В тот же вечер, вернувшись домой, Вячеслав рядом с горкой книг Людмилы выложил стопку своих и поверх нее молча положил список. Затем позвал сестер и попросил Веру рассудить, кто же победил. После общего знакомства со списком было единодушно решено, что «победа» осталась за Вячеславом.
Он тут же рассказал сестрам о случайной встрече с одним интересным человеком.
— Разговор с ним, — закончил Вячеслав, — окончательно убедил меня в правильности выбора юридического факультета. Теперь все, конец сомнениям.
Юридический факультет по числу обучавшихся на нем студентов был крупнейшим в Петербургском университете. На 1 января 1894 года в университете числилось 2675 студентов, из них на юридическом факультете половина — 1335 человек. Подавляющее большинство студентов — вчерашние гимназисты.
На юридический шли юноши, революционно настроенные, стремившиеся изучать политэкономию и философию, шли также дети состоятельных родителей — богатых помещиков и фабрикантов, хапуг инженеров, крупных государственных чиновников. В числе всех студентов университета в 1893 году было детей дворян и чиновников — 65 процентов, купцов и промышленников — 26 процентов. Зато детей рабочих — ни одного.
И все же студенчество не было однородной массой. В среде студентов шла острая внутренняя борьба.
В личном деле студента В. Р. Менжинского сохранились прошения о записи на курсы и лекции, сведения о сдаче семестровых экзаменов по предметам. Из этих документов видно, что он с большим интересом слушал лекции по политэкономии и по истории римского права.
В первом семестре читался курс энциклопедии права. По существу, этот предмет был историей философии права. Первокурсники к нему были не подготовлены, и лекции профессора Бершадского по этому курсу посещали лишь немногие студенты, и в их числе Менжинский.
Увлекали Менжинского и лекции профессора Ф. Ф. Мартенса по международному праву. Курс его лекций давал совершенно достаточные познания по основным вопросам, и всякий, кто прослушал или прочитал курс его лекций, не мог сказать, что он не знает международного права. Читал он хотя и холодно и довольно скучно, но излагавшиеся им исторические факты были интересны и захватывали слушателей. Мартене любил на лекциях пококетничать своим положением в министерстве иностранных дел и участием в качестве арбитра в международных конфликтах. Всегда с иголочки одетый, заложив правую руку за борт сюртука, пряча улыбку в щетинистых, с проседью усах, он говорил: «В этом споре Швеции с Данией ваш покорный слуга имел честь быть приглашенным в арбитры…», или что-нибудь другое в этом роде.
Лекций Мартенса Менжинский не пропускал, как и лекций профессора В. И. Сергеевича.
Василий Иванович Сергеевич, декан юридического факультета, был самым блестящим лектором в университете. Сухой, поджарый, с ежиком седых волос, он легко взбегал на кафедру. Читал он с юмором, лукаво щурил близорукие глаза, перед тем как озадачить слушателей новой шуткой, остротой или забавным сопоставлением. К этому приему он, как опытный лектор, прибегал постоянно, когда замечал зевки на задних скамейках большой аудитории.
Самая обширная в университете IX аудитория едва вмещала всех желающих его слушать. Мастерское чтение Сергеевича, его внешний вид, необыкновенное умение интересно излагать предмет — все это чрезвычайно импонировало многим студентам.
Увлекли эти лекции и Вячеслава Менжинского, хотя он и рассмотрел антинаучную сущность концепций Сергеевича, этого главы реакционной историко-юридиче-ской школы. Известно, что Сергеевич в своих лекциях и трудах: «Лекции и исследования по истории русского права», «Русские юридические древности» — доказывал, что самодержавие в России имеет надклассовый характер и что революция в стране невозможна. И Менжинский, еще будучи студентом третьего курса, подверг эти концепции критике в своей курсовой работе.
Реакционные взгляды Сергеевича были достойно оценены правительством: в 1897 году он был назначен ректором университета.
