создали постоянную армию из рабов (мамлюки, или гулямы). Рабы, из которых халифы создали постоянную гвардию, продавались в Испанию работорговцами и большей частью происходили из славян или других племен и народностей Восточной Европы. В арабской Испании всех молодых воинов из рабов называли славянами (по-арабски «ас-сакалиба»).
Очень пестрым был этнический состав арабской Испании. Здесь жили испано-римляне, вестготы, арабы, берберы, евреи. Некоторые из испано-римлян приняли ислам (их называли муваллады), отчасти сохранив свой романский язык, другая часть усвоила арабский язык, сохранив христианскую веру (мосарабы).
В 854 г. один из христианских авторов писал так: «Наша христианская молодежь с ее внешним изяществом и хорошо подвешенным языком, с ее искусственными манерами и платьями прославилась познаниями в науках иноверцев. Отравленные абарской риторикой, они жадно хватаются за сочинения халдеев (т. е. мусульман), охотно поглощают их, усердно обсуждают и распространяют сведения о них, восхваляя их со всем красноречием, забывая при этом о красоте литературы церковной. Они с презрением глядят на истоки церкви, берущие начало в раю... увы. Христиане столь невежественны в собственных законах, латиняне уделяют так мало внимания собственному языку, что во всей христианской общине едва ли найдется один из тысячи, кто сумеет написать письмо, расспросить о здоровье друга, зато есть бесчисленное множество таких, кто будет важно рассуждать на халдейском языке, употребляя сложные риторические фигуры. Они даже могут сочинять стихи, где каждая строчка кончается на одну и ту же букву, и демонстрируют в них большие красоты и большее метрическое мастерство, чем сами иноверцы».
АДМИНИСТРАТИВНОЕ УСТРОЙСТВО МУСУЛЬМАНСКОЙ
ИСПАНИИ
Арабы называли свои новые владения на Пиренейском полуострове «ал-Андалус». Как полагают, это искаженное «Вандалисия», которое, в свою очередь, образовано от слова «вандалы». Название прилагалось только к той части полуострова, которая находилась под мусульманским контролем.
Для арабов ал-Андалус был всего лишь провинцией (или даже частью провинции) обширной империи, простиравшейся от ал-Андалуса и Марокко до Центральной Азии и Пенджаба. Правил империей халиф («преемник», «заместитель»). Халиф считался временным преемником свесткой власти Мухаммада.
Первые четыре преемника Мухаммада правили с 632 по 661 г.; они известны как халифы «правого пути» («рашидун»), С 661 по 750 г. халифат был под властью рода Омейядов, ветви мекканского племени курайш. Некоторые представители этого рода еще при жизни Мухаммада принадлежали к ведущим кругам мекканского купечества. Омейядские халифы считали своей столицей Дамаск, хотя двор их часто размещался в других сирийских дворцах.
Государство Омейядов в ал-Андалусе было автократией. Власть была сосредоточена в руках эмира или халифа, хотя он мог при желании, как, например, ал-Хакам II, переложить на кого-то большую часть забот об управлении или даже общий контроль над политикой. На главе государства лежала ответственность за внешние и внутренние дела, верховное командование армией, он обладал правом распоряжаться жизнью и смертью подданных.
Постепенно государь наделялся различными знаками достоинства, которые призваны были оградить его от окружающих и затруднить к нему доступ. Это стало особенно заметно после провозглашения в 929 г. халифата. До этой даты на пятничной молитве в мечети проповедник призывал благословение божье на аббасидского халифа в Багдаде, как на главу мусульман (хотя политическое главенство его не признавалось), но с 929 г. вместо него упоминали Абд-ар-Рахмана III ан-Насира.
Обычно при государе существовал главный министр с титулом хаджиба. Он обладал примерно теми же полномочиями, что и везир в восточных землях; везират же в ал-Андалусе был не столь почитаем, и представляли его менее значительные министры. Они отвечали за большую центральную канцелярию, помещавшуюся в Омейядском дворце в Кордове (она осталась там и тогда, когда в середине X в. сам халиф и его двор перебрались в новый дворцовый центр — Мадинат аз-Захра).
