восточных провинциях империи, а также среди варваров — остготов, вестготов, вандалов, бургундов и др. Основателем ее был александрийский священник Арий, учивший, что Христос не бог, равный Богу-отцу, а сотворен им).
Политика Теодориха таила в себе большие противоречия. Она не удовлетворяла полностью римскую рабовладельческую знать, мечтавшую о воссоединении с Восточной Римской империей. В то же время предупредительное отношение Теодориха к италикам, то, что он рассматривал себя как преемника бывших императоров, его преклонение перед римской образованностью, нежелание производить новые земельные конфискации — все это возбуждало недовольство им в рядах готской знати. В конце своего царствования Теодорих убедился в непрочности своего положения, когда некоторые из его высших сановников, римляне по' происхождению, были изобличены как заговорщики, ведшие за его спиной тайные neperoeoj ры с императорским двором. В государственной измене был обвинен и тогдашний римский папа, который вел интенсивную переписку с византийским двором и совершил специальную поездку в Константинополь.
Со времени поселения «варваров» прежние области западной части империи сильно одичали. Большие сооружения римлян, их крепости, водопроводы, превосходные дороги, проведенные из Италии через Альпы к Рейну и Дунаю и через Галлию к океану, пришли в упадок. В государствах, основанных германцами, не было казны и с населения не собирали налогов, поэтому не было средств, чтобы поддерживать эти крупные постройки и приспособления. В них, однако, не нуждались, поскольку сношения с отдаленными странами ослабели. Подвоз товаров с востока прекратился: в VII в. на западе уже не знали азиатских материй или греческой посуды, как это было во времена империи. Люди в основном носили домотканую одежду и пользовались орудиями, сделанными на месте.
Деньги сделались редкостью. Они не имели постоянного оборота, а большей частью сохранялись в кладовых и ларях наряду с другими драгоценностями. Зависимые крестьяне и рабы платили землевладельцам не деньгами, а натурой, т. е. работой и предметами: доставляли долю урожая, известное количество скота и домашней птицы со своего двора и приводили своих лошадей на работу, помогали подвозить на своих телегах хозяйские запасы, приходили косить, полоть и жать на господских лугах, огородах и нивах.
Землевладельцы также не платили королю денег. Они не собирали податей и не держали войско на жалованье. Люди, обязанные служить ему, вооружались сами и снаряжали за свой счет отряды, отправлялись в поход на определенное время или исполняли какое-нибудь поручение короля, разбирали тяжбы, усмиряли восстания в городах, провожали королевских гостей или купцов. Король также платил натурой — давал им землю с усадьбой, предоставлял охоту на участке своего леса или рыбную ловлю в озере, либо право собирать в гавани, у моста, в горном проходе взносы товарами с проезжающих, либо право судить в известном округе, т. е. собирать взносы за разбирательство дел.
Старинное население бывших римских областей сохранило свои обычаи; владения римлян могли переходить по завещанию к любому наследнику, германцы же признавали лишь права родственников. На суде у римлян судья сам вел разбирательство дела на основании показаний свидетелей, а не предоставлял тяжущимся спорить и драться с оружием, в руках, как это было у варваров. Германские вожди были вынуждены сохранить за своими римскими подданными привычные им порядки, оставить им старый суд; король западных готов в Испании даже поручил собрать главнейшие римские законы и составить из них для романского населения «сокращенное руководство».
По примеру римлян германцы стали составлять записи своих собственных обычаев. Это поручали знатокам старины; если приходилось устанавливать новые правила, король созывал собрание вождей, епископов и народа и «издавал», т. е. возвещал, закон.
