Вам нужна моя жизнь или кошелек? Говорите! Кошелек можете взять, но за жизнь мою вы еще дорого заплатите.
Ни то, ни другое.
Зачем же вы на меня напали?
Не будем говорить об этом! Вы истекаете кровью! Примите наши услуги.
Что это значит?
Не бойтесь. Ничего!
В чем дело?
Позаботься о раненом.
Взор мой туманится!
Чертовски хлещет для такой царапины!
Осел! Тысячекратный осел!
Вы не дон Педро ли будете?
Отведи меня куда-нибудь, где бы я мог прилечь и где бы мне перевязали рану.
Педро! Возлюбленный Клаудины! Отведи его в Сароссу, Баско, в нашу харчевню! Положи его ко мне на постель, Баско!
Ну, ну, мужайтесь, сударь! Идемте!
Уходят.
Ну-с, что же это такое? Черт бы побрал этакие шутки! Бедный Педро! Послушай, шпага! Ты у меня будешь лежать смирно! Я оставлю тебя дома, я брошу тебя в воду!.. И надо же было ему как раз крикнуть: «Кто здесь?» Да еще таким повелительным тоном: «Кто здесь?» Терпеть не могу повелительного тона… И благодаря этому все провалилось, упущен отличнейший случай! Что бы мне раньше перескочить через решетку и оставить этого amoroso и соловья распевать дуэты вдвоем! Вечно человек теряет находчивость, когда она ему больше всего нужна! А ну-ка, авось?..
Наверху появляется Гонсало с двумя слугами.
Куда она девалась? Пусть один останется со мной. А вы там обыщите сад! Да глядите в оба, как бы это в конце концов не оказалось просто враками сплетников!
Опять что-то новенькое!
Как будто кто-то прячется внизу за каштаном?
И мне так кажется.
Поймали птичку? Подожди, Педро, подожди!
Из огня да в полымя!
Кто там?
Друг!
Черт бы побрал такого друга, который шатается по ночам вокруг дома, дает повод к сплетням и благодарит таким образом за нашу любовь и дружбу.
Нет, лежи смирно! Что все это значит? Наверно, это отец.
Нет, сударь, это низко с вашей стороны, низко, говорю я вам!
Это уж слишком!
Так вы не Педро?
Кто бы я ни был, вы меня оскорбили, и я требую удовлетворения.
Охотно! Сколь ни досадно мне это приключение.
Довольно, сударь, довольно! Я уже удовлетворен тем, что человек вашего возраста, известный своей храбростью, положением и достоинством, обратил на меня острие своей шпаги. Этим можно было бы загладить и более тяжкие оскорбления.
Вы меня устыдили.
По-видимому, вы приняли меня за другого.