Я говорю, что видел я глазами, и голос мой становится чужим: я растворяюсь, таю над полями, внезапно Я совсем сливаюсь с ним. И под луной, в тиши полей бескрайной, все устремляясь вдаль или вперед, мне кажется,– наш раз- говор случайный он сам с собой задумчиво ведет.
122
9
Я опрокинут точно чаша меда; прозрач- ный мед с моих краев течет. Мед, сохранявшийся потомкам в род из рода, с моих краев течет в пространство мед. Блеск дней звенящих, плеск ночей беззвучных! О радость, радость! Нет границ и слов... Среди лугов сверкающих и тучных, среди беззвучных горних облаков.
123
10
Лишь только ночь отбросила рукою со лба волос густую пелену,– Я слышу, голос мне звучит трубою и падает, вонзаясь в тишину: «Ты отдыхал в Моих объятьях нежных, из губ Моих ты пил сладчайший мед и прославлял Меня в стихах безбрежных, благословлял Меня из рода в род. «Так знай, что этот свет и озаренье, чему тебе названий не сыскать – «Лишь тусклое ночное отраженье, слежавшая- ся стертая печать. «В сравненьи с тем, что ты, в лучах сгорая, принять еще в восторге осужден – «все это –?только копия плохая и проходящий мимолетный сон».
124
11
Как я могу бестрепетно глазами роскош- ный день –?осенний день –?встречать, когда мне да- же тьма дрожит огнями и от лучей мне некуда бежать! Я, так любивший и впивавший звуки, под музыку привыкший засыпать, я –?не могу теперь без острой муки простые звуки даже различать. Аккорды легкие из комнаты далекой мне скрежетом и визгами звучат. И слышу я во сне в ночи глубокой: ревет труба и выстрелы гремят.
125
12
Передо Мной стоит вино открыто, обильный стол и щедрый стол накрыт. Мое же тело жалко и несыто под окнами на холоде стоит. Я звал его войти и отогреться, и при- коснуться к хлебу и вину; потом увел в покой переодеться, в свою постель отвел его ко сну. Но было телу мало ласки этой: оно просило в дуновеньи сна, чтобы к нему вошла в фату оде- той –?или в парчу –?покорная жена. Я был богат и властен той порою, но это было в силе не моей: мое богатство было не земное –?из золотых сверкающих лучей. А на его сверканье и бряцанье, как им ни сыпь и как им ни звени,–?нельзя купить продажное ласканье –?нельзя построить дома для семьи. Я утешал свое больное тело, Я убеждал за- быть, не вспоминать. Пока луна в окне моем го- рела, Я телу песни начал напевать. И позабыло в ласках неустанных, заботливых настойчивых моих о снах своих причудливых и странных и заблужденьях суетно земных. Теперь в моем покое сон глубокий, сон синео- кий телом овладел. Задернул полог Я над ним высокий, и вздох спокойный с губ моих слетел.