В каждой из 21 провинций (кура, мн. число кувар), из которых (не считая марок) состоял ал-Андалус, существовала уменьшенная копия этой администрации. Во главе любой провинции стоял губернатор, или вали. Немусульманам предоставлялась известная автономия. Они были организованы в общины по провинциям, и во главе каждой из этих общин стоял ответственный за подушную подать (джизью) comes (арабское «кумис»), или граф. Были у них и свои судьи.
Наемников впервые использовал ал-Хакам I (796—822 гг.); постепенно число их увеличивалось. Многие из них были франками и славянами из бывших рабов, позднее среди наемников появились североафриканские бероеры и негры. Некоторые составляли личную охрану правителя. Кроме наемников на военную службу призывались подданные: бывшие джунди (которым были даны ленные владения с обязательством нести военную службу) и горожане. Третью группу воинов составляли добровольцы «священной войны»1-собираясь в поход на христианские королевства, правитель объявлял специальный призыв таких добровольцев.
КУЛЬТУРА ИСПАНИИ В IX—XI ВВ.
Андалусия стала одним из центров развития раннесредневековой культуры Испании после арабского Завоевания. Политически независимая Андалусия в культурном отношении оставалась провинцией Багдада.
Арабская Испания, вошедшая в комлекс завоеванных арабами стран, восприняла достижения той культуры, которая сложилась в мусульманских странах в результате освоения и переработки наследия иранской, среднеазиатской, западноримской и византийско-сирийской культур.
Арабы занимались наукой и философией, в то время когда большая часть западных стран была погружена в невежество. Через арабов европейцы впервые узнали о достижениях древних греков, с этого началась новая европейская наука. Следы арабских заимствований остались в научных терминах европейских языков: алгебра, алкоголь, химия (собственно «алхимия», но слово в этой чисто арабской форме стало потом означать суеверные поиски чудесных свойств тел). Все эти выражения взяты у арабов, как и множество слов в области торгового обмена и быта: базар, магазин, тариф, арсенал, цифра и др.
В высших Школах Кордовы в X в. помимо мусульманского богословия и права преподавались философия, математика, астрономия, физика и медицина. Сюда приезжали учиться и из стран Западной Европы, и из стран Передней и Средней Азии. В библиотеке халифа Хакама II (961—976 гг.) в Кордове находилось до 400 тысяч рукописей. Здесь переводились научные труды с древнегреческого на арабский язык. Начиная с XI в. в абарской Испании велась большая работа и по переводу на латинский язык сохранившихся в арабских переводах трудов древнегреческих авторов. Это дало возможность западноевропейским ученым-схоластам впервые полностью ознакомиться с данными произведениями.
Еще значительней было то место, которое занял Кордовской халифат в развитии духовной культуры не только Востока, но и Европы. В его столицу, прекрасную Кордову, получившую гордое название «обиталище наук», приезжали учиться из Франции, Германии, Англии. Среди многочисленных заведений особым авторитетом пользовался Кордовский университет, в котором наряду с Кораном и мусульманским богословием изучались и светские науки. Богатейшие библиотеки Кордовы, подобные которым мир знал только в эпоху античности, славились по всему свету. Библиотека, собранная просвещенным государем аль-Хакамом II (961—976 гг.) в его кордовском дворце, насчитывала не менее четырехсот тысяч томов.
По приказу этого монарха целая сеть агентов, комиссионеров и переписчиков вела библиографические поиски во всем мусульманском мире. Библиофильство стало подлинной страстью в Испании. Спрос на книги оказался настолько велик, что в Кордове множество людей жили перепиской редких и ценных рукописей. Арабы познакомили европейцев с китайским изобретением — бумагой, производство которой было налажено в специальных мастерских Хативы и Толедо. Ярким свидетельством культурного подъема страны была грамотность большинства населения в противоположность остальной Европе. Кордова, полумиллионный город с мощеными улицами, тысячами домов, великолепными дворцами и мечетями, мостами и водопроводом, общественными банями и прекрасными садами, соперничала с Константинополем, Дамаском, Багдадом.
Строительство Соборной мечети в Кордове было задумано как своего рода возрождение на далекой земле знаменитой мечети Омейядов в Дамаске (705— 715 гг.). Дух подражания сирийской традиции на первых порах охватил весь уклад жизни, поэзию, музыку и архитекруту Кордовы. Воспоминание об утраченной родине заставляло называть многие пиренейские города сирийскими именами, цветущая
