— Что вы, сэр.
— Тем не менее, бери.
— Большое спасибо, сэр. Я поднялся на ноги.
— Сейчас уже поздно, — сказал я, — но мне всё-таки хочется немного пройтись. Забегу ненадолго в ресторан. После двух недель в Харроугэйте я хочу развеяться.
— Да, сэр. Я распакую ваш чемодан.
— Кстати, Дживз, — спросил я. — Мне принесли шёлковые рубашки от Пибоди и Симза?
— Да, сэр. Я отослал их обратно.
— Обратно?!
— Да, сэр.
Я посмотрел на него. Понимаете, что я имею в виду? Я имею в виду, что толку?
— Ох, ну хорошо, — сказал я. — Давай обычную, накрахмаленную.
— Слушаюсь, сэр, — сказал Дживз.
ГЛАВА 10. Берти меняет своё решение
В течение последних нескольких лет молодые люди, желающие овладеть моей профессией, так часто обращались ко мне за советом, что мне пришлось изложить свою систему в сжатой формуле. «Изобретательность и тактичность» — вот мой девиз. Тактичность, естественно, всегда была для меня sine qua non; что же касается изобретательности, мне обычно удавалось с достаточной долей finesse разрешать те небольшие contretemps, которые время от времени неизбежно возникают в жизни личного слуги джентльмена. В пример я могу привести вам эпизод, происшедший в Школе для молодых леди неподалёку от Брайтона; а история эта началась, можно сказать, однажды вечером, когда я принёс мистеру Вустеру виски с содовой, а он заговорил со мной необычайно раздражённым тоном.
Последние несколько дней мистер Вустер — как правило, человек беззаботный
— находился в дурном расположении духа. Впрочем, я отнёс его плохое настроение за счёт гриппа, от которого он не совсем ещё оправился. Я продолжал исправно исполнять свои обязанности, не обращая внимания на его недовольный вид, когда однажды вечером, о чем я уже упомянул, он обратился ко мне необычайно раздражённым тоном.
— Будь оно всё проклято, Дживз, — сказал он, сверкая глазами. — По крайней мере ты мог бы для разнообразия поставить поднос на другой столик?
— Сэр?
— Каждый вечер, пропади всё пропадом, — мрачно продолжал мистер Вустер, — ты входишь ко мне в одно и то же дурацкое время с одним и тем же дурацким подносом и ставишь его на один и тот же дурацкий столик. От этого омерзительного однообразия я чувствую себя омерзительно!
Должен признаться, его слова меня насторожили. Когда джентльмены, в чьём услужении я раньше находился, начинали разговаривать подобным образом, это практически всегда означало, что они задумываются о женитьбе. Поэтому я не стану скрывать, что поведение мистера Вустера меня обеспокоило. Мне не хотелось прерывать нашу связь, столь приятную во многих отношениях, а по собственному опыту я знал, что, когда жена входит с парадного входа, камердинер холостяка выходит с заднего.
— Ты, конечно, не виноват, — продолжал мистер Вустер, несколько успокаиваясь. — Я тебя ни в чем не упрекаю. Но, разрази меня гром, я имею в виду, ты должен понять… я хочу сказать, последние несколько дней я много думал, Дживз, и пришёл к выводу, что жизнь моя пуста. Я одинок, Дживз.
— У вас много друзей, сэр.
— Что толку в друзьях?
— Эмерсон, — напомнил я ему, — говорит, что друга можно рассматривать как венец творения, сэр.
— Когда в следующий раз увидишь Эмерсона, можешь ему передать от меня, что он осёл.
— Слушаюсь, сэр.
— Нет, Дживз, мне нужно… ты видел пьесу как-она-там-называется?
— Нет, сэр.
— Она идет на сцене этого-как-его там. Я был там вчера вечером. Главный герой — весёлый малый, который порхает туда-сюда, и всё такое, а затем откуда ни возьмись появляется ребёнок и заявляет, что она его маленькая дочурка, которая появилась на свет в первом акте, когда он об этом ничего не знал. Ну, сам понимаешь, все начинают шуметь и говорить: «Как так?», а он говорит: «Что?», а ему говорят: «Что, что?», а он говорит: «Ладно, пусть будет так!», а потом он забирает малышку и повсюду её за собой таскает. И знаешь что, Дживз, я позавидовал этому малому. Маленькая девочка была такой симпатичной, и доверчивой, и очень трогательно не отходила от отца ни на шаг. Я имею в виду, он теперь мог о ком-то заботиться. Как бы я хотел, чтобы у меня была дочка! Ты случайно не знаешь, что для этого надо сделать?
— Насколько мне известно, сэр, предварительно вам необходимо жениться.
— Нет, нет, ты меня не понял. Я хочу удочерить малышку. Ты ведь знаешь, Дживз, девочек удочеряют. Мне хотелось бы уточнить, какие шаги следует для этого предпринять.
— По-моему, сэр, процедура очень длительна и сложна. Она отнимет у вас всё свободное время.
— Ну, тогда я вот что сделаю. На следующей неделе из Индии возвращается моя сестра с тремя своими дочурками. Я брошу свою квартиру, куплю загородный дом и перееду туда жить вместе с ними. Разрази меня гром, Дживз, а ведь я здорово придумал, что? Весёлое щебетанье детских голосов. Неумолчное топотанье милых детских ножек. Красота!
