утвердил четырех: М. Ф. Емельянова, В. Д. Волкова, В. А. Александровича и П. Сидорова.
Уже в петроградский период определились четыре важнейших направления в работе ВЧК: борьба с саботажем, борьба с преступлениями по должности, борьба с контрреволюционными заговорами и подрывной деятельностью свергнутой буржуазии, борьба с бандитизмом.
Менжинскому, как человеку лучше других знающему, как разговаривать со старыми служащими, поручили возглавить созданный в январе подотдел борьбы с преступлениями по должности банковских чиновников. Заботясь об укомплектовании нового подотдела, Дзержинский 27 января 1918 года писал в штаб Красной гвардии Петрограда: «Этому подотделу необходимо иметь 5–10 товарищей-красногвардейцев, сознающих свою миссию революционеров, недоступных ни подкупу, ни развращающему влиянию золота».
Между ноябрем 1917 года и мартбм 1918 года ВЧК вскрыла и ликвидировала целый ряд контрреволюционных организаций: «Союз спасения родины и революции», «Союз учредительного собрания», «Военная лига», «Центральный совет стачечных комитетов учреждений и ведомств» Петрограда, в который наряду с кадетами входили эсеры, меньшевики, бундовцы и прочие. Тогда же ВЧК напала на след вернувшегося в Петроград Савинкова. Почуяв опасность, этот матерый волк бежал на Дон к Каледину.
Притаившиеся в Питере контрреволюционеры, поняв, что Советская власть установилась всерьез, пустили в ход белый террор.
Вечером 1 января на квартире Менжинского раздался телефонный звонок. Звонил один из помощников Свердлова. Новость была ошеломляющей.
— Сегодня стреляли во Владимира Ильича!
— Что?!
Невольно сжал трубку обеими руками. На том конце провода поспешили успокоить:
— Не волнуйтесь, Владимир Ильич жив и невредим. Но Яков Михайлович просил сообщить наркомам о случившемся.
В Смольном Менжинский узнал подробности.
…В этот день Ленин выступал на митинге в Михайловском манеже перед отрядом красногвардейцев. Вместе с Лениным возвращались в одной машине его сестра Мария Ильинична и швейцарский социалист Фриц Платтен, который в свое время организовал возвращение Владимира Ильича на Родину.
Они о чем-то весело переговаривались между собой, когда по автомобилю ударили пули террористов… Платтен мгновенно прикрыл рукой голову Владимира Ильича и резким движением оттолкнул его в сторону. В тот же миг рука окрасилась кровью — только ладонь Платтена отделяла в ту долю секунды голову Ильича от белогвардейской пули.
Опытный шофер Тарас Гороховик не растерялся — дал полный газ и круто свернул в первый же переулок…
Террористов схватили: их было трое. И все — бывшие царские офицеры.
Вызов был сделан. И чекисты не замедлили с переходом в наступление.
Прежде всего ВЧК нанесла несколько сильных ударов по центрам саботажников, контрреволюционным организациям и пунктам вербовки контрреволюционных офицеров и белогвардейские армии Краснова и Корнилова. Одной из первых успешных операций чекистов была ликвидация вербовочной организации, называвшейся «Борьба с большевиками и отправка войск Каледину».
В связи с угрозой германского наступления на Петроград ВЧК очистила столицу от германских военнопленных, неприятельских агентов, бандитов и хулиганов. В обращении к населению Петрограда и радиотелеграмме всем Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, опубликованных в «Известиях» 23 февраля 1918 года[15], ВЧК призвала Советы немедленно приступить к розыску и аресту всех уличенных в участии в контрреволюционных заговорах, а неприятельских агентов-шпионов расстреливать на месте преступления. В своих распоряжениях и действиях ВЧК исходила — из ленинского декрета «Социалистическое отечество в опасности».
В период острой борьбы Ленина против левых эсеров, а внутри партии против Троцкого и Бухарина и их сторонников, за выход из войны и заключение мира с Германией Менжинский занимает последовательную ленинскую позицию. Он поддерживает линию Ленина в Совнаркоме, ведет решительную борьбу против «левых» коммунистов в Наркомфине — Пятакова, Спунде, Боголе-пова и других активных сторонников Бухарина и Троцкого.
В заключении мира Менжинский видел спасение русской революции.
— Я не затем отдал свою жизнь русской революции, чтобы ее удушили германскими штыками. Тот, кто играет лозунгом революционной войны, играет на руку империализму, сдает русскую революцию на слом, — говорил в те дни Менжинский.
После длительной борьбы в ЦК и Совнаркоме линия Ленина на заключение мира, его непреклонная, принципиальная и твердая позиция была поддержана всей партией. VII съезд большинством голосов одобрил ленинскую линию в вопросе о Брестском мире.
Вскоре, после VII съезда партии, в связи с тем, что немцы не выполняли условий мира — германские войска продолжали продвигаться на восток, — Советское правительство и Центральный Комитет РКП (б) переехали в Москву. По утвержденной ЦК расстановке руководящих кадров Менжинский должен был остаться в Петрограде и войти в состав петроградского «Боевого правительственного центра». Он был избран в состав президиума Петроградского Совета и введен в состав коллегии Народного комиссариата юстиции. Здесь ему было поручено руководство уголовным сектором. В числе прочих его обязанностей было также и руководство совместно с Урицким Петроградской ЧК.
Даже в последующие годы, когда чекистская работа стала основным смыслом и содержанием его жизни, причем работа в масштабе всей страны, а не в рамках лишь одного города, Менжинскому не приходилось так трудно, как в эти несколько петроградских недель первой половины восемнадцатого года.
Город был засорен явными и скрытыми врагами революции. Тут были и германские шпионы, и царские офицеры, уже объединявшиеся в первые террористические организации, и саботажники, и тысячи озлобленных, готовых поддаться на удочку любого демагога дезертиров, занимавшихся мародерством, и уголовники.
Нужно было очистить город от вражеских агентов и контрреволюционеров, защитить жителей от насилия, оградить их от мародеров и хулиганов. Всем этим и занимались Петроградская ЧК и уголовный сектор Комиссариата юстиции Петроградской коммуны.
…Однажды в уголовный сектор Комиссариата юстиции Петроградской коммуны матросы доставили схваченную на месте преступления группу офицеров-мародеров и по подозрению в связи с ними некую даму. При обыске у нее изъяли паспорт на имя Юлии Эрастовны Серповой. О задержанных доложили Менжинскому.
Выслушав доклад старшего отряда и ознакомившись с документами задержанных, Менжинский распорядился привести к нему гражданку Серпову.
Через некоторое время в сопровождении конвойного в кабинет Менжинского вошла накрашенная, одетая в потрепанную беличью шубку, молодящаяся дама лет пятидесяти.
— Садитесь, пожалуйста, — вежливо предложил Менжинский, указывая на стул у приставного столика.
— Благодарю вас, я постою… Надеюсь, что здесь какое-то недоразумение. Я не имею никакого отношения к этим спившимся офицерам. Только потому, что один из них приставал ко мне, меня арестовали заодно с этой компанией, — спокойно, с подчеркнутым достоинством рассказывала дама.
— Возможно, что к компании офицеров-мародеров вы и не имеете отношения, — согласился Менжинский, внимательно, сквозь стекла пенсне рассматривая задержанную. — Меня, собственно, — продолжал он, — интересует другое. Ваш паспорт. Где вы его получили?
— В Петербурге.
— Вы признаете, что это ваш паспорт? — спросил Менжинский, перелистывая паспортную книжку Серповой.
