На следующий день Ю. Чарльз была тайно доставлена в Вашингтон на правительственном самолете.
Норт боялся, что обстрел Бейрута привлечет к себе все внимание администрации и явится основанием для отказа от вторжения на Гренаду, поэтому ночь он провел в своем кабинете.
Утром 25 октября американские войска вместе с несколькими сотнями солдат из карибских государств, обратившихся к США с просьбой о вторжении, приступили к проведению операции, осуществив высадку десанта. Они встретили сильное сопротивление. В распоряжении американцев были лишь туристские карты острова. Разведка не предупредила о наличии зенитного оружия. Три вертолета США были сбиты. Всего американцы потеряли 19 солдат убитыми и 11 ранеными.
В то утро необычно рано, в 7 часов, уже горел камин в Овальном кабинете Белого дома. Рейган, Шульц, Макфарлейн и Менгес беседовали с Ю. Чарльз за соком и кофе. Президент просил ее принять участие в пресс-конференции, которая должна была состояться. Ю. Чарльз согласилась. Менгес пригласил ее в столовую Белого дома, где объяснил, что представители американских средств массовой информации настроены враждебно и отвечать на их вопросы будет нелегко. Он помог ей отработать ответы на возможные вопросы.
В последнюю минуту государственный департамент вычеркнул из заявления президента ссылку на восстановление демократии как причину вторжения. Менгес, однако, доказывал, что отсутствие такого упоминания создаст впечатление, что американцы намереваются привести к власти на острове правое правительство. В результате фраза была восстановлена.
В 9.07 президент появился в пресс-центре и объявил о вторжении на Гренаду.
«Сегодня рано утром подразделения шести демократических карибских государств и Соединенных Штатов начали высадку на Гренаде», — сообщил президент. В качестве основной причины этих действий он указал «настоятельную официальную просьбу пяти государств — членов Организации восточнокарибских стран во главе с Ю. Чарльз. Рейган представил ее журналистам. Ю. Чарльз, встав рядом с президентом, заявила: «Речь идет не об интервенции. Мы говорим сегодня о недопущении распространения марксизма на другие государства Карибского бассейна».
Ее убедительная аргументация на встрече в Белом доме во время других интервью и выступлений очень помогла администрации найти нужный тон в связях с общественностью по вопросу о вторжении на Гренаду. Когда Рейгану показали видеозапись его появления совместно с Чарльз на пресс-конференции, он воскликнул: «Да, она была просто великолепна».
Для Менгеса стало ясно, что Норт был ключевой фигурой не только в вопросе о Гренаде, но и при проведении операций по оказанию помощи никарагуанским группам вооруженного сопротивления, в том числе «контрас». Подразделения Совета национальной безопасности работают в обстановке такой засекреченности, что только Макфарлейн и Пойндекстер находятся в курсе всех дел. Строго ограничен доступ к документам и запискам по различным вопросам. Являясь руководителем латиноамериканской секции, Менгес был мало осведомлен о происходящих делах.
Норт работал чрезвычайно много: по 85–90 часов в неделю, в отличие от принятых в Совете национальной безопасности 60–75 часов.
— Олли, — сказал ему однажды Менгес, — у тебя четверо великолепных детей. Мы же сейчас не воюем. Почему бы тебе не побыть какое-то время со своими прекрасными детьми?
— Ты прав, — ответил Норт. — На следующей неделе.
В четверг вечером 27 октября — через 4 дня после обстрела Бейрута и на второй день после вторжения на Гренаду — Кейси согласился поужинать со мной. Я пригласил его к себе домой, однако он предпочел, чтобы я приехал к нему. Из его канцелярии в ЦРУ мне сообщили, что меня ждут к 18.30, и дали адрес нового роскошного особняка Кейси, недавно построенного на территории старого имения Нельсона Рокфеллера на Фоксхолл-роуд в северо-западной части Вашингтона. В тот вечер Рейган собирался выступать по телевидению с обращением к нации по Ливану и Гренаде.
