с земными шахматами, но к фигурам и пешкам, добавлены ещё четыре фигуры поля. Я думаю, что они ходят не как слоны, кони или ладьи, а могут наносить удары в любую точку доски, то есть не по полю как другие фигуры, а по воздуху как ракеты. Посмотри, какие почерневшие и развороченные клетки полей.
— Ты сумасшедшая! Погоди? Я… что это? Мне нужна ты, а не эти клятые игрушки!
— Егор, здесь растяжение по времени второго порядка. Это означает — у нас есть почти два часа. Я пойду, искупаюсь, а ты посмотри пока. Только не вздумай двигать фигуры? Когда берёшься за любую их них, происходит странная штука. Начинает изменяться ландшафт. Я так понимаю, что нельзя находиться за пределами игрового поля.
— Я н-ничего не понимаю Ан! — растерялся Егор. — Где мы?
Аннет приблизилась и Егор ощутил упругий сосок. — Я ещё не разобралась, милый. Когда ты отдыхал, я заинтересовалась найденным тобой кристаллом. Оказалось, что он не такой простой. При 'танта' облучении, он начал петь. Я отсканировала и проанализировала, на это ушло три месяца и нашла вход, но я не знаю что это такое. Извини, я не успела тебе сказать об этом, — здесь почему-то время идёт не как у людей. Я сама не понимаю что это. Я лишь вскрыла один из кодов этого у-а-ла-э. Как тут красиво, не правда ли? Мне подсказывает что-то что это некое межмирье — станция, соединяющая миры, будто я здесь была уже, но очень давно.
— Я ничего не понимаю, — растерянный Егор потирал глаза. — Ты можешь мне объяснить толком, Ан? Где мы?
— Ты плохо слушаешь меня. Вот смотри. — Аннет подошла к краю поля и отразилась в чёрном зеркале идеальной кубической формы, камня. В середине каждой грани непонятные символы, напоминающие сплав иероглифов и клинописи. Аннет коснулась одного из символов. Егор вскрикнул: над шахматным полем возникла голограмма.
— Когда закончится картинка, ничего не касайся, — предупредила девушка — в этом я немножечко разобралась. Это правила этой игры. А потом ты увидишь странных созданий, играющих в 'это'. Они дошли до этого хода, а потом… Впрочем увидишь сам. Я сейчас окунусь и переоденусь.
— Ты сумасшедшая! Анни, — ты уверена, что здесь можно купаться. А если вдруг. — Егор осёкся, поймав себя на странной мысли. 'Я беспокоюсь о ней, как о человеке, а не созданной мною программе. Странно'. Аннет словно прочитала его мысли: — И мне чудно. Я сама не понимаю происходящего. Я чувствую запахи и прикосновение, дуновенье ветра и температуру воды. В прошлый раз я порезалась о камень. Пошла кровь. Она липкая и солёная как в книжках. Кстати, я ела плоды с этого дерева. Обалденно и вкусно.
— Погоди, — Егор задержал её и обмер: — обдало волной озноба и…. Рука Аннет была тёплой, как у
