- Зачем? - не понял Рифмоплет.
- Не знаю. Скажу, когда оттуда выберусь… если выберусь… - Тут Ралиджу изменило самообладание, он зашипел, как змея, которую метлой гонят с садовой дорожки. - Зачем, зачем… Да затем, что не могу я вернуться и мальчишке этому, Ульдеку, в глаза посмотреть! Догнали тех гадов, поглядели на пленников - и назад!..
Пока он вполголоса бушевал, Челивис встал на четвереньки и заглянул внутрь.
- Тогда я первым, у меня плечи уже…
Это было сказано просто, без малейшей бравады. Орешек поперхнулся посреди фразы - так непохож был этот Челивис на прежнего, надменного до наглости Сына Рода. Словно их спутника подменили… или словно он прекратил играть какую-то дурацкую роль.
- А если там решетка? - сообразил Тихоня. - Развернуться не сможешь…
Циркач задрал подол рубахи. Вокруг волосатого тела была обмотана длинная веревка.
- На всякий случай, - пояснил он.
- Великолепно! - обрадовался Челивис, сбрасывая на траву плащ и расстегивая перевязь с мечом. - Давай сюда, на пояс… Если дерну - тащи меня назад.
Вытаскивать пришлось почти сразу после того, как сапоги Челивиса исчезли в дыре.
Извлеченный наружу Сын Рода имел весьма раздосадованный вид. Его щегольской наряд был перепачкан, но огорчение Челивиса было вызвано не этим.
- Там прут, - со злостью сказал он. - Поперек входа. Ржавый. Толстый.
Тихоня заглянул в черный зев дыры, затем молча отвязал веревку от пояса Челивиса и начал прилаживать себе на пояс.
- Не влезешь, плечи широкие… - сочувственно сказал Рифмоплет.
- Влезу, - буркнул циркач. - Дважды дерну - путь свободен.
И в самом деле, квадратное тело каким-то образом втиснулось, вмялось в лаз.
- Останешься караулить, - сказал Ралидж Рифмоплету, аккуратно кладя свой плащ на траву. - Не смей спорить! Нужно, чтоб кто-то нам отход прикрывал…
- Тихоня знак дает! - азартно перебил Сокола Челивис и юркнул в лаз, как лиса в знакомую нору.
Чуть выждав, Ралидж последовал за ним. Ползти было легко, только в одном месте он разорвал рукав о короткий обломок железного прута и подумал: «Ай да Тихоня! »
Внезапно под левым локтем дернулось что-то мягкое. Орешек чуть не вскрикнул, но вовремя сообразил, что между ним и стенкой лаза - сукно и мех.
Заплатка! Вот дрянь! Не лежалось ему у норы, за хозяином пополз! Только его здесь не хватало!
Свободной рукой Орешек притянул к лицу шуструю одежку и тихо выдохнул в капюшон несколько ругательств - таких свирепых и выразительных, что у любого уважающего себя плаща весь мех должен был бы поседеть…
Лаз вывел в широкий коридор, тускло освещенный далеко отстоящими друг от друга факелами. Точнее говоря, коридор шел внизу, а Орешек и его друзья очутились на длинном желобе-карнизе, тянущемся поверху вдоль стены. Орешек сначала не понял, для чего этот желоб предназначался, но потом сообразил: для стока воды, чтобы дожди и тающие снега не заливали коридор.
Ага, теперь направо… Где-то там пещера и клетка с пленниками.
Орешек полз, пока перед ним не возникли из полутьмы подошвы сапог Челивиса. Внизу четко выделялось световое пятно. Под двумя закрепленными в скобах факелами восседал в куче тряпья востроносый дедок трухлявого вида. Он тряс небольшую коробку - играл сам с собой в «радугу». При каждом удачном броске старикашка счастливо хихикал. Клетки с пленниками с желоба не было видно.
Ах, как неудачно дед сидит - не спрыгнешь на него! И колокол прямо под рукой у этого старого дурака!..
