военной и дипломатической линии. Администрация Рейгана должна действовать в направлении проведения свободных выборов в Сальвадоре, сказал он. И хотя в специальной разведывательной оценке, подписанной директором Кейси и выпущенной в этом месяце, июне, делается вывод, что между сальвадорской хунтой и мятежниками существует патовое положение и потребуется не менее двух лет, чтобы хунта окончательно взяла верх, установление демократии надо поставить ближайшей целью.
Кейси заметил, как Рейган оживился, зашевелился в своем кресле. Идея хотя и была проста, но осуществима только в далеком будущем.
— Хорошо, давайте так и будем действовать, — сказал президент.
На Кейси произвело впечатление изложение вопроса, только что сделанное Томасом Эндерсом, помощником государственного секретаря по Латинской Америке. Эндерс взялся проводить политику и дипломатию администрации США в этом регионе весьма энергично, обладая при этом хорошим чутьем. Он имел отличное представление о внутренней борьбе между госдепартаментом, министерством обороны, ЦРУ и Советом национальной безопасности за контроль во внешнеполитических делах. По традиции он председательствовал на совещаниях представителей соперничающих между собой ведомств, которые он называл «стержневая группа». Бывали периоды, когда эта группа собиралась каждый день, даже по два раза в день. Эндерс знал, что ему нужны только единодушные рекомендации, поэтому, обладая развитым интеллектом, он всегда старался разработать согласованный план действий. Кейси знал Эндерса еще со времени своей службы в госдепартаменте. Пожалуй, не было больше столь совершенного «продукта» Восточного побережья США: родители из штата Коннектикут, сам он окончил в 1958 г. Иельский университет, по успеваемости был первым в своей группе. Когда его назначили помощником госсекретаря, он не знал испанского языка, но, будучи блестящим лингвистом, выучил его за несколько месяцев. Его считали своим и левые, и правые. Левые — за его выступления против массированных бомбардировок во время войны во Вьетнаме, а правые — за то, что он был протеже Киссинджера.
Кейси решил встретиться и как следует поговорить с Эндерсом, чтобы покопаться в его мыслях.
— В Белом доме нет людей для подготовки решений, — пожаловался Эндерс. Его босс, Хейг, раньше других попытался взять контроль в свои руки и проиграл.
— Но никто и не выиграл, — добавил он. Кейси про себя отметил это.
— Однако я могу заставить работать «стержневую группу», — сказал Эндерс.
Кейси пообещал сотрудничество со стороны ЦРУ. Но он хотел бы знать, достаточно ли масштабно мыслят люди в группе Эндер-са. Концепция для Сальвадора — выборы и демократия — это ведь только начало. Администрации нужен план действий для всей Латинской Америки. Собственно говоря, такой план необходим для всего мира.
Эндерс согласился. Разобщенность в руководстве внешней политикой очень затрудняет дело.
— Хейг, придя в госдеп, поднял тревогу, но у него нет четкого плана, — сказал Эндерс.
Кейси решил поглубже покопаться в умах и памяти верхнего эшелона ЦРУ. Он рылся в подборках и досье, устраивал брифинги, беседовал с руководящими работниками, покрывая записями свои карточки. В мировом развитии за последние шесть лет доминировала одна бросающаяся в глаза тенденция: Советы захватили влияние, иногда господствующее влияние, в девяти странах.
В Юго-Восточной Азии — Южный Вьетнам, Камбоджа и Лаос.
В Африке — Ангола, Мозамбик и Эфиопия.
На Среднем Востоке и в Южной Азии — Южный Йемен и Афганистан.
И — Никарагуа.
Как это произошло?
Ясно, что Советы использовали своих друзей, союзников и единомышленников, а также последствия ухода США из Вьетнама для организации революций и захвата власти. Неужели нет возможности отплатить где-то той же монетой коммунистам? И не половинчатым подходом, как поддержка мятежников в Афганистане или оказание помощи Саудовской Аравии в ее борьбе с Южным Йеменом.
Или взять Сальвадор. Содействовать там установлению демократии и одновременно создавать огненный заслон от левых повстанцев — это все чепуха.
