небольшой гарем. Замечательно, что молодые люди обоих полов собираются один раз в год в одно место, и там празднуется, всеми вместе, общая свадьба (Runtho). Говорят, будто этот разврат есть следствие заботы о размножении народонаселения; но это вовсе не может содействовать умножению народонаселения, а скорее напротив; вероятно, обычай этот происходит из диких, первобытных понятий народа; после этого, конечно, кафрские женщины, выйдя замуж, не могут похвалиться нравственностью, тем более, что мужчины смотрят на это совершенно равнодушно. Кафритянки довольно красивы и из красоты умеют извлекать выгоды. Хорошенькие из них приходят в неприятельский лагерь с разными безделушками, как будто для продажи, жалуются на нужду и голод, хотя их красиво округленные талии говорят противное, и умеют вынудить участие и сострадание… Высмотрев и узнав, что нужно, они возвращаются домой, к предводителям, с требуемыми сведениями. Кафры никогда не посылают шпионами мужчин.
Томас Прингль (Wrongs of Amakosa) приводит любопытную речь кафрского уполномоченного, после беспрерывных стычек посланного (в 1818 г.) к английскому главнокомандующему. Речь эта полна силы и оригинальной, кафрской поэзии.
«Английский вождь! Эта война — несправедливая война; вы хотите покорить народ, который сами же заставили взяться за оружие. Когда наши отцы и белые встретились в первый раз в Цуурвельде (Альбани), они стали жить в мире, их стада паслись вместе по холмам и долинам, a хозяева их курили из одной трубки; они были как братья. Колонисты стали жадны, и когда им нельзя было выменять всего нашего скота на свои старые пуговицы и бисер, они захотели отнять у нас скот силою. Наши отцы были мужи; они любили свой скот: их жены и дети питались его молоком; они стали оборонять собственность, и началась война. Отцы наши вытеснили буров из Цуурвельда и поселились там, потому что они честно завоевали эту землю; там мы были обрезаны, там мы брали себе жен, там родились наши дети. Буры ненавидели нас, но покорить не могли. Но вы (англичане) пришли сюда и подружились с нашими врагами. Вы назвали коварного Каику братом и захотели завладеть Цуурвельдом; вы налетели на нас как саранча. Мы уступили; больше нам нечего было делать. Вы сказали нам: отступите за Рыбную реку, вот все, чего мы хотим. Мы послушались и отступили на землю отцов. Мы жили с вами мирно. Может быть, некоторые негодяи наши грабили у вас, во весь народ наш был смирен, и предводители были смирны. A Ковка, друг ваш, воровал, и предводители его воровали, и весь народ воровал. Вы давали нам медь, давали бисер, давали лошадей; на них они ездили, чтоб еще удобнее было воровать. A к нам вы присылали только войска. Мы поссорились с Лахой за траву. Это вам не понравилось; вы послали к нам войска, вы отняли у нас последнюю корову, вы оставили нам только несколько телят. Мы и дети наши умирали от нужды и голода.
Половину добычи отдали вы Лахе, другую взяли себе. Без молока умирали у нас жены и дети; мы видели, что наконец а сами помрем, a бросились за угнанным скотом на колонию. Мы грабила и дрались за свою жизнь. Мы застали вас врасплох; уничтожила ваших солдат; мы чувствовала тогда, что были сильны! Мы напали на вашу главную квартиру, a если б успела взять верх, то правое дело восторжествовало бы, потому что вы начали войну. Но случилось не так, a вы теперь здесь.
Мы хотим мира, хотим отдохнуть в своих хижинах, нам надобно молока для детей, мы хотим охотиться и желаем, чтобы наших жен оставили в покое. Но ваши войска заняли наши степи, скрываются в чаще лесов, в там, не различая мужчины от женщины, убивают всех одинаково!
Вы приказываете нам признать права Каика. Его лицо красиво для вас, a сердце его черно. Оставьте его, помиритесь с нами; пускай его воюет один, мы не попросим у вас помощи. Освободите Манканну, в другие придут сами заключать с вами мир а не нарушат его.
Ho вы хотите войны, вы твердо желаете уничтожить всех нас, до последнего.
Каика же [11]) никогда не будет властвовать над теми, которые считают его за женщину.»
