– Загрызи тебя пес! – Северянин вытаращился на парня так, будто тот вдруг залепил ему пощечину. – Да у тебя мозги вконец перегрелись! Возможно, тела монахов и впрямь уничтожили так, как ты сказал. Но яйца-то им зачем перед этим отрезать?
– Яйца?! – не врубился Дарио и на всякий случай отступил от крепыша-коротыша подальше. – Какие такие яйца, о чем вы? Я ни слова не сказал о яйцах! И даже не намекал ни на что подобное!..
Следующие пару минут наемник и табуит потратили на то, чтобы вновь обрести взаимопонимание. На сей раз Сандаварг споткнулся за тот же камень, только с другой стороны. Это новое, необдуманно брошенное Дарио слово было Убби знакомо. Загвоздка состояла в другом. Ранее северянин слышал о стерилизации не от табуитов, а от коневодов с равнины Демерара, которые называли так одну специфическую ветеринарную процедуру.
Повторно угодивший впросак Убби, однако, не изрек самокритично: «Век живи – век учись!» Он воспринял свою оплошность как истинный северянин. В смысле, порекомендовал Тамбурини то, о чем уже напоминал де Бодье: не выпендриваться и накрепко усвоить, что иногда в разговоре с северянами заумное слово может стать последним словом в жизни того, кто его произнес.
– Ты сказал, что Вседержители редко спускаются со Столпов на своих летучих кораблях, – вернул я к теме получившего очередной жизненный урок парня. – Но за пределами Гексатурма о таких случаях никому не известно. Неужели кому-то из монахов доводилось видеть пришельцев собственными глазами?
– Так и было, – подтвердил Дарио, настороженно косясь на все еще хмурящегося Убби. – Некоторые видели. Вы ведь знаете, что в храме Чистого Пламени мы пользовались многими древними технологиями. И что мои братья часто надевали дыхательные маски, подсоединяли к ним баллоны со сжатым воздухом и поднимались на вершины плато. Довольно часто эти смельчаки забредали так далеко, как никто в Атлантике давным-давно уже не способен. Там-то они и встречались со Вседержителями. За последние полторы сотни лет это происходило трижды.
– И какие же они – Вседержители? – спросил заинтригованный, как все мы, Гуго.
– Они похожи на нас, что само по себе любопытно. Хотя наши ученые и прежде высказывали мысль, что пришельцы, использующие «механические» технологии, могут иметь много точек соприкосновения со здешними формами жизни. В том числе – в строении тел высших представителей земной и инопланетной природы.
– С точки зрения механика, я бы не назвал конструкцию человеческого тела удачной, – заметил Сенатор. – Хотя эволюции, конечно, было в свое время виднее.
– Вседержители напоминают нас лишь в общих чертах, – продолжал Тамбурини. – Во-первых, их рост достигает трех метров. А во-вторых, для перемещения по земной поверхности они используют тяжелые, громоздкие скафандры и глухие шлемы без смотрового стекла. В отличие от самих Вседержителей, их летучие корабли мы видели только издали. Всегда, как только пришелец замечал человека, он доставал какой-то гудящий прибор и грубо отгонял нас. По крайней мере наши исследователи истолковали эти действия как вполне весомую угрозу. А от гудения того прибора всем становилось дурно, и кожа потом на несколько дней покрывалась сыпью.
– То есть дружеское общение между вами и Вседержителями не состоялось? – догадался я.
– Разумеется, мы всячески пытались выйти на контакт. Но увы – так же, как в год Всемирного Затмения, пришельцы категорически отказывались делать это. Впрочем, наблюдать за ними издали нам не возбранялось, и мы составили о них кое-какое общее представление… Если хотите, я расскажу об этом поподробнее. Только место для такой беседы здесь не самое подходящее. Может, сделаем это на «Гольфстриме», за ужином?
– Боюсь, что сегодня за ужином у нас не будет времени на разговоры, – ответил я и глянул в бойницу на багровеющее солнце, что почти достигло западного склона котловины. – Готовьтесь. Впереди нас ждет бессонная и трудная ночка. Никто не будет сидеть без дела, обещаю. Скажу больше, я был бы не прочь привлечь к работе даже дона Балтазара, поскольку лишняя пара рук нам сегодня не помешала бы. Вот только гордый сеньор кабальеро вряд ли согласится замарать с нами за компанию руки.
