красноречие бедняги:
- Илларни, мудрый Илларни, разве ты не знаешь, как правители используют во зло открытия ученых? Да, я нашел способ подчинять Подгорных Людоедов своей воле… сколько жизней это могло бы спасти! Но кто я такой, чтобы спорить с королем Силурана? Он запугал, он принудил меня… Я же не убийца, я тихий, книжный человек! А сколько знаю о свойствах и превращениях веществ! Сколько нового, еще не записанного на пергаменте, погибнет со мной!
- Ну вот что! - решительно повернулся Илларни к Орешку. - Мальчику, которого я вырастил, я приказываю пощадить этого человека… а Сокола умоляю о том же!
Орешек махнул рукой и отвернулся.
Арлина возмущенно фыркнула и тоже отвела взгляд.
- Я - что, я - как Хранитель! - разочарованно пробасил Айфер.
Нурайна, которая молча следила за этой сценой, насмешливо улыбнулась.
Счастливый Айрунги поднялся на ноги и стал отряхивать одежду.
- Э-эй, постой! - окликнула его Аранша. - А ну, полезай, гад, в колодец!
- Как - в колодец?! - ужаснулся Айрунги. - Зачем - в колодец?!
- Что значит «зачем»? Тебе ж разбойники оставили воду и финики! Неужто все сожрал?.. Ах нет? Тогда лезь и доставай!
Вскоре маленький караван тронулся в путь. Илларни, здоровье которого пошатнулось после пережитого, верхом ехал впереди. Айрунги, который чувствовал себя в безопасности только возле астролога, вел лошадь в поводу. Орешек шел рядом, повествуя о своих последних приключениях.
На верблюдов сесть не захотел никто: грайанцы недостаточно устали, чтобы терпеть качку меж горбов. Айфер и Аранша, погоняя первого верблюда, спорили, поверят ли в Найлигриме рассказу об их похождениях.
Арлина шла, держась за седельный ремень второго верблюда. Она не желала разговаривать с Ралиджем, даже видеть его не хотела.
Нурайна, заметив бледность и несчастный вид девушки, приотстала от наемников и, поравнявшись с Волчицей, коротко объяснила, кто такая Айфина и в какую переделку двое грайанцев попали в поместье Таграх-дэра.
- Только не спеши выяснять с ним отношения, - деловито закончила она. - Пусть поволнуется, мужчинам это полезно!
Оставив растерявшуюся девушку, Нурайна прибавила шагу и догнала восседающего на лошади ученого с его маленькой свитой. Королевской дочери очень не нравилось выражение лица Ралиджа, который шел рядом с бывшим хозяином. Если и мучается из-за размолвки с невестой, то по нему не скажешь. Вон как вдохновенно разглагольствует! Либо напропалую хвастается, либо про нее, Нурайну, что-нибудь врет…
Подойдя ближе, женщина убедилась, что была права.
- …Трясу я решетку, как павиан в аршмирском зверинце, а эта дрянь, Сахна, заявляет: «А спутницу твою уже во дворец доставили…» Ну, думаю, дело плохо! Надо спасать беднягу Светоча! Нурайна ведь оборвет ему все, до чего дотянется…
Терпеть наглую болтовню было невозможно. Нурайна небрежно вклинилась в беседу:
- Не повезло нам, учитель, верно? Впереди такой долгий путь в обществе балаганного шута… ужас!
Айрунги, до сих пор смиренно молчавший, внезапно взвился:
- Балаганного шута?! Придержи язык, женщина! Кого это ты посмела так назвать? Если ты думаешь, что я тебе позволю…
Ралидж перебил его с ледяной надменностью истинного Сына Клана:
- Слова «балаганный шут» относятся ко мне, и только ко мне! Ты-то, любезный, с какой стати примазываешься к моей актерской славе?
Нурайна беспомощно взглянула на Орешка и сказала почти человеческим голосом:
- Послушай, мне хоть когда-нибудь удастся вывести тебя из терпения?
Атаман Суховей пристально глядел на крутящийся в небе черно-серый шлейф. Горный склон под шлейфом был выкрашен в багровый цвет.
Подрагивая тонкими ноздрями, как породистый скакун, атаман вдохнул запах гари, серы и пепла.
- «Много лютых кар уготовили боги человеку, - задумчиво процитировал он, - но нет беспощаднее подземного огня!»
- Господин, - робко спросил за его плечом один из разбойников, - а как же Посланник Единого… там, в колодце? Разве мы не вернемся за ним?
- Глупец, - ответил, не оборачиваясь, Суховей. - Ты думаешь, это пламя извергается в небеса без причины? Разумеется, праведник уже сумел покинуть колодец, добрался до заброшенного святилища и воззвал к Единому. И теперь Отец Богов гневается…
- На нас?! - охнул голос за плечом.
Суховей снизошел до того, чтобы оглянуться и смерить взглядом недоумка, который, похоже, искренне считал, что богам не за что гневаться на него и на его товарищей.
- А ты считал, что ночная неудача - случайность?
Разбойнику нечего было ответить.
Как манили, как звали их ночные огни! Как рвались испить крови кривые мечи! Ведь ясно было, что вдали от озера - предосторожности ради! - расположилась на ночлег та часть каравана, что везла золото и драгоценности!
И лишь после свирепой схватки в темноте выяснилось, что шайка атаковала дружественное кочевое племя, не раз помогавшее Суховею в налетах.
Конечно, это Гарх-то-Горх поразил разбойников слепотой и безумием, столкнул в битве с друзьями!..
Атаман перевел взгляд на подпирающий небеса дымный клубящийся столб.
- А что с этим… новым пленником? Уже пришел в себя?
- Да, господин. Уже разумно говорит.
Странный темноволосый чужеземец на перепуганно храпящем коне попался разбойникам этим утром. Он явно перенес тяжелое потрясение, не понимал обращенных к нему вопросов и все бормотал про какую- то силу, которая пропала, но вернется, обязательно вернется…
- И что же он говорит теперь?
- Что он грайанец, богатый и знатный. И щедро заплатит, если поможем ему вернуться на родину. Очень, очень разумно говорит.
Суховей помолчал.
- Один грайанец посулил мне караван с сокровищами, - наконец сказал он. - Я поверил - и где же это золото? Другой грайанец предложил мне благословение Гарх-то-Горха. Я не поверил - и гнев богов пал на меня. Теперь третий грайанец что-то обещает мне? Лучше уж я его совсем слушать не стану!
Разбойник почтительно молчал, про себя удивляясь не по годам глубокой мудрости атамана.
- Он, кажется, не стар и крепок, этот путник? - спросил Суховей. - Вот и хорошо. Продадим какому- нибудь кочевому племени… Нет, не так! Подарим невольника нашим пострадавшим друзьям - как возмещение за горькую ночную ошибку. И не хочу больше слышать о нем. Грайанцы не приносят мне удачи…
40
