того, как Sony представила Betamax. Matsushita освоила производство VHS в начале 1977-го. Несмотря на более позднее появление, VHS оказался успешнее Betamax благодаря большей продолжительности работы плёнки (2 часа против 1) и выбранной компанией стратегии стать производителем комплектующих для RCA и других компаний.
Betamax и VHS оказали огромное влияние на развитие массового рынка. Продажи быстро росли и через 10 лет достигли почти 12 млн штук в год только в США (Рисунок 4–2). Как и VHS для JVC, Betamax Sony был не единственным и не первым её продуктом, не результатом прорыва. Betamax стал кульминацией 16 лет разработок. Он появился 13 лет спустя после создания первой модели PV-100. За эти 13 лет инженеры компании сумели снизить вес на 71 %, увеличить плотность записи в 11 раз, снизить цену на 88 % и обеспечить цветную запись (Таблица 6–1). Многие воспринимают Betamax как революционный продукт, положивший начало рынку видеозаписи. Лишь немногие понимают, что товар стал эволюционным итогом упорного труда по решению разнообразных задач на протяжении двух десятилетий.
В течение 15-ти лет после 1956 года Ampex доминировала на профессиональном рынке, обладая высокой репутацией за качество и отличные технологии. Но компания не обладала ни отчетливым видением массового рынка, ни последовательной стратегией выхода на него. Лишь спорадически Ampex предпринимала попытки разработать продукт для массового рынка. Другие игроки, обладая качествами, отсутствующими у Ampex, создали массовый рынок и заняли на нём лидирующие позиции. Когда рынок вырос, они стали доминировать в целой отрасли. Таким образом, на рынке видеозаписи порядок выхода на рынок, репутация и технологические заслуги оказались не важны. Главным было видение массового рынка и настойчивость в создании для него продукта.[101]
Видение придаёт упорства
История Xerox 914 показывает, как благодаря настойчивости маленькая компания может вырасти до лидера рынка, а когда-то завоеванные позиции не могут защитить опытного игрока, неспособного к инновациям.
Таблица 6–1. Технический прогресс Sony за 13 лет.
История Xerox началась в тот момент, когда Честер Карлсон, поверенный по патентным делам, окончательно устал от того утомительного способа копирования документов, что существовал в 1930-е. Полагаясь на своё образование физика, Карлсон вознамерился найти более удобный способ. Поиск в библиотеке навёл его на венгерского учёного, изобретшего способ получения изображений при помощи порошка и статического электричества. Такой «сухой» способ понравился Карлсону чистотой и удобством. Он решил попробовать создать копировальный аппарат, работающий по такому принципу, и вместе с одним немецким физиком начал опыты в своей кустарной лаборатории. После трехлетнего труда они соорудили копировальный аппарат «сухого» действия, позволявший получать изображения грубого качества на листе обычной бумаги (Рисунок 6–3).
Карлсон был очень доволен своим достижением. Он стал ходить с ним по разным компаниям, включая крупнейшие американские фирмы того времени: IBM, Kodak, RCA, General Electric и Remington Rand, в надежде, что те заинтересуются, но безуспешно. Карлсон и не думал сдаваться. Он обошел более 20 компаний, но всё попусту. Наконец в 1944 году он обрёл спонсора в лице главы департамента графического искусства некоммерческой организации Battelle Memorial Institute. Шесть лет спустя после изобретения и девять после начала работы Карлсон стал работать на Battelle, который купил 60 %-ю долю в изобретении. Идея всё ещё нуждалась в компании, готовой создать на её основе коммерческий продукт. Такой компанией стала Haloid Corporation.
Рисунок 6–3. Первое изображение, полученное при помощи копировального аппарата Карлсона.
Haloid была скромным производителем фотобумаги для гигантов вроде Kodak. В 1945 году Джозеф Уилсон, внук основателя, и его сотрудники были в поиске идеи, могущей помочь компании диверсифицироваться и расти. Поиски привели к технологии ксерокопирования во владении Battelle. Уилсон и его старший инженер Джон Десо отправились взглянуть. Им продемонстрировали довольно уродливый аппарат ручного действия. Уилсону понравилось. Он воскликнул: «Конечно, работы с ним немерено, но когда мы доведём его до ума, нам не будет равных!»[102]
Поглощенный этой идеей, Уилсон решил приобрести права на использование технологии Карлсона. Они обошлись ему в $25000 плюс 8 % от будущих прибылей. Первый платёж составил почти четверть годовой прибыли Haloid: $101000. Уилсон взялся за технологию, отвергнутую Kodak, IBM и RCA – компаниями, лучше оборудованными, с большими ресурсами и производящими схожие товары. В те годы эти компании были гигантами, лидерами в фотографии, офисном оборудовании и передаче данных, соответственно. Более того, копирование могло бы прекрасно дополнить их ассортимент. Для RCA это был бы альтернативный способ передачи данных. Для Kodak, уже присутствовавшей на рынке, – возможность производить копии более высокого качества. Для IBM – новый вид ценного офисного оборудования. Когда рынок копиров набрал ход и превратился в многомиллиардный бизнес, IBM вышла на него с собственным продуктом.
Но пока что технология пребывала в зачаточном состоянии. Её потенциал нужно было предвидеть, и Уилсон оказался человеком, способным на это. Итак, он взялся за дело, засучив рукава. Через год его разработчики назвали технологию
Исследования продолжились, и опять дела шли медленнее, чем хотелось. Бумага приставала к фоторецептору, там же осаждались остатки порошка, бумага застревала, а сама машина периодически извергала языки пламени. Одним словом, инженерам пришлось устранить тысячи проблем, прежде чем идея Карлсона обрела воплощение. Как выразился Уилсон: «На каждую решенную проблему приходилась новая, решения которой мы не знали».[103] У разработчиков опускались руки. Директор проекта Десо так описал царившую атмосферу: «Особого оптимизма не наблюдалось. То и дело кто-то приходил ко мне и заявлял, что эта чёртова штуковина никогда не заработает. Самая большая проблема была в том, чтобы заставить электростатику работать в условиях большой влажности. Почти все эксперты считали проблему нерешаемой. Они говорили: „В Новом Орлеане копий мы сделать не сможем“,[104] намекая, что там очень влажно. Сверх того, прогнозы продаж также не добавляли энтузиазма. Маркетологи считали, что речь идёт о рынке
