страницы которых набрасывались в кабинете т. Менжинского и свидетельствовали о выдающемся его уме, о большевистской неусыпной бдительности, о замечательном революционном чутье…»
Глава шестая
Двадцатилетним юношей Менжинский стал на позиции рабочего класса и до конца своей жизни остался верен рабочему классу. Сорок лет борьбы, сорок лет героического служения рабочему классу. В последние годы жизни, чрезвычайно занятый работой в ВЧК и ОГПУ, он находит время бывать у рабочих, на предприятиях, в цехах. Еще со времени работы в Киеве и до конца жизни он поддерживал тесную связь с коллективом киевского завода «Транссигнал». Менжинский пользовался любовью и уважением советских людей — рабочих, крестьян, воинов Красной Армии, пограничных войск. Его, по выражению Куйбышева, «любили все трудящиеся». Шахтеры Донбасса в 1928 году избрали его почетным забойщиком и прислали в знак внимания и уважения шахтерскую лампочку. Строители избрали его почетным бетонщиком, железнодорожники — почетным машинистом-наставником, воины Воронежского стрелкового полка — почетным красноармейцем.
Несмотря на свою исключительную занятость, Менжинский использовал каждую возможность, чтобы лишний раз напомнить чекистам об их высшем партийном долге — таковым он считал законопослушание партии. Деятельность ВЧК?ОГПУ, по его выражению, требовала «абсолютной, беспредельной преданности и законопослушности партии». Он любил повторять слова Дзержинского о том, что «ЧК должна быть органом Центрального Комитета, иначе она вредна, тогда она выродится в охранку или в орган контрреволюции».
Обращаясь к чекистам, Менжинский в 1931 году писал: «…Партийные директивы — это главное».
Важно подчеркнуть, что партийное руководство органами государственной безопасности он понимал как коллективное руководство Центрального Комитета.
Именно поэтому тогда кое-кому не понравилось одно выступление Менжинского, когда Вячеслав Рудольфович, обращаясь к чекистам, заявил:
— Помните, что у ЧК один хозяин — партия, а не отдельные товарищи, как бы они ни были влиятельны и заслуженны.
Он был прозорлив и мужествен, когда сурово предупредил:
— Стремление некоторых чекистов понравиться отдельным личностям приведет к страшному разброду и даже партийным ошибкам, не говоря уже о паразитизме и приспособленчестве.
Умный и образованный марксист-ленинец, Менжинский далеко смотрел вперед. И не без оснований!
Как известно, после смерти Менжинского, когда сложился культ личности Сталина, ленинские принципы в работе органов государственной безопасности, как и ленинские нормы партийной и государственной жизни, были нарушены. Контроль партии над органами государственной безопасности был заменен единоличным контролем. В результате отсутствия коллективности руководства и контроля партии за деятельностью органов безопасности пробравшиеся к руководству НКВД карьеристы и авантюристы типа Ежова — Берия — Абакумова пытались поставить органы государственной и общественной безопасности над партией и правительством.
Административные органы — органы государственной безопасности, прокуратура, суд, милиция все больше и больше изолировались от народа, избегали гласности в своей работе. Их деятельность все больше и больше сводилась к огульным репрессиям. Предупредительно-профилактические меры, которым Дзержинский и Менжинский придавали большое значение, игнорировались. Помощь населения и опора на трудящихся в борьбе с преступниками и врагами отвергалась как порочная.
«Старая болтовня о мобилизации общественного актива, групп содействия — это все уже должно куда-то отойти», — цинично заявлял Вышинский, обосновывая применение массовых репрессий.
Культ личности породил произвол и беззакония в деятельности органов государственной безопасности. В результате необоснованных массовых репрессий пострадали многие тысячи честных советских граждан, активных борцов за дело партии, за коммунизм. Жертвой этих репрессий стали и основные чекистские кадры, любовно взращенные и воспитанные партией, Дзержинским и Менжинским. Старые чекисты не могли примириться и не примирились с авантюристическими, антипартийными методами Ежова — Берия — Абакумова. Жертвами необоснованных репрессий, наветов и клеветы стали работавшие с Дзержинским и Менжинским старые чекисты: М. Лацис, Я. Петерс, С. Мессинг, И. Уншлихт, Е. Евдокимов, Г. Благонравов, Н. Быстрых, М. Кедров, А. Артузов, Р. Пилляр, В. Стырне и многие другие.
Накануне своей трагической гибели в 1937 году один из ближайших соратников Вячеслава Рудольфовича, кристально чистый большевик и чекист Артузов, с горечью заявил на активе НКВД:
— При установившемся после смерти Менжинского фельдфебельском стиле руководства отдельные чекисты и даже звенья нашей организации вступили на опаснейший путь превращения в простых техников аппарата внутреннего ведомства, со всеми его недостатками, ставящими нас на одну доску с презренными охранками капиталистов.
Опираясь на волю партии и при поддержке всего советского народа, Центральный Комитет КПСС разоблачил и обезвредил бериевско-абакумовскую шайку Авантюристов, вскрыл и устранил грубейшие нарушения социалистической законности.
Партия и ее ленинский ЦК осудили культ личности Сталина, восстановили ленинские нормы партийной и государственной жизни. Были восстановлены руководство и контроль партии за деятельностью органов государственной безопасности. Органы были очищены от карьеристов и перерожденцев, укреплены новыми кадрами партийных, комсомольских работников, рабочих-коммунистов. В работе органов были восстановлены ленинские, партийные принципы и лучшие традиции Дзержинского — Менжинского.
Сейчас органы государственной безопасности исполняют свои функции под руководством и контролем парши, опираясь на общественные организации, на народ, как это было при Ленине. Наряду с репрессиями против действительных врагов Советского государства — шпионов, диверсантов и других государственных преступников, органы КГБ все активнее и шире используют меры профилактики в отношении лиц, случайно оказавшихся в сетях вражеских разведок или попавших на удочку империалистической пропаганды.
В руководстве Коммунистической партии, ее Центрального Комитета, в безграничном доверии и широкой поддержке масс Менжинский видел главные источники силы и непобедимости органов государственной безопасности.
Тесная связь с массами и опора на них в чекистской работе были для Менжинского не бесплодным лозунгом, а повседневной практикой. Характерен такой факт.
6 июля 1928 года два монархиста-террориста, Радкевич и Мономахов, бросили бомбу в бюро пропусков ОГПУ. На поиски террористов в направлении Серпуховского шоссе, куда бежали преступники, были посланы подразделения войск ОГПУ и курсанты Высшей пограничной школы. Менжинский распорядился широко оповестить и привлечь к участию в поиске рабочих и крестьян Подольского и Серпуховского уездов. Некоторые из работников ОГПУ возражали против этого, но Менжинский был непреклонен. И уже через сутки, 8 июля, в 2 часа 10 минут ночи преступников поймали в районе села Фроловский Ям Домодедовской волости Подольского уезда. Менжинский в специальном приказе отметил «заслуги крестьян Серпуховской волости, принявших в ряде случаев поголовное участие в облавах, и крестьян Домодедовской волости, непосредственно участвовавших в задержании преступников», и выразил благодарность наиболее отличившимся крестьянам и рабочим — В. Рогову, И. Лаптеву, П. Смахталину, В. Сухареву и другим.
Точно так же поступил Менжинский и при розыске террористов Захарченко-Шульц и Вознесенского в 1927 году в районе Смоленска. Самоотверженное участие крестьян и других местных жителей, активно помогавших поиску шпионов-террористов, было отмечено в специальном сообщении ОГПУ, опубликованном