отводил ей особое место среди «72 женщин в своем дворце». При этом он считал, что первой женой, законной супругой императора, так сказать, своего рода Цыси была тогда Хэ Цзычжэнь. Дин Лин Мао Цзэдун видел в роли своей второй жены. Известно, что в дальнейшем Дин Лин более 20 лет, с 1955 по 1979 г., провела в тюрьме и подвергалась политическим преследованиям.
Довольно длительным считают роман Мао Цзэдуна с одной из самых знаменитых звезд китайского экрана 1930–1940-х гг. красивой шанхайской киноактрисой Шангуань Юньчжу. И ее судьба оказалась трагичной. После расставания с Мао Цзэдуном в ее жизни произошли несчастья: сначала военный грузовик задавил ее единственную дочь (а жила она без мужа), а потом и сама Шангуань Юньчжу, не вынеся смерти ребенка, ушла из жизни.
В Ухане Мао Цзэдун встречался с известной цирковой артисткой, гуттаперчевой женщиной-змеей Ся Цзюйли.
В конце жизни, когда Мао Цзэдуну отказало зрение и он не мог читать, ему подобрали красивую чтицу- декламаторшу Лу Ди, которая тоже ублажала его.
Что же касается другой категории, то тут важно отметить, что в КПК и в КНР в 1954 г. по инициативе все того же организатора быта Мао Цзэдуна Чжоу Эньлая был даже принят специальный порядок, согласно которому определенные категории руководителей, скажем, члены Политбюро ЦК партии, первые секретари провинциальных парткомов, командующие и политические комиссары больших военных округов, заместители главы правительства КНР, имели право и просто должны были в партийном и административном порядке обеспечиваться специально и индивидуально обслугой, людьми, которые были предназначены для того, чтобы, как это называлось, «хранить и беречь их здоровье». Им были положены такого рода медработники.
Кстати сказать, было регламентировано практически все. Было расписано, кто имел право на личные железнодорожные составы. Это было «положено» членам постоянного комитета Политбюро ЦК КПК. В дальнейшем наряду с железнодорожными спецсоставами появились и личные, так сказать, домашние самолеты. На таком личном спецсамолете «Трайдент» и разбился со своей семьей маршал Линь Бяо. В различных провинциях страны в наиболее живописных местах круглый год стояли пустые, но меблированные и со скучавшей прислугой дачи под соответствующими номерами: дача Мао Цзэдуна имела № 1, дача Лю Шаоци – № 2 и т. д. Туда время от времени являлся тот или иной руководитель со своей семьей и челядью. Обычно их было несколько десятков человек. Они жили, ели и пили практически за казенный счет, ибо цены были смехотворными. На содержание их транспорта и дач тратились большие средства из партгосказны. Да и в быту руководители имели свои привычки. Чжу Дэ, например, был непритязателен в еде, однако любил, чтобы на столе у него всегда был свежий батат и за ним, за этим бататом (как в СССР за свежей рыбкой для М.А. Суслова), гоняли самолет, скажем, из Лушаня в Северо- Восточный Китай. Чжоу Эньлай обожал французскую кухню, возил с собой на отдых специального повара из Шанхая, лучшего специалиста по французским блюдам. Чжоу Эньлай требовал, чтобы у него на столе все было, что называется, только с пылу с жару. Чэнь Юнь непременно заставлял повара отведать при нем первый кусок приготовленных кушаний. И так далее и тому подобное. Это была устоявшаяся система, о которой и поныне мало что известно.
Мао Цзэдуну целая служба, организованная для подобной «работы», обеспечивала «партнерш для танцев», а бригада медиков специально заботилась о сохранении его половой потенции. «Партнершами» были, как правило, артистки ансамблей песни и пляски того или иного военного округа или рода войск. Их отбирали специальные службы, изучая их классовое происхождение. Их осматривали врачи, выясняя состояние девственной плевы и гарантируя, что они не являются источниками половых болезней. С ними, наконец, проводили беседы руководители организаций и политические комиссары, от которых те получали персональные задания ублажать только и исключительно Мао Цзэдуна во время танцевальных вечеров и их продолжений. Все это рассматривалось как задание партии и родины. Дело было в какой-то степени добровольное. Хотя тех, кто отказывался, потом, как говорится, загоняли туда, куда Макар телят не гонял. Следы их обычно терялись. Да и тех, которые нравились и подходили Мао Цзэдуну, после того как он терял к ним интерес, тоже умело и мгновенно убирали; следов практически не оставалось.