Раздались тяжелые шаги, эхо заметалось по коридору. Дед насторожился, коробка тут же исчезла среди тряпья.
Прямо под желобом, на котором лежал Орешек, прошли четверо с факелами, у каждого - короткий меч. Хвала богам караул вверх не глядел.
- Привет, Дед-Мухомор! - окликнул старика тот, кто судя по всему, был в четверке главным. - Не спишь?
- Как можно, как можно! - дребезжащим голосом залебезил старикашка. - Глаз не смыкаю!
Верзила шагнул вбок и пропал из поля зрения Орешка Судя по тому, как запрыгали по пещере пятна света, караульный повыше поднял свой факел.
- Они что, так и сидят, словно каменные?
- Так и сидят, только баба немножко поплакала… а теперь тихая.
- Если что - звони в колокол, мы уж разом… Да не хлопай ушами, пень гнилой, а то враз на нижние ярусы угодишь!
- Да ты что, храни Безликие!.. Понял, я понял…
Караул, стуча сапогами, пошел дальше (выходит, пещера была сквозная, коридор тянулся и по ту сторону). Старикашка проводил ушедших взглядом, извлек из ветоши заветную коробку и загремел костяшками.
Внезапно Орешку пришла в голову дерзкая до нахальства идея. А что, может сработать! Жаль, нельзя пошептаться с друзьями! Остается надеяться, что они сами обо всем догадаются…
Орешек, невидимый в темном коридоре, по-кошачьи бесшумно спрыгнул с желоба на пол и негромко, но весело воскликнул из мрака:
- Эй, Дед-Мухомор, каково караулится?
Лежащие на желобе сообщники Орешка пережили несколько весьма неприятных мгновений, решив, что Сокол сошел с ума.
Встревоженный старик вскинул руку к веревке колокола, но трезвон поднимать не стал: уж очень приветливо звучал незнакомый голос.
Орешек спокойно вышел на свет. За свою внешность он мог не опасаться: странствие по лесу и ползание по желобу отнюдь не добавили щегольства его одежде, а именно это ему сейчас и требовалось.
- Кто таков будешь? - подозрительно спросил сторож.
- Королевский виночерпий, - ответил Орешек, без приглашения усаживаясь рядом со стариком на ветошь. - А скажи-ка ты мне…
- Из надсмотрщиков, что ли? - перебил его сторож неприязненно.
- Угадал, дедушка.
- То-то я гляжу - рожа наглая… С какого яруса?
- Со второго, - наугад ответил Орешек. - Я что спросить-то хочу…
- Со второго? А как сюда пришел? Заперто везде… - Рука сторожа вновь взялась за веревку.
- Ой, дедуля, не шуми, я ж к тебе со всей душой… а заперто - так то для дураков заперто! - фыркнул Орешек.
- И за каким болотным демоном ты сюда приперся?
- Так я ж и говорю, а ты не слушаешь… Тут мне подземный ветерок в уши надул, что у тебя имеется коробка для «радуги»…
Дед убрал руку с веревки и возмущенно затряс тощей бороденкой:
- Какой такой ветерок? Плюнь этому ветерку в морду! Я порядки помню: под землей - ни выпивки, ни денег, ни этой гремучей заразы! Так что, парень, вали к тем, кто тебя послал, и…
- Порядки, дед, - назидательно сообщил Орешек, - для дурней заведены. А умный эти порядки завсегда подправит. Другой раз в гости наведаюсь - прихвачу баклажку. Наррабанского не обещаю, но «водичку из-под кочки» мне сверху передали чистую да крепкую. По башке бьет, как кузнечным молотом. А что до денег, так я… Э, пустой это треп! Раз в «Радугу» не играешь… - Орешек замолчал и встал.
- Э-э, парень!.. - в смятении воскликнул дед, переводя взгляд с собеседника на колокол. - Ты… это самое… ты куда?
- На бал во дворец! - отрезал Орешек, поворачиваясь к старику спиной. - А я-то тебя за умного считал…
