подвергнуть пересмотру на новой, рациональной основе. Земли Восточной Европы, рассматриваемые обычно в качестве
Первый том, вышедший в 1751 году, среди прочих статей на букву «А» повествовал об «Agnus Scythicus», пресловутом скифском ягненке, полуовоще, полуживотном, одном из чудес русской природы; энциклопедисты отнеслись к его существованию очень скептически и использовали его как повод, чтобы высмеять религиозные суеверия[462]. Во втором томе, изданном в 1752 году, собственно землям Восточной Европы уделялось очень мало внимания: им были посвящены лишь две статьи на букву «Б»: «Богемия» и «Болгария». За каждым Объяснявшимся в «Энциклопедии» термином следовало особое сокращение, указывавшее область знаний, к которой он принадлежал; в данном случае это была география: «BOHEME (Geog.) royaume de l’Europe», королевство в Европе. Далее в одном коротком абзаце упоминались столица Богемии (Прага), плодородная почва, рудоносные шахты этого края и преуспевающие стекольные мануфактуры. В заключение подводился итог политическому устройству, национальному характеру и этническому составу: «Это королевство принадлежит австрийскому дому. Богемцы очень трудолюбивы; их язык представляет собой разновидность славянского (
Эта географическая стратегия набрала полную силу в гораздо более пространной статье о Венгрии — «обширной области в Азии и в Европе», — появившейся в восьмом томе «Энциклопедии». Тома с восьмого по семнадцатый вышли в 1765 году под фиктивной маркой швейцарского издателя, в попытке обойти таким образом королевский эдикт 1759 года, запрещавший их публикацию во Франции. Пространные статьи о Венгрии, Польше, России и Татарии, появившиеся в томах восьмом, двенадцатом, четырнадцатом и пятнадцатом соответственно, обладали известным концептуальным единством благодаря тому, что вышли из-под пера одного и того же автора, вечного энциклопедиста, шевалье Луи де Жакура. Просматривая стопку вышедших в 1765 году томов, Вольтер заметил, что «на три четверти их написал шевалье де Жакур». Собственный вклад Вольтера был более скромным, но все равно немалым — он написал около четверти всей «Энциклопедии». Француз, получивший образование в Женеве, Лейдене и Кембридже, де Жакур в своих статьях затронул все основные темы западноевропейского Просвещения. Хотя сам он больше всего интересовался медициной и естественными науками, Жакур брался за статьи на всевозможные темы; подобную всеядность не всегда одобряли его коллеги-энциклопедисты. Дидро, который должен был быть признателен де Жакуру за написание четвертой части всей «Энциклопедии», заметил: «Шевалье де Жакур? — Не бойтесь, что ему наскучит вымучивать из себя статьи; он для этого предназначен самим богом». Гримм выразился в том же духе: «Огромное число всевозможных статей, включая и самые важнейшие, были предоставлены заботам шевалье де Жакура, человека крайнего усердия и неистребимого трудолюбия, но безжалостного компилятора, который лишь собирал фрагменты из книг, как самых известных, так и весьма посредственных»[465]. Подобный метод компиляции гарантировал, что статьи отражали стандартные для XVIII века воззрения: помещая Венгрию «в Азии и в Европе», де Жакур не следовал лишь собственным предрассудкам.
На самом деле такое восприятие Венгрии в «Энциклопедии» было совершенно аналогичным разделению Болгарии на две составные части. В обоих случаях, когда современная география помещала некую область на карте Европы (хотя и Восточной), «Энциклопедия» ссылалась на географию античную, чтобы показать связь этой области с ее азиатской предшественницей.
Азиатская Венгрия, или Великая Венгрия, была в древности родиной гуннов, или венгров, которые переместились в Европу в эпоху упадка Римской империи: г-н Делиль помещает ее к востоку от Азиатской Болгарии… Валахия располагалась к югу от Венгрии; таким образом, три народа, болгары, венгры и валахи, были соседями в Азии, подобно тому как сейчас они соседствуют в Европе [466].
Здесь смежное расположение, связывающее воедино земли Восточной Европы, становится почти географически предначертанной судьбой. Если Венгрию, Болгарию и Валахию на карте Европы иногда закрашивали одним цветом, причиной тому была не только их недавняя принадлежность Оттоманской империи, но и их общие азиатские корни. Древние азиатские государства аккуратно перенесли на карту современной Европы вместе с народами, которые «переместились в Европу» и воссоздали там свои старые географические соотношения.
Средневековую Венгрию описывали через ее составные части, таким образом еще более подчеркивая исторические связи между различными областями Восточной Европы.
Венгерская монархия включала в начале XIV столетия собственно Венгрию, Трансильванию, Молдавию, Валахию, Хорватию, Боснию, Далмацию и Сербию; но распространением своих пределов в те времена она напоминала море, которое иногда вскипает и выходит из берегов лишь за тем, чтобы вскоре туда вернуться. Успехи оттоманского оружия необычайно сократили размеры этой монархии, и от нее были отделены целые провинции, хотя, по Пассаровицкому мирному договору, император возвратил некоторые части Валахии, Болгарии, Сербии и Хорватии[467].
Восточная Европа походила на море, где переменчивые границы двигались вслед за приливами и отливами. В конце концов этим странам удалось избежать поглощения как Европой, так и Востоком, и ни энциклопедисты, ни географы не могли с уверенностью указать их постоянное положение.
Слепо следуя стереотипам своего времени, де Жакур вполне мог ошибаться. «Венгерский язык является разновидностью славянского, — совершенно ошибочно утверждал он, — и потому отчасти связан с языками Богемии, Польши и России»[468]. Принадлежа к угрофинской языковой семье, венгерский язык не имел совершенно никакого отношения к чешскому, польскому или русскому, и эта ошибка показывает не только наличие погрешностей в самой «Энциклопедии», но и интеллектуальную притягательность формирующейся концепции Восточной Европы. Одной страны было вполне достаточно, чтобы вызвать в воображении образ всего региона. Венгрия, как ее изображала «Энциклопедия», была географически неотделима от Болгарии с Валахией и лингвистически сливалась с Богемией, Польшей и Россией.
Связь между Венгрией и Польшей становилась еще более очевидной, когда речь зашла о политическом устройстве и социальной структуре: «Некогда в Венгрии существовало самоуправление, как сейчас в Польше; она выбирала своих королей и свой сейм». Более того, «дворяне имели те же права, что и в Польше», особенно над своими крестьянами, поскольку «население находилось, и по-прежнему находится, в рабстве»[469]. Венгрия и Польша вновь упоминались вместе, когда речь зашла о царствовании Людовика Великого в XIV веке, который под конец правил обоими королевствами: «Его подданные по достоинству назвали его Великим; однако он был почти неизвестен в Европе; он правил людьми, которые не умели известить о его славе другие народы». Это противопоставление Польши и Венгрии, с одной стороны, и Европы — с другой, было основано на соотношении известных и неизвестных земель, поддерживаемом Просвещением на протяжении всего столетия. Цитируя Вольтера, полагавшего, что венгры не способны распорядиться природными богатствами своей страны, де Жакур становился на сторону уже устоявшихся представлений эпохи Просвещения.
Напрасно, говорит г-н де Вольтер, природа поместила в этой земле золотые и серебряные копи, а
