С первой партией сумок в руках появляется улыбающийся здоровяк:
– Даю честное благородное слово – бдю! Да и быстро вы обернулись. Как местечко?
– То, что доктор прописал. Тащи, кстати, фал.
Да, обросли имуществом – за один раз не вынести. Прихватили и все старые комбинезоны из шкафчиков вместе с плечиками. Фалом Ахмет ловко принайтовал сумки и пакеты к тележке, я успешно пристроился на своем месте. Парням в этот раз идти пешком. Ну, с богом!
На дорогу ушел всего час – между платформами напарники шустро бежали, по очереди толкая тележку. Что называется, испугаться не успел, как в лучах фонарей показался поезд. Пройдясь по вагону, Кемаль довольно хмыкнул и предложил:
– На боковую, командир?
– Конечно. Но сначала развесить сумки и пакеты. Займитесь.
– Слушаюсь.
Использовав фал (незаменимая вещь), крепим имущество. Крысы точно не достанут. Впрочем, помета не вижу, да и не пахнет ими. Ну да, правильно: есть-то здесь нечего.
– Бойцы, разбирайте спальные принадлежности.
Да, голова у командира точно золотая. В здоровом рюкзаке, оказывается, он принес три спальных мешка и коврики под них. Причем мешки из дорогих – в одном нижнем белье при минус десяти спать можно.
– Ахмет, нижайший тебе поклон и большое человеческое спасибо! Исключительно благодарен, командир.
– Ладно, Искандер, спасибо. Обычное дело, все нормально.
Да уж, «нормально». Сразу после боя, за рулем машины все прикинуть, обдумать и закупиться, использовав буквально час, когда нас еще не начали активно искать… Неординарно, однозначно.
– Смело раздевайтесь, одежду на сиденья, пистолеты рядом. Дверь вагона я прикрою.
– А дежурство?
– Искандер, ты – спать. Извини, но выглядишь плоховато. Завтра, то есть уже сегодня, по коммуникациям насчет воды и электричества полазаешь?
– Обязательно.
– Тогда тем более спи.
– Спасибо, командир.
– Пожалуйста.
Где ложиться? Сиденья узковаты, будут мешать трубчатые подлокотники. Решено: на полу, на коврике. Сложив рабочий комбинезон подушкой в изголовье, кладу рядом пистолет (опять не вычистил!), заползаю в новую мягкую вещь, мгновенно согреваюсь и засыпаю.
Пробуждение оказалось не таким приятным. Морщась, приподнимаю раскалывающуюся голову, расстегиваю молнию мешка. Щелкает фонарик, загорается свет. Кемаль:
– Искандер, ты что? Спи еще, только восемь утра.
– Да, понимаешь, тут дело такое… У нас аптечка далеко?
– Что болит?!
– Голова. То ли понервничал вчера, то ли перетрудился…
Напарник уже шуршит в сумке. Звучит голос Ахмета:
– Чем лечишься обычно?
Черт, и командира разбудил! Как неловко получилось…
– Цитрамоном.
– Ну, цитрамона нет, но это не хуже. Давай, дружище, жуй таблетку.
– Спасибо.
– Кемаль, в пакете слева от тебя водичка должна быть.
– Слева? Ага, есть. Искандер, запей.
– Спасибо, парни.
Запиваю горечь анальгетика минералкой, стараюсь расслабиться. Через пару минут боль не спеша начинает уходить. Не замечаю, как опять засыпаю.
В следующий раз просыпаюсь с хорошим самочувствием, только горчит на языке. Парни уже встали, на минимальную яркость включен фонарик, тихо беседуют:
– … тревожит его состояние. Не откат ли начался?
– Нет, брат. Я смотрел его медицинские листы – головными болями страдает частенько. А знаешь почему? – По голосу чувствуется, что Ахмет улыбается.
– Давление?
– Ума избыток.
Кемаль одобрительно хмыкает:
– Это да, толковый. И парень нормальный, за дело болеет, за товарищей.
Наконец, доходит: это же обо мне! Неудобно – получается, подслушиваю. Начинаю возиться, потягиваюсь.
– О, наш инженерный бог проснулся!
Отвечаю:
– Скорее уж демон, Кемаль. Боги создают, а я все больше ломаю.
– Как самочувствие, Искандер?
– Спасибо, командир, все в норме. Сейчас оденусь и прикину, что у нас с коммуникациями.
– Давай, а то позавтракать уже не помешает, да и ноут с фонарями зарядить надо.
– Есть, приступаю.
– Кемаль, подстрахуй, пожалуйста, да с замками помоги.
– Понял.
Начать следует с воды – посетить туалет уже весьма не против. Кемаль подсаживает, проверяю краны под потолком. Открыты. Так, где-то должен быть путь на верхние этажи станции. Идем искать эскалатор.
Оригинальный облом – его нет вообще. Станция принимала и отправляла пассажиров лифтами. Судя по внешнему виду – агрегаты начала века. Живая история.
Древний дверной замок посопротивлялся, но открыл путь на аварийную винтовую лестницу. Краска облезает, лестница ржавая, но еще крепкая. Преодолев где-то с сотню ступенек, выходим на технический этаж. Захожу в первое помещение. Не оно, хотя тоже пригодится – электрощитовая. Второе – опять не то. Хозяйство лифтов. А ведь мы находимся как раз над туалетом. И что, вода перекрыта в наземном сооружении? Сомневаюсь. Ну-ка?.. Простукиваю панели коридора. Конечно! Эти две на петлях, за ними искомые трубы и даже пожелтевшая старая схема в пометках красным фломастером, приклеенная к панели. Что написано? Так, хорошо, эти вентили трогать и не собираюсь. Нам нужен один, с очень характерной надписью. С натугой откручиваю, из сальника выползает капелька воды. Судя по бульканью в трубе, операция удалась. Какой приятный звук! Надеюсь, с запорной арматурой в туалете все нормально, как и с канализацией. Впрочем, надо проверять. Спускаемся. Довольный Ахмет уже умывается при свете фонарика.
Быстро сориентировался. Краны в раковинах не текут, а вот над парой унитазов вентили придется закрыть – клапана бачков сгнили. Захожу опробовать рабочий, чуть позже объявляю:
– Парни, пользуемся этими двумя кабинками.
– Не вопрос.
– Кемаль, подними опять, пожалуйста, – воду перекрою.
Отключаю от магистрали две кабинки, снова идем наверх. По идее, полное освещение станции мне на фиг не нужно, да и заметно будет слишком. Достаточно розеток на платформе. Учитывая удлинитель (его еще разбирать, кстати), можно провести электричество прямо в наш вагон и жить припеваючи.
С электросхемами в щитовых разобрался не так быстро – достаточно запутанное оказалось хозяйство. В одной прихватили лампу-переноску на длинном шнуре с металлическим отражателем. Шнур в матерчатой оплетке, да и само устройство явно сороковых годов. Пощелкав тумблерами автоматов, спускаемся вниз. Тестер… Что и требовалось доказать! Отвернувшись и закрыв на всякий случай глаза (вдруг коротнет, дуга