За последние шесть лет, правда, Советский Союз претерпел частичную, а иногда значительную потерю влияния в таких странах, как Бангладеш, Гвинея, Сомали, Конго. Но Кейси считал эти сведения сомнительными. Он хотел отобрать хотя бы одну страну у Советов, совсем и окончательно, чтобы налицо была зримая, чистая победа.
Кейси понимал, что это может означать партизанскую войну. Он значительно повысил свои познания о значении партизанских движений пять лет тому назад, когда занимался исследованиями для своей книги об освободительной войне в Америке. Опубликованная в 1976 г., к 200-летию США, книга на 344 страницах под названием «Где и как велась война» появилась в результате интенсивного чтения и изучения мест боев и сражений. Он буквально зарывался в книги об освободительной войне. Его внимание особенно привлекли книги о деятельности разведки революционных сил, в частности «Шпионы генерала Вашингтона» Пеннпакера, «Особая служба» Форда и «Секретная история американской революции» Карла Ван Дорена.
Кейси посетил и досконально исследовал все места главных сражений, маршруты и диспозиции основных сил американцев и англичан.
Продираясь сквозь книжные дебри и совершая свои экскурсии, Кейси часто задавал себе главный вопрос: как и почему выиграли американцы эту войну? Как мог этот разношерстный сброд, который нельзя назвать армией, победить могущественную мировую державу — Англию? Его вывод заключался в следующем: победа революционеров объясняется тем, что они вели войну без правил, партизанскую войну. Боевой дух, тактика, техника боя были на стороне тех, кто воевал не по правилам. В этом Кейси усматривал связующее звено между XVIII и XX веками. Американские революционеры — это современный Вьетконг, афганские мятежники. Надо найти пути к применению такого метода в интересах США, подумал Кейси. Если местные силы сопротивления не идут стучаться за помощью в двери ЦРУ, в отличие от афганцев, то ЦРУ должно само пойти и отыскать такие силы.
Чтобы надежнее оградить себя от всяких сюрпризов, Кейси решил поискать еще одного «человека со стороны». Он хотел найти кого-нибудь, кто мог бы действовать в качестве «предохранителя» и заблаговременно предупреждать его о назревающих потрясениях за рубежом. Сотрудники ЦРУ были большей частью тугодумами в этом отношении. Он пригласил к себе д-ра Константина Менгеса, высокого 41-летнего мужчину в очках, убежденного консерватора из Гудзоновского института, работавшего на Рейгана во время избирательной кампании. Менгес обладал голосом диктора и говорил с неизменной самоуверенностью. Когда Кейси начал расспрашивать его об основных вопросах внешней политики, Менгес дал ему копии нескольких небольших материалов, которые он написал для «Нью-Йорк таймс». В одной статье от 1980 г. Менгес утверждал, что события в Иране, Афганистане и Никарагуа знаменуют поворотный пункт в невидимой войне между радикальными и умеренными силами за контроль над нефтью, Средним Востоком и Центральной Америкой. В статье «Демократия для латиноамериканцев» он призывал, для того чтобы дать отпор Советскому Союзу в Латинской Америке, прибегнуть к стратегии развития там демократии и поддержки центристских сил, так как, по его словам, защита правых диктаторских режимов уже не срабатывает. В еще одной статье, озаглавленной «Мексика — Иран по соседству», Менгес предсказывал тревожные времена к югу от США.
Кейси бегло просмотрел статьи и нашел, что в них проявляется стратегическое мышление, стремление увязать события, происходящие в различных районах земного шара, умение весомо излагать идеи. Менгес принес с собой плод своих изысканий на двух страницах, где он стремился показать, как коммунисты вступали в партнерство с другими левыми силами в целях создания того, что Менгес назвал «дестабилизирующей коалицией». Насчет сроков осуществления своих предсказаний Менгес сказал, что у коммунистов нет твердого расписания, терпения у них хватает.
Позже Кейси прочел все статьи более внимательно и пригласил Менгеса на вторую встречу, в ходе которой призвал его быть откровенным. Менгес сказал, что его тревожит степень компетентности ЦРУ вообще. Оно, как и любое другое бюрократическое ведомство, избегает отчетности и ответственности. В