Говорят также, что когда на танцы Мао Цзэдуну начали подставлять девушек из военного ансамбля, который в свое время работал у Пэн Дэхуая в Корее во время войны, и эти девушки пожаловались Пэн Дэхуаю, маршал сказал Мао Цзэдуну прямо в лицо все, что о нем думает. После этого Пэн Дэхуай отдал приказ упразднить ансамбль, прикомандированный тогда к Чжуннаньхаю. Кого-то из девушек и молодых женщин Пэн Дэхуаю удалось таким образом уберечь. Но затем был создан и передислоцирован в Пекин другой ансамбль. Все пошло как и было заведено.
Утверждалось, что Пэн Дэхуай однажды, прибыв по срочному делу с фронта из Кореи, когда на передовой гибли люди и ситуация для частей китайской добровольческой армии была тяжелой, никак не мог попасть к Мао Цзэдуну и был вынужден томиться в передней. А когда Пэн Дэхуай силой ворвался к нему, то увидел, что Мао Цзэдун забавлялся с девицей. Этот случай тоже обострил отношения между Мао Цзэдуном и Пэн Дэхуаем.
Одним словом, начав «танцевать» в 1937 г., Мао Цзэдун продолжал это делать до 1963 года, и даже (в немногих редких случаях) до 1965 г., то есть когда ему было уже за 70. Система прижилась. Вслед за Мао Цзэдуном и многие работники номенклатуры пользовались клубничкой как бы в освященном поведением вождя порядке.
У Мао Цзэдуна был двоюродный брат Хэ Сяоцю. Мальчишками они дружили, вместе росли в родной деревне Шаошаньчун. Затем жизнь разнесла их в разные стороны. В 1949 г. Хэ Сяоцю узнал голос Мао Цзэдуна, провозгласившего на площади Тяньаньмэнь создание Китайской Народной Республики: «Отныне китайский народ поднялся во весь рост!» Хэ Сяоцю послал Мао Цзэдуну письмо и получил от него ответ.
Когда Хэ Сяоцю заболел, Мао Цзэдун пересылал ему на лечение деньги: сначала триста, а потом еще сто юаней. Однако двоюродные братья так и не встретились. 8 октября 1960 г. Хэ Сяоцю умер.
Перед смертью он завещал своему сыну, двоюродному племяннику Мао Цзэдуна Хэ Фэншэну, встретиться с Мао Цзэдуном и со всей откровенностью на правах родственника поведать ему о том, как на самом деле живут люди в деревне.
Хэ Фэншэн отличался типичным хунаньским характером: ему сам черт был не брат. Он вскоре после смерти отца приехал в Пекин, пришел к воротам резиденции ЦК КПК Чжуннаньхая и потребовал у охраны, чтобы его пустили повидаться с родственником.
Такая встреча через несколько дней состоялась. Хэ Фэншэн рассказал Мао Цзэдуну о том, как обстояли дела в его родных местах.
Он поведал следующее: начался «великий скачок», потребовали создавать коммуны. А ведь как непросто было каждому крестьянскому двору, каждой семье обзавестись к тому времени каким-никаким, а своим домом, хозяйством. И вот в одну ночь все это было в буквальном смысле слова порушено. Стены домов, сложенные из местного кирпича, велели разрушить, истолочь и пустить на удобрение. И тогда сразу же довели дело до того, что куры стали бегать где попало, собаки стали рыскать, перескакивая бывшие стены крестьянских хозяйств. Люди стали плакать, взывая к памяти родителей. Затем стали соединять по сто, по двести дворов; чем больше были масштабы такого соединения хозяйств, тем больше, считалось, появляется коллективного хозяйства. Тут, если бы Отец Небесный наслал пожар, так сразу заполыхало бы все это коллективное хозяйство с одного конца деревни до другого, так как понастроили взамен отдельных домов крестьянских семей общие бараки из камыша на несколько сот человек, разделив их на небольшие каморки.
Небольшие металлические котлы для приготовления пищи, которые были в каждом крестьянском дворе и принадлежали каждой семье в отдельности, разбили; малые очаги во дворах разрушили и пустили на удобрение. Даже палочки для еды, даже плошки и блюдца – все сделали общественным. Каждой производственной бригаде разрешили иметь только одну общую столовую на всех. Тут все стали есть из одного большого котла; была создана следующая система питания: каждому выдавалось по одинаковой миске еды; людей стали кормить вторично подогретым рисом, и никто при этой системе не наедался досыта; изо дня в день людям выдавали только редьку, тушенную в сое, а масла клали с гулькин нос; и вот у мужчин от такого питания вспучило животы, они уже не могли ходить, а женщины перестали рожать, отощали до того, что их просто ветром сносило.