– Не осмеливался спросить вас прежде, мсье шкипер, – оживился де Бодье, – но раз вы сами завели об этом речь… Нужно ли понимать, что вы хотите демонтировать с «Зигфрида» Неутомимого Трудягу?
– Совершенно верно,
– Я так понимаю, что это – не дружеская просьба, а деловое предложение. – Краснокожий наемник быстро учуял, откуда дует ветер. – Я помогаю вам снимать вашего Трудягу, а ты не забываешь обо мне, ежели тебе повезет найти на него покупателя.
– Не «вашего», а нашего Трудягу, – поправил я северянина. – У тебя на него столько же прав, сколько у прочих членов команды. Кроме, разумеется, моего единоличного права взять с ваших долей прибыли шкиперский процент… Конечно, если такое время вообще когда-нибудь наступит. Так что не будем пока об этом. Давайте сначала сделаем дело, а дальше будет видно.
– Насколько я знаком с вашими законами, – неуверенно подал голос Тамбурини, – у вас принято подбирать брошенную, но способную двигаться технику целиком, а не расклепывать ее на части. Ведь всегда может объявиться тот, кто захочет выкупить вашу находку. Например, ее чудом оставшийся в живых хозяин или его правомочные наследники… Нет, я не возражаю, я просто… хочу уточнить кое-какие детали.
– Да, такое правило есть. Перевозчик, завладевший утерянной в хамаде техникой, должен дать шанс ее бывшему владельцу, если таковой вдруг отыщется, вернуть свою собственность, – не стал я отрицать. – Но в законе имеется оговорка. Брошенный бронекат не разбирается на месте, если среди отыскавших его перевозчиков есть те, кто способен им управлять Если же таких людей в команде нет, шкипер волен поступать по своему усмотрению. У нас, как видишь, людей раз-два и обчелся. Поэтому судьба «Зигфрида» предрешена и не обсуждается. Но даже будь ты способен заменить мсье де Бодье на его посту, я не отправил бы его управлять нашей находкой по одной причине. Этот строймастер уже накликал на себя гнев Вседержителей. И накличет его на нас, если мы пойдем в одном конвое.
– Хотелось бы мне ошибаться, шкипер Проныра, – заметил продолжающий робеть Тамбурини, – но, боюсь, причина гибели «Зигфрида» не является такой уж большой загадкой. Он погиб из-за нас!
– Это еще почему? – удивился я. – Никто не спорит, что нападение Вседержителей на людей – экстраординарное событие! Но если задуматься, что в нем такого невероятного? Живущим возле дороги термитам тоже может казаться, что человеку нет до них дела, раз проезжающие мимо бронекаты не причиняют им вреда. Но если однажды какой-нибудь перевозчик шутки ради раздавит колесом термитник, разве это будет означать, что все перевозчики мира вдруг возненавидели этих насекомых? Хотя, конечно, термитам покажется именно так. Почему пришельцы нападали на нас, мы в курсе. Но с таким же успехом они могут атаковать любой другой бронекат. Просто, как я уже сказал, шутки ради. И мы тут уже ни при чем.
– Если Вседержители напали на «Зигфрид» с целью покуражиться и посмотреть, что у него внутри, почему они осмотрели лишь палубу, но не стали спускаться в трюм? – возразил мне странным вопросом Дарио.
– Да мало ли, почему… – Я замешкался, не понимая, куда он клонит. – Может, на палубе они разузнали все, что нужно, и на том решили закруглиться.
– А может, целью пришельцев был поиск чего-то конкретного? Например, некоего крупногабаритного и тяжелого предмета? Такого, что мог поместиться на палубе строймастера, но не влез бы к нему в трюм. Вот почему трюм налетчиков и не заинтересовал.
– Ты полагаешь, летучий корабль Вседержителей охотится за нашим контейнером и по ошибке атаковал другой бронекат?
– А вам кажется, что подобное невозможно?
Я не нашелся что ответить и задумчиво почесал макушку.
– Поди ж ты! – усмехнулся Убби. – Готов признать, в забитой хламом башке нашего грамотея порой рождаются толковые мысли. А ты случайно еще не придумал, парень, как нам расправиться с этой летучей