Я скрыл свою тревогу, но мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы сохранить sang froid. То, что собирался сделать мистер Вустер, означало конец нашей спокойной холостяцкой жизни, и другой на моем месте наверняка выразил бы своё неудовольствие. Я не сделал такой ошибки.
— Если позволите, сэр, — предположил я, — мне кажется, вы ещё не совсем оправились после болезни. Простите, что осмеливаюсь высказывать своё мнение, но я считаю, вам необходимо несколько дней отдохнуть у моря. Я порекомендовал бы вам Брайтон.
— Ты хочешь сказать, я рехнулся и не соображаю, что говорю?
— Что вы, сэр. Я лишь посоветовал вам ненадолго отправиться в Брайтон, чтобы поправить своё физическое здоровье.
Мистер Вустер задумался.
— Знаешь, может, ты и прав, — в конце концов пробормотал он. — Я действительно чувствую себя не самым лучшим образом. Ладно, Дживз, собери мои пожитки и отвези меня завтра туда на машине.
— Слушаюсь, сэр.
— Вернусь как новенький, и мы сразу займёмся детскими ножками, и всё такое.
— Совершенно справедливо, сэр.
По крайней мере я получил отсрочку, и мне стало легче на душе. Тем не менее я понимал, что для разрешения наступившего кризиса потребуется всё моё искусство. Мистер Вустер был настроен весьма решительно, а такое с ним случалось крайне редко. Последний раз он проявил подобное упрямство, когда, несмотря на моё явное неодобрение, стал носить фиолетовые носки. Однако мне удалось успешно выйти из того затруднительного положения, и я не сомневался, что рано или поздно найду приемлемый выход из ситуации, создавшейся сейчас. В этом отношении хозяева похожи на лошадей. Их необходимо держать в узде. У одних камердинеров такое умение в крови, у других — нет. Мне, слава богу, жаловаться не приходится.
Пребывание в Брайтоне доставило мне огромное удовольствие, и я не отказался бы отдохнуть там недельку-другую, но мистер Вустер, всё ещё находясь в нервозном состоянии, на третий день приказал мне упаковать вещи и подогнать машину к отелю. Мы отправились обратно в Лондон около пяти часов пополудни, и не успели проехать и двух миль, как я увидел на дороге юную леди, голосующую обеими руками. Нажав на тормоз, я остановил машину.
Мистер Вустер, погружённый в глубокие раздумья, поднял голову.
— Какая муха тебя укусила, Дживз? — спросил он.
— Я увидел юную леди, которая пыталась привлечь наше внимание, посылая сигналы руками, сэр, — ответил я. — Сейчас она спешит к нам по дороге.
Мистер Вустер обернулся.
— Вижу. Наверное, ей хочется, чтобы мы её подбросили.
— Мне тоже так показалось, сэр.
— Какая симпатичная малышка, — сказал мистер Вустер. — Интересно, как она здесь оказалась?
— По-видимому, юная леди прогуливает школьные занятия, сэр.
— Привет-привет! — жизнерадостно воскликнул мистер Вустер, глядя на подошедшее к нам создание. — Ты хочешь, чтобы мы тебя подвезли?
— Ой, а вы можете? — спросила юная особа, просияв от удовольствия.
— Куда тебе?
— Примерно через милю будет поворот налево. Если вы меня там высадите, дальше я сама дойду. Большое, большое вам спасибо. У меня гвоздь в туфле.
Она забралась на заднее сиденье. Курносая молодая особа, с рыжими волосами и ухмылкой до ушей. Ей было лет двенадцать, не больше. Выставив ногу, она наклонилась к нам и принялась болтать.
— Ну и влетит же мне! — невинно сообщила она. — Мисс Томлинсон задаст мне жуткую взбучку.
— Нет, правда? — сказал мистер Вустер.
— Нас отпустили на полдня, и я улизнула в Брайтон, чтобы сходить на пирс в зал игральных автоматов по пенни. Я думала, что успею вовремя вернуться и никто не заметит, но у меня в туфле вылез гвоздь, и теперь мне всыплют по первое число. Ох, — философски заметила она, невольно вызывая к себе уважение, — ничего не попишешь. А какая у вас машина? Санбим? У моего отца Вулсли.
Мистер Вустер явно разволновался. Как я уже говорил, он находился в нервном состоянии и особенно болезненно воспринимал всё, что касалось маленьких девочек. Её печальный рассказ тронул его до глубины души.
— Ну, знаешь ли, это непорядок, — запротестовал он. — Неужели ничего нельзя сделать? Послушай, Дживз, ты не можешь что- нибудь придумать?
— Я не осмелился высказать подобное предположение, сэр, но раз уж вы сами об этом заговорили, мы смогли бы помочь юной леди. Я думаю, вполне искусной отговоркой послужило бы, сэр, если бы вы проинформировали директора школы, что являетесь старым другом отца юной леди. В этом случае вы могли бы сообщить мисс Томлинсон, что, проезжая мимо школьных ворот, увидели юную леди и