В. Р. Менжинский учился увлеченно и серьезно. Не ограничиваясь предметами юридическими, рн посещал лекции на других факультетах: высшая математика, химия, физика, анатомия, психология, иностранные языки также привлекали его внимание. Но главной темой его занятий все же оставались социально-экономические науки.
Многие дни и вечера он просиживал в университетской и публичной библиотеках, где поглощал целые кипы книг. Он читал чрезвычайно быстро и все наиболее интересные книги конспектировал.
Еще на первом курсе Менжинский изучает «Капитал» Карла Маркса. Занятия над изучением «Капитала» не прерывались даже в летние каникулы.
Студенческие годы Вячеслава Менжинского совпали с периодом острой политической борьбы и дискуссий между либеральными народниками и марксистами. Вопросы развития рынка, развития капитализма, судьбы крестьянской общины и будущность России волновали революционно настроенную студенческую молодежь.
Вместе с другими студентами Вячеслав Менжинский посещал диспуты, которые проводились в Вольно-экономическом обществе, учрежденном еще в 1765 году в целях «распространения в государстве полезных для земледелия и промышленности сведений». Общество объединяло интеллигентов из либеральных дворян и буржуазии. По свидетельству старшей сестры Менжинского, Веры, Вячеслав присутствовал на докладе легального марксиста Туган-Барановского, когда в развернувшейся после доклада дискуссии марксисты одержали верх над народниками, доказав существование капитализма в России.
Еще в 1893 году в университете возник кружок саморазвития. Его организатором был студент В. Сережников. В этот кружок входили М. Сильвин, Л. Попов, Н. Богданов, Е. Стратанович и другие — в будущем активные деятели Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», созданного Владимиром Ильичем Лениным. Представитель этого кружка М. Сильвин, как известно, входил в состав центральной группы Союза.
В этот нелегальный кружок вступил и Менжинский.
В кружке «изучали политическую экономию, знакомились с историей экономических учений от Адама Смита и кончая теорией прибавочной стоимости Маркса». Здесь спорили горячо и резко, раздавались и открыто революционные речи. В кружке была своя библиотека нелегальной литературы, хранителей которой сначала был студент Е. Ф. Стратанович, а затем студент Н. А. Шевалев.
В 1895 году В. Р, Менжинский становится пропагандистом студенческого марксистского кружка, тогда же он переводит на русский язык «Отчет об Эрфуртском съезде социал-демократической партии» и принятую на съезде программу.
Кроме этих материалов, в кружке изучалась вышедшая нелегально в 1894 году работа В. И. Ленина «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?». Известно, что эту книгу активно распространяли студенты Технологического института и Петербургского университета. По воспоминаниям современников, в нелегальной студенческой библиотеке экземпляры «Друзей народа» назывались «желтенькими тетрадками».
По установившейся традиции 8 февраля праздновалась годовщина основания Петербургского университета. Обычно утром устраивался торжественный акт, на котором кто-либо из профессоров выступал с торжественной речью. А вечером, по словам Сильвина, «с одной стороны, пьянства и дебоши огромной массы студенчества, будущих чиновников-карьеристов, маменькиных сынков, шалопаев и просто «добрых малых», с другой стороны, «чаепитие» радикального студенчества».
В «чаепитие» 8 февраля 1896 года студенты, члены полулегальной кассы взаимопомощи, сняли большой зал общественной кухмистерской (столовой). Пригласили на него радикальных студентов, уважаемых профессоров — Кареева, Лесгафта и других, а также литераторов, общественных деятелей, всего более шестисот человек. Накануне студенты-подпольщики решили организовать на вечере продажу первых экземпляров только что вышедшей книги Волгина (Г. В. Плеханова) «Обоснование народничества в трудах г. Воронцова». За книгами прямо в типографию ездили студенты Гофман и Гольдман. Приехали они уже поздно вечером, когда «чаепитие» было в полном разгаре. Несколько студентов, в том числе и Менжинский, помогали внести эти книги.
— Что это такое, господа, вы несете? — спросил дежуривший в передней уже изрядно подвыпивший полицейский офицер.