Законы германцев составлены на очень грубом латинском языке. Их главная цель — установить порядок при конфликтах между людьми и помочь делу суда, поэтому в них определены штрафы за различные проступки и выкупы (вергельд) за убийство или ранение людей. Штрафы в пользу короля или народа, а еще более выкупы в пользу близких различаются в цене, смотря по тому, какого сословия потерпевший — знатного или простого; обидчик, уплатив должное, не подвергается наказанию. Это — варварская черта; римский закон, напротив, признает за личностью одинаковую цену независимо от звания и, кроме того, преследует обидчика как лицо, опасное для общества. Самая старинная из этих записей — Салический Закон, или Правда салических франков, составленная еще до принятия франками христианства в V в.
Самый замечательный по своей стройности и отчетливости — Лангобардский Закон, или «эдикт» короля Ротари в середине VII в.
Лангобарды жили раньше на берегах Среднего
Дуная и вступили в Италию необузданно диким племенем, пугавшим население своим страшным видом с нависшими по щекам, сплетавшимися с бородой волосами и татуированным зеленой краской лицом (около 570 г.). Они безжалостно резали туземцев и жгли селения. Их вождь Альбоин на пирах пил из черепа убитого противника. Лангобарды составляли при завоевании военное сословие, разделенное на роды; господствующие семьи владели большими стадами свиней и жили за счет земледельческой работы своих крепостных, альдионов. В Италии лангобарды сначала подчинили все туземное население. У римлян было отнято городское управление. В столкновениях между ними и лангобардами действовал лангобардский обычай.
Но скоро быт лангобардов изменился. Из странствующего войска они превратились в оседлых землевладельцев, многие лангобарды поселились в городах, и с этой переменой разрушились их старинные роды. Власть королей, назначавших по областям герцогов, стала сильнее. Король перестал странствовать со своей свитой из одного поместья в другое. Он стал жить в укрепленной павии, где стоял его дворец и находилась его казна. В своем эдикте Ротари подражает выражениям законодательства императора Юстиниана: он хочет добиться, чтобы всякий в государстве жил спокойно по праву и закону и мог защитить свое имущество.
Через 150 лет после завоевания лангобарды слились с туземцами, и в стране установилось одинаковое право для всех свободных людей; в военной службе они делились на «сильных, второстепенных и меньших» по богатству. Лангобарды стали говорить на романском наречии; у них сохранились героические сказания о старине, но их образованность уже была чужая, латинская.
Когда свержение Ромула Августула положило конец номинальному существованию Римской империи, галло-римские и другие провинциальные магнаты довольно быстро установили с «варварами» мирные отношения. Многие из провинциальных магнатов сумели сохранить значительные земельные владения
и, отличаясь более высокой культурой, знанием законов и обычаев, стали желанными советниками при «варварских» королях. Постепенно они слились с аристократией, складывавшейся в среде самих «варваров».
Германцы разорили множество городов, а сами селились, как правило, в деревнях и хуторах, но все же в Италии, ]ржной Галлии и Испании остались
города. В них отчасти сохранились старые римские порядки: сенат из зажиточных помещиков и домовладельцев, выборные от города судьи и полицейские начальники, ремесленные союзы с обязанностью поставлять в город товары и участвовать в его защите. В городах осталось также самое важное римское учреждение — власть епископов. Недаром св. Амвросий в конце IV в. при виде вторжения говорил, что «волны варваров разбиваются церкви». Епископы, с основания церкви управля е имуществом христианских общин, теперь, в
VI вв., распоряжались огромными владениями, которые состояли из благочестивых вкладов и завещаний. Но они имели силу и в общегородских делах.
Епископы избирались в основном из старинных римских фамилий. Епископ обыкновенно был богат. От него зависело избрание и назначение лиц, управляющих городом, он имел надзор за расходованием городских денежных средств, руководил общественными работами в пользу города. Епископ считался покровителем низших классов населения, которые шли к нему со своими жалобами. Власть епископов производила сильное впечатление на варваров. Проклятия и благословения, произносимые епископами, крестные знаки, которыми они скрепляли свои грамоты, были в их глазах таинственной и страшной силой.
Епископы постоянно переписывались, поддерживали друг друга. Особенно важны были сношения
