Олирд-Стрий занял своё место в массивном кресле с высокой спинкой и обвёл взглядом собравшихся. Здесь были все, с кем возвратился он из гибнущего Эребуса, включая Альфинга и Юлиуса, которые увели свои победоносные воинства в родные миры. Места в обновлённом Соборе не заняли пока только Свелан, Свид и Ставр, которые ещё не приняли посвящение вердов. Но было это не за горами. Собственно, посвящение потомка Гермериса должно было состояться нынче же вечером в Гефесторсе, и провести его по праву учителя должен был Видень. Сыновья Олирда и Годира тоже на деле доказали, что готовы стать полноправными вердами. Пока же они стояли за спинками кресел своих отцов. Олирд придавал этому поистине символичное значение: никогда более не будет он опасаться поворачиваться спиною к своим сыновьям.
По правую руку от главы Собора, коим по древнему праву и новым заслугам все признали Олирда- Стрия, восседал, кутаясь в медвежью шкуру, Сивелк. По левую - как всегда безупречно спокойный и сильный Видень. Подле него Эйолк. Далее - Свидирт и Годир. Рядом же с Сивелком занял место Альфинг. За ним следовал Юлиус - чуть ли не единственный оставшийся потомок Хляя.
Пустовали шесть кресел.
Три дожидались, когда их займут Свелан, Свид и Ставр. Ещё одному предстояло послужить потомку Сиринуса, если таковой когда-нибудь отыщется. Ну а оставшиеся два... Кто знает, кому ещё предстоит их занять?..
Все молчали, погружённые в собственные мысли. Олирд задумчиво гладил висящий на груди на серебряной цепи медальон Хвергельмира. Он лишился своей булавы, но обрёл нечто, пожалуй, даже большее, чем диар. Хеймдаль с грациозным поклоном велел ему оставить этот медальон себе, и Алатор, подле которого это происходило, полыхнул искрами в знак своего соизволения. Отныне Олирд становился первым и наиболее приближённым к Алатору Хранителем Истока. Это даровало особую силу, но и налагало новые обязательства.
- Процесс разрушения усилился с гибелью Эребуса многократно, - сказал ему тогда же Хеймдаль. - Победа над Коштом лишь предпоследний шаг, теперь тебе предстоит сделать завершающий. Необходимо восстановить прежний контур, связующий мироздание. Ты помнишь, мы показывали тебе его. Следует разнести альпарги по семи центральными мирам и воссоздать схему.
И тут Олирд встрепенулся. Он много размышлял над этим вопросом...
- Думается мне, - проговорил он, - что прежний контур несовершенен. Излишне статичен был он, потому и удалось Кошту его столь легко сломить. И теперь, коль уж заниматься преобразованием, то, кажется мне, следует схему усовершенствовать.
В глазах Хеймдаля зажглось удивление. Но лишь в двух. Два других глядели на Олирда с одобрением.
И, главное, ощутил он тогда, будто сам Алатор соглашается с ним и поощряет к действиям. Быть может, такова и была его воля изначально...
Олирд отвлёкся от воспоминаний и взглянул на то, что стояло на треножной подставке в центре круга, образуемого сидениями Собора.
Это была картина.
Картина, написанная рукою его жены. Полотно это побывало в Эребусе по воле Кошта и покинуло его вместе с Олирдом. В самый последний миг, оставляя рушащуюся твердыню, верд подумал вдруг об этой картине, заметил её и прихватил с собою. Будто что-то подтолкнуло его к этому изнутри. Или кто-то...
И теперь, глядя на пейзаж, в коем витала неуловимая гармония числа семь, Олирд узрел возможную новую схему контура мироздания. Так же, как узрел её с первого взгляда Кошт...
- Уверен ты, что так будет лучше? - глухим, но уже набирающим прежнюю силу голосом спросил Сивелк, когда Олирд поведал Собору о своём плане преобразования.
Мастер стихий ещё раз взглянул на картину Белки и ответил:
- Да. Былому контуру не хватало разумного элемента динамики, малой толики хаоса, которая придаёт строгому порядку большую устойчивость к возможным изменениям. Было бы всё так изначально, возможно, миры и не погибли бы, когда Кошт сломил контур.