До обеда мы пошли опять гулять по городу; заходили в магазины, которые здесь довольно хороши и смотрят настоящими английскими магазинами: они не блестят выставленными товарами, почти все спрятано и закупорено, но за то все есть, и все хорошее. Опять попали в ту дубовую аллею, которая отделяет ботанический сад от губернаторского дома. Дом этот тоже обнесен садом, где разгуливает страус, мелькают по кустам антилопы и другие дикие козы и еще какие-то журавли; все это только остатки бывшего здесь хорошего зверинца.
Губернатор, г. Грей, всеми очень любим; прежде он был губернатором в Новой Зеландии, где заводил колонии. Желая нравственно действовать на туземцев и внушить им охоту к образованию, он перевел на новозеландский язык чью-то историю Петра Великого, и — замечательная вещь — пример Петра необыкновенно сильно подействовал на многих предводителей! Они с жаром стали учиться сами и учить своих подчиненных.
Теперь здешние губернаторы уже не имеют той власти, какою пользовались прежде, когда какой- нибудь секретарь самовластно распоряжался в краю и наживал огромные деньги. Капским колониям дана полная самостоятельность; уже четыре года, как у них есть свой парламент, ограничивающий действия губернатора [12]) и собирающийся в присутствии королевского прокурора. За несколько дней до нашего приезда было открытие парламента на нынешний год, и в первом заседании предложены были три билля: 1) об открытии в Каптауне университета; 2) об устройстве каменного брекватера в Столовой бухте и 3) о проведении железной дороги до Уорстера и дальше. Правительство, пользующееся только четыре года своею самостоятельностью, энергически берется за дело; но, к сожалению, финансовые средства его еще не соответствуют потребностям страны; до сих пор расходы на колонию превышают даваемые ею доходы.
Развивающееся в восточных провинциях овцеводство и высокое качество шерсти дают многим здешним начальникам надежду на значительное увеличение доходов колонии.
Вывезено шерсти в 1833 году 111,077 фун.
— 1843 — 1,754,737 —
— 1853 — 5,912,927 —
Усиление вывоза значительно; но какова бы ни была шерсть, она не индиго и не сахарный тростник, так щедро вознаграждающий в других колониях труды хозяев.
Другой важный предмет вывоза колонии — вино, не констанское, которого вывозится очень мало, но смесь виноградного сока и водки, известная под названием imitation, которая — заметим для наших любителей — под именем мадеры, портвейна и проч. везется в Англию, a оттуда, перейдя вторично чрез лабораторию виноторговцев, развозится по всей Европе уже настоящею мадерою и настоящим портвейном…
В 1839 году английское правительство освободило в колонии рабов. Следствием этого было то, что буры ушли на восток, основали там Порт-Наталь, и поселились до Делагоа-бе и земли зоолухов. Колонизация эта, конечно, не обошлась без кровопролитий; еще и до сих пор колонисты подвержены частым нападениям воинственных дикарей-соседей. Внутри ново-занятой земли есть деревня, носящая грустное название «Плача» (Weenen): здесь перерезано было 500 челов. буров царьком зоолухов, Дингааном. Земли, окружающие Порт-Наталь, необыкновенно плодородны; бесчисленные источники гор Каталамбы соединяются в реки, орошающие долины, и изливаются в море; на пространстве двух градусов впадает в море 122 реки! Грунт земли чернозем, на котором кукуруза достигает такой высоты, что человек, став на лошадь, недостает её верхушки. Кофф, чай, бананы и многие тропические произведения растут здесь в изобилии, жатва хлеба бывает два раза в год, деревья покрыты вечною зеленью, все круглый год цветет и приносит плоды. Хлопчатая бумага составляет также одно из важных естественных произведений колонии; в северной её части находятся богатые копи каменного угля. В реках водятся аллигаторы, змеи шипят и вьются в кустарниках, и миазмы заразительных лихорадок гнездятся в болотистых дельтах рек. В лесах есть тигры и львы, но число их заметно уменымается, по мере распространения народонаселения.
Порт-Наталь хотя принадлежит англичанам, но они не мешаются в дела здешних буров, уважая их самостоятельность. Новое капское правительство старалось некоторыми окольными путями поддержать благосостояние колонии; навезены были многие «цветные» работники, руки стали дешевы в Капе; но, не смотря на это, колонисты недовольны. He изменяя своей голландской натуре, они флегматически перетерпели переходное состояние и отмалчивались точно так же, как прежде отстаивали свои земли от нападений диких соседей и диких зверей. Как бы то ни было, но хозяйственная машина мало-помалу пошла, и теперь колония уже требует университета и железных дорог, доказывая здоровое. состояние
