работу; причины слабой подготовки обозных войск кроются в офицерском их составе, среди которого немало евреев; вольноопределяющиеся, а их не менее 10–15 человек на эскадрон, — почти исключительно из богатых еврейчиков[327].
Глава II
Тактическая подготовка армии
За последние 7 лет работа по тактической подготовке армии ведется в Австро-Венгрии с особой интенсивностью и неослабевающей энергией; достигнутые в этом отношении результаты заслуживают самого серьезного внимания.
Основная черта обучения: исключительное, решающее значение играет в бою огонь, штыковой удар явление редкое, случайное[328].
Отсюда тщательное обучение нижнего чина стрельбе, составляющей центр тяжести солдатской науки.
Путем непрестанных приготовительных к стрельбе упражнений, стрельбы патронами с уменьшенным зарядом и боевыми, причем эти последние, с небольшими перерывами продолжаются круглый год, достигается прекрасная, детальная подготовка одиночного стрелка; занятия (на планах, на местности и на практике) по подготовке офицеров и унтер-офицеров к управлению стрелковым боем дают не менее хорошие результаты: боевая стрельба стоит в австро-венгерской армии на большой высоте.
Особенное значение имеет при этом требование стрелкового устава о производстве на смотрах исключительно боевых стрельб частями.
Зимние боевые стрельбы начинают получать некоторое развитие лишь за последние годы. Меньшее развитие имеют боевые стрельбы отрядами из трех родов оружия.
Собственно тактическая подготовка австро-венгерской пехоты ведется тщательно и рационально; при этом, однако, нельзя не отметить некоторого качественного разнообразия в тактической ее подготовке; наряду с прекрасно обученными частями, встречаются недостаточно подготовленные в тактическом отношении, что, конечно, прежде всего должно быть объяснено неровностью командного элемента в качественном отношении.
Как общее правило, ландверные и гонведные части по своей выучке стоят несколько ниже частей имперской армии.
Наиболее характерные черты тактических приемов австро-венгерской пехоты, насколько можно судить по маневренным опытам последних лет, сводятся к следующему.
Развертывание в боевые порядки (прямо из походных колонн) производится в 4–5 верстах от противника и лишь при закрытой местности ближе.
При одних и тех же условиях обстановки, цепи высылаются или густые, или, наоборот, весьма редкие; в этом отношении в армии, видимо, еще не установились однообразные взгляды; поддержки и резервы, в большинстве случаев, держатся настолько близко от цепи, что в действительном бою они неминуемо слились бы с ней и, во всяком случае, понесли бы напрасные потери; в общем, при наступлении боевой порядок представляет из себя ряд параллельных друг другу линий в одношереножных строях, зачастую разомкнутых.
Под ружейным огнем противника, части боевого порядка передвигаются перебежками, — преимущественно взводами и отделениями; хотя войска и обучаются передвижениям более мелкими частями и одиночными людьми, но на маневренной практике эти способы почти не применяются.
Применение к местности при наступлении далеко не всегда безупречно; нередко встречаются части, слабо обученные в этом отношении.
Пользование лопатой при наступлении практикуется лишь в редких случаях (при вынужденном переходе к обороне).
При обороне австро-венгерская пехота пользуется местностью с большим искусством и охотно прибегает к лопате, обнаруживая умение строить хорошо примененные к местности и тщательно замаскированные окопы.
Позиции занимаются не всплошь, а с перерывами; ясно сквозит стремление взять впередилежащую местность под перекрестный обстрел.
Огонь цепи на все расстояния исключительно одиночный; залповый (повзводно) допускается только для пристрелки.
Наблюдение за полем сражения ведется тщательно и умело: в каждой роте назначается для этой цели по 2–3 нижних чина, следящих за полем сражения в бинокли.
Ближнему охранению флангов в бою должного внимания не уделяется: нередко встречаются части, вовсе не высылающие дозоров на фланги.
Возможность штыковой схватки в бою признается маловероятной: на маневрах атака заканчивается в 100–150 шагах от противника, причем отдельные люди часто забывают примкнуть штыки.
Что производит особенно хорошее впечатление в австро-венгерской пехоте — это полная тишина, спокойствие и порядок в боевых строях; видимо части находятся в руках начальников и каждый из чинов знает свое дело.
И все же, в тактической подготовке австро-венгерской пехоты массовая, стадная работа преобладает над индивидуальной, — выучкой отдельного стрелка.
Разведке пехота обучена слабо: видимо, эта отрасль обучения не получила еще должного развития.
Способность пехоты к производству усиленных маршей подверглась серьезным испытаниям на маневрах последних лет; большинство частей хорошо выдержали это испытание и дали сравнительно небольшой процент отсталых, несмотря на нахождение в рядах резервистов[329].
Пулеметы оказывают самое широкое содействие пехоте; вызванные в боевую линию, они располагаются на высоте цепей, рядом с ними, на интервалах в 30–40 шагов друг от друга. При наступлении пулеметы переносятся людьми на руках, шагом и бегом; при обороне пулеметы располагаются в окопах, для обстреливания важнейших подступов; до перенесения боя на ближние дистанции (1.000 — 1.200 шагов), пулеметы удерживаются при батальонных или полковых резервах.
Пользование телефоном в пехоте налажено, причем при обороне к его содействию прибегают в широких размерах; наоборот, при наступлении телефоном пользуются редко, вероятно вследствие скоротечности маневренных боев.
Сигнализации (флагами и фонарями) пехота обучена хорошо и умело применяет эти средства связи.
С 1905 года в пехотных полках и стрелковых батальонах формируются зимой команды для обучения бегу на лыжах; людей, обученных этому делу, от 30 до 50 человек на полк.
Устав австро-венгерской кавалерии подчеркивает, что главное ее назначение — наносить в конном строю удар холодным оружием. Хотя боевая подготовка австро-венгерской конницы и ведется в духе этого требования, но все же последние пять лет уделено много внимания и действиям в пешем строю. При прекрасном конском составе, любви офицеров к своему делу, систематичности занятий, сплоченность и боевые действия небольших кавалерийских частей (эскадронов, дивизионов и полков) доведены до большой степени совершенства; управление же крупными кавалерийскими массами удается австро- венгерским кавалерийским начальникам меньше.
Помимо трудности дела, причина этого явления кроется в отсутствии достаточной подготовки высших кавалерийских начальников к управлению конными массами; число занятий в составе дивизий недостаточно, свободных пространств для работы больших кавалерийских частей с каждым годом становится меньше.
Новые идеи относительно способов употребления кавалерийских масс в бою, нашедшие себе яркое