Молодой охранник из службы безопасности ЦРУ в темном костюме, без какого-либо выражения на лице встретил меня у входа в новый кирпичный дом Кейси. Солнце уже садилось. В маленьком фойе почти сразу же появился директор ЦРУ. Он поприветствовал меня, жестом пригласил спуститься немного вниз, чтобы выпить перед ужином. Мы прошли через три прекрасно обставленных гостиных. Во всем чувствовался вкус и богатство хозяина, но с соблюдением чувства меры — в прекрасной обивке стульев и диванов, богатых восточных коврах и предметах восточного искусства. Мы остановились в третьей или четвертой, напоминающей уютный рабочий кабинет комнате. Кейси приготовил два стакана виски с содовой. Мы сели в кресла у стены комнаты. Кейси вел себя спокойно, осторожно держа стакан в руке.
— В 60-е годы, когда директором ЦРУ был Аллен Даллес, — начал Кейси, — а Дик Хелмс был его заместителем, начальником оперативного управления или кем-то в этом роде, вызвал беспокойство уход людей из ЦРУ из-за низкой зарплаты. И тогда ЦРУ учредило частный фонд для оказания помощи сотрудникам и агентам. Оно предоставляло им ссуды для получения образования в колледжах и на покрытие других расходов. Я тоже внес свой вклад в создание этого фонда, — пояснил Кейси. — Из ЦРУ уходило много людей, и я спросил Хелмса, почему остается на месте он. Хелмс ответил: «Когда сидишь здесь и каждый день видишь, что делают русские, — тут он сделал паузу, — чувствуешь, что тебя окружают и ты просто не в состоянии уйти».
Кейси погремел льдом в своем хрустальном стакане.
— Может быть, он употребил какое-то другое слово, а не «окружают», но ощущение было передано правильно.
— А как насчет утверждения Джорджа Кеннана, что мы просто не понимаем Советский Союз и поэтому существует какое-то сильное и глупое убеждение о его стремлении к войне? В конце концов может выясниться, что мы неправильно понимаем друг друга.
Кейси сказал, что относительно русских у него нет сомнений. До прихода Рейгана они захватили семь или восемь стран.
— Гренада, — сказал он убежденно, — это их единственное поражение со времен второй мировой войны, не считая Чили.
Кейси не упомянул Египет.
— Посмотрите, — сказал Кейси, — на Гренаде мы впервые заглянули внутрь коммунистического режима. А заглянув даже на столь ранней стадии, увидели, что он оказался хуже, чем мы о нем думали. На Гренаде оказалось больше сложной техники, чем мы предполагали. Секретные документы были заминированы, и, чтобы добраться до них, пришлось поработать саперам. — При этом в его глазах вспыхнул огонек архивиста. — Будет получено множество документов, — продолжал Кейси, — и они расскажут всю правду.
Мы думали, что на острове около 600 кубинцев. Куба назвала цифру 700, а по сведениям сил вторжения, их около тысячи. На Гренаде в основном находились кубинские строительные бригады, но, как и в американских строительных батальонах, они — одновременно и солдаты. Около коек кубинских рабочих обнаружены крючки, чтобы вешать автоматы АК-47. Мы также нашли оборудование для поддержания связи с террористами, — добавил Кейси. — Кроме того, нужно учитывать и общую ситуацию. Одна тысяча кубинцев составляет 1 процент от стотысячного населения Гренады. Один процент от населения США составил бы два с лишним миллиона. Потерпели бы мы присутствие на своей территории иностранной милиции или просто строительных батальонов такой численности?
Кейси рассказал, что из своего посольства вышли три советских дипломата с белым флагом и сообщили, что всего с семьями на острове находятся 49 русских. Кроме того, было также около двадцати северокорейских дипломатов, включая одно высокопоставленное лицо. Находились на острове и восточные немцы. Теперь все они собрались на территории советского посольства. Такое большое количество персонала характерно для стран, которые Советский Союз собирается втянуть в свою орбиту.
В столовой стол был накрыт на троих. В комнату вошла элегантно одетая женщина примерно тридцати пяти лет.
— Это моя дочь Бернадетт, — сказал Кейси.
Бернадетт выглядела очень эффектно. Она снималась в рекламных фильмах в Нью-Йорке, ее
