преграды.
Бомарше. Я восхищаюсь, слыша эти слова от человека, равно влиятельного в вопросах государственных и научных. И должен заметить, что вы опередили меня, заговорив именно о том, ради чего я позволил себе посетить вас. Ряд достойных и ученых мужей поручил мне повсюду, где я буду проезжать и поелику это будет возможно, наладить переписку между ними и крупнейшими умами вашего королевства. А кто же из испанцев владеет пером лучше издателя журнала, получившего известность под названием «Мыслитель», то есть человека, с коим я имею честь беседовать…
Клавиго отвешивает благодарный поклон.
…Этот человек является красой и гордостью ученого мира, ибо со своими талантами он сочетает удивительную житейскую мудрость; он наверняка достигнет тех блистательных высот, кои сулят ему его знания и достоинства. Мне думается, связав моих друзей с таким человеком, я не смог бы сослужить им лучшей службы.
Клавиго. Господа, ни одно предложение на свете не могло бы быть желаннее для меня, в нем я усматриваю воплощение лучших чаяний, коими я, как мне иной раз казалось — напрасно, тешил свое сердце. Не потому, чтобы я верил, будто своими письмами могу удовлетворить желания ваших ученых друзей, — я все же не столь самонадеян. Но коль скоро я имею счастье быть связанным с лучшими умами Испании, коль скоро мне ведомо все, что свершается в нашем обширном королевстве на благо искусства и науки часто даже отдельными людьми, втайне, то я доселе числил себя всего лишь разносчиком, чья скромная задача состоит в том, чтобы делать общеизвестными открытия других. Но теперь, благодаря вашему посредничеству, я стану купцом, которому посчастливилось, пустив в оборот отечественные товары, увеличить славу отечества и к тому же обогатить его сокровищами другого народа. Так дозвольте же мне, милостивый государь, не считать чужестранцем человека, который от чистого сердца принес мне приятнейшую весть; дозвольте спросить, какое дело, какое стремление заставило вас пуститься в столь дальний путь? Нет, не пустое любопытство подсказало мне сей нескромный вопрос, поверьте, мною движут самые чистые побуждения — я хотел бы в ваших интересах использовать все свои силы, все влияние, которое могу иметь: ибо, я должен сказать это наперед, вы прибыли в страну, где чужеземцу чинится множество препятствий, особенно при дворе.
Бомарше. С превеликой благодарностью принимаю ваше любезное предложение. У меня нет секретов от вас, сударь, и мой друг тоже вправе присутствовать во время моего рассказа, ибо он достаточно осведомлен обо всем, что я имею вам сказать.
Клавиго внимательно смотрит на Сен-Жоржа.
У одного французского купца, человека многосемейного, но малосостоятельного, имелось множество торговых корреспондентов в Испании. Один из них, очень богатый человек, пятнадцать лет назад приехал в Париж и предложил ему: «Отдайте мне двух ваших дочерей, я возьму их с собой в Мадрид и обеспечу. Я одинок, стар, родственников у меня нет, ваши дочери скрасят остаток моих дней, а после моей смерти унаследуют одно из крупнейших торговых дел Испании». Отец доверил ему старшую дочь и одну из младших и взялся поставлять его торговому дому все, какие понадобятся, французские товары. Все шло как нельзя лучше, покуда старый испанец не скончался, так ничего и не завещав француженкам. Оказавшись в весьма затруднительном положении, они решили сами открыть новое торговое дело.
Старшая между тем вышла замуж и, хотя средства сестер были более чем скромными, им удалось, благодаря хорошему поведению и приятной живости ума, сохранить множество друзей, которые прилагали все старания, чтобы расширить их дело и кредит.
Клавиго слушает все с большим вниманием.
Примерно в это же время к ним в дом был введен молодой человек, уроженец Канарских островов.
Веселость сходит с лица Клавиго, серьезное выражение мало-помалу сменяется замешательством, которое становится все заметнее.
Несмотря на незначительность его положения и состояния, он был принят весьма радушно. Дамы, заметив, что он горит желанием изучать французский язык, всеми средствами облегчали его старания в наикратчайший срок узнать как можно больше.
Стремясь завоевать себе имя, он напал на мысль доставить жителям Мадрида удовольствие, доселе в Испании не ведомое, — выпустить в свет еженедельный журнал во вкусе английского «Зрителя». Новые приятельницы не преминули всемерно поддержать его, никто не сомневался, что сие начинание будет пользоваться большим успехом; короче говоря, воодушевленный надеждой вскоре занять видное положение, он предложил младшей сестре руку и сердце.
Ему ответили, что он может надеяться. «Попытайте счастья, — сказала ему старшая сестра, — и ежели какая-либо должность, благоволение двора или что-нибудь еще дадут вам право помышлять о моей сестре и ежели она предпочтет вас другим искателям ее руки, то я обещаю вам свое согласие».
Смущенный Клавиго ерзает в кресле.
Младшая сестра отказывает самым достойным женихам, ее склонность к этому человеку растет день ото дня, помогая ей переносить все тревоги ожидания. Его счастье волнует ее не меньше, чем ее собственное, она побуждает его поспешить с выпуском в свет первого номера еженедельника, который появляется под весьма многообещающим названием.
Клавиго в крайнем смятении.
Клавиго старается подавить невольный тяжкий вздох, он вне себя.
История эта была слишком широко известна, чтобы люди могли равнодушно отнестись к ее развязке. Уже нанят дом для обоих семейств. Весь город только об этом и говорит. Друзья дома крайне возмущены и жаждут мести. Они взывают к могущественным покровителям, но этот негодяй, уже освоивший все придворные козни, умудрился сделать бесплодными попытки друзей и в своей наглости дошел до того, что осмелился угрожать несчастной девушке и ее сестре, осмелился сказать в лицо их друзьям, явившимся к нему: пусть де француженки поостерегутся, пусть не вздумают вредить ему, а ежели они что-либо против него предпримут, то он в мгновение ока разделается с ними здесь, в чужой для них стране, где им неоткуда ждать помощи и защиты.
У бедной девушки, когда ей передали его слова, начались конвульсии, угрожавшие ее жизни. Движимая глубоким горем, старшая сестра пишет во Францию, откровенно рассказывая о том, какому надругательству они подверглись. Эта весть до глубины души потрясла их брата, он подает прошение об отставке и спешит из Парижа в Мадрид, дабы словом и делом помочь в этой запутанной истории, и этот брат — я! Я бросил все — отечество, семью, долг, положение в обществе, радости жизни, чтобы отомстить в