- Я вижу в этом смысл, - подал голос Свидирт.
Олирд с благодарностью посмотрел на седовласого потомка Верамирда. Поддержка бывшего учителя значила для него многое. Свидирт, таким привычным жестом вертящий в руках свой диар, посмотрел на него и улыбнулся.
- Я знаю, что говорю с самим Стрием, - произнёс он, - но обращаюсь сейчас к своему прежнему ученику Олегу. Ты прошёл очень многое, но принял то имя, к которому я и впрямь тебя готовил. И действовал так, что мне остаётся лишь гордиться тобою, а ещё гордиться тем, что именно мне довелось быть рядом с тобою в начале пути. Я верю, что открывшееся тебе ныне - верно.
- Спасибо, - наклонил голову Олирд. И добавил. - Я не мог бы пожелать для себя лучшего учителя.
- Я тоже поддерживаю решение моего отца и друга, - вступил в разговор Видень, чей голос напоминал сейчас ленивые раскаты грома при тёплой майской грозе. - Кажется мне, что новый контур мироздания способен приятно удивить нас.
- Поддерживаю! - провозгласил Эйолк, поглаживая свою заветную дудочку, обнаруженную на том месте, где разодрано было в клочья тело Кошта.
- Меня и спрашивать не надо, я - за, - обронил Годир, переводя взгляд с отца на Олирда.
Альфинг молча кивнул. Юлиус широко улыбнулся и развёл руками. Голосов против не было.
- Итак, Собор решил! - проговорил Олирд и достал семь частиц Алатора, коим тотчас же предстояло отправиться в свои группы миров. - Отныне семь вердов становятся Защитниками. Каждый - одного альпарга, одной группы миров и одной школы магии, пусть и воспрещается распространение тончайшей и животворительной. Подойди первым, брат мой древний Сивелк.
Патриарх метаморфоза встал и шагнул к также поднявшемуся со своего места Олирду-Стрию. Мастер стихий протянул ему первый альпарг:
- Тебе вверяются сей камень, миры Верховья Склона и милая твоему сердцу школа магии метаморфоза. Магия сия не запретна отныне, но учи ею пользоваться мудро.
Сивелк молча кивнул и, сжав в кулаке альпарг, вернулся на место.
Следующим был Видень.
- Ты, сын мой, старший из живущих, отныне нарекаешься Защитником сего альпарга, миров Первой Вершины и нашей школы стихийной магии. Не будет у меня для тебя наставлений, ибо мудр ты и ведаешь правильную стезю.
Настал черёд Свидирта.
- Ты, учитель и друг мой, потомок друга моего Верамирда, храни вовеки третий камень, миры Начала Склона и школу общей магии - основу основ всех наших знаний. И пусть будет на свете больше вердов, подобных тебе.
Затем был призван Свелан.
- Ныне пройдёшь ты посвящение, обретёшь новое имя, но духом своим ты давно уже крепче многих иных, мой бывший ученик, мой верный друг, наследник моего друга Гермериса. Тебе вверяется по воле Алатора и Хранителей сей альпарг, миры Середины Склона и школа магии металлов. Будь, как и прежде, крепок, как сталь, и благороден, как прямой и чистый клинок меча.
Дошла очередь и до Юлиуса, который по-прежнему улыбался, но в глазах уже светилось осознание новой ответственности.
- Тебе, потомок Хляя - в чём-то сильного, а в чём-то слабого, простодушного и коварного одновременно, вверяются под защиту пятый камень, миры Подножья и школа магии газов. Сердце моё желает запрета на эту школу, но разум говорит, что и сия наука способна приносить пользу, если пользуются ею достойные личности. Храни смертоносную науку мудро.
Олирд обвёл взглядом оставшихся. Предстоял самый ответственный выбор.
- Годир, друг и брат мой, подойди, - проговорил Олирд, взвешивая на ладони шестой альпарг.
Сын Свидирта шагнул вперёд.
- Ты был со мною в самые трудные моменты, ты мудро указывал на мои ошибки, ты надёжен, как утёс, о который разбиваются ветра, волны и дожди. Тебе, хоть и незавиден жребий сей, достаются отныне под
