ещо в стихах повествованья свирельный этот голосок онегинских времен преданья в цевнице рифм сквозистый вей предбытий жизней и любвей! печален страшен и отвратен разложенный на части вид в осколках лиры – пиерид и тот поэт нам непонятен и неприятен и смешон кто силится очарованья вернуть стихам повествованья ево осмеянный закон – но как же быть когда событий нам задан небольшой урок: любить со смертью спорить быть и сей властный презирать поток несущий разные явленья из мира нижнево вращенья! у старика соседа доч она присутствует с вязаньем при разговорах их – с вниманьем в метафизическую ноч взирается или не слышит на нитку нитку молча нижет порой лиш – мыслью смущена два слова проронит она и вот старик уже ревнует наклочась горбится и дует на пальцы и оставив доч и гостя убегает проч в обиде бормоча вздыхая пыль с книжки ручкой отряхая – – она молчит герой молчит крючок в крючок блестя стучит клубок под стол котенком скачет собравшись с силами герой ее забавит слов игрой и разговор от шутки начат он неожиданно растет они уже к реке гуляют их ветры вьюжные встречают мир белым инеем цветет она с открытой головою горя румянцами – вреда разгорячившимся собою не причиняют холода он в руковах ей руки греет он бледен замкнут говорит: что мертв весь выжжен и несыт ни жить ни верить не умеет и подойдя к речным брегам холодным прахом заметенным роняет ей: зачем я вам нет в мире пристани рожденным как я – под проклятой звездой! неубедительно и книжно звучит та правда – неподвижно она глядит в нево: герой! и вновь гуляют вспоминая встречались где уже они: в библиотеке сближены бывали руки их не зная друг друга – на балу большом сидели рядом – так тароки так числа вещи в мире сем тасуются владеют сроки таинственные той игрой – мистический вселенной строй! но в мистику не верит дева ребро адамовое – ева адаму в плоть возвращена и тут кончается она горят обветренные лица она глотает порошок – от ветра голова ломится за печкой пропищит сверчок и стон такой же долетает сквозь дверь из спальни старика и поцелуи разлучает из Блока темная строка потом с зимой сменяет Блока луны кладбищенской в кустах геометрическое око вперенное без мысли в прах поля их стерегут пустуя: герой боится посвящать теперь оплошно в тайны мать – свой первый опыт помятуя: кладбище поле лес овраг места их бесприютной встречи с оглядкой кутает он плечи соразмеряя с девой шаг не успевая соразмерить лиш слов порою и она
