расширяется. Девушка начала тужиться, и ребенок вышел так легко, как будто это не его пришлось только что вытягивать руками. Губы и щеки малыша немного посинели, но, как только он полностью вышел, они начали розоветь. Дрожащими пальцами Шаман очистил ротик ребенка от слизи. Он почувствовал, как под его пальцами поднялся живот новорожденного, и тот тонко и пронзительно закричал — Шаман точно знал, что именно такой звук и должны были услышать те, кто был сейчас в хижине. Звук был похож по звучанию на ре-бемоль, пальцами он ощущал ту же вибрацию, которая возникала всякий раз, когда Рэйчел нажимала на фортепиано пятую черную клавишу с конца.
Они со знахарем ушли к ручью, чтобы помыть руки. Сноходец выглядел довольным. Шаман же крепко задумался. Прежде чем покинуть хижину, он внимательно осмотрел еще раз ту лозу, убедившись, что это всего лишь обычное растение.
— Девушка думала, что змея сожрет ее ребенка, и поэтому сделала все, чтобы спасти его?
— В моей песне говорилось о том, что эта змея — это злой
Тогда Шаман усвоил ценный урок — что у медицины, как у науки, есть определенный предел. И помочь ей пойти дальше сможет только вера во что-то большее. Знахарь имел преимущество по сравнению с доктором, поскольку был не только врачом, но и жрецом.
— Ты шаман?
— Нет, — ответил Сноходец. — Ты слышал о Хижинах Мудрости?
— Маква рассказывала мне о семи столпах.
— Да, их действительно семь. Часть моих знаний принадлежит к четвертому столпу. Но большая их часть относится к первому.
— А ты сможешь когда-нибудь стать шаманом?
— Учить меня некому. Вабокишик мертв. Маква-иква тоже. Племена разбросаны по резервациям,
Он все рассказывал о том, как его не принимали ни в одно медицинское училище, и вдруг Шаман понял. Сауков и мескуоков осталось очень мало — и у них украли религию, знания и их прошлое.
Он вдруг на один лишь миг представил, что это от орды белой расы осталось лишь несколько перепуганных скитальцев и обрывочные воспоминания о давней цивилизации, Гиппократе, Галене, Авиценне, Иегове, Аполлоне и Иисусе.
Казалось, будто в одну секунду весь городок узнал о чудесном спасении ребенка. У этих людей не было привычки бурно выражать свои чувства, но Шаман чувствовал их молчаливое одобрение, когда проходил мимо. Чарльз Кейсер подошел к нему и признался, что его жена умерла в прошлом году из-за того, что при родах с ней случилось то же самое, что и с этой девушкой.
— Врач не успел приехать вовремя. Единственной женщиной, которая помогала жене, была моя мать, но она в этих делах разбиралась не лучше моего.
— Ты не должен винить в этом себя. Иногда человека просто невозможно спасти. Ребенок… выжил?
Кейсер покачал головой.
— У вас есть еще дети?
— Две девочки и один мальчик.
Шаман тут же заподозрил, что одна из причин, по которым Кейсер регулярно наведывается в Таму, — это поиск новой жены. Жители городка явно хорошо знали его и привечали. По пути им встретилась пара местных, которые поздоровались с ним, называя его при этом Чарли-Фермер.
— Почему они вас так называют? Они разве не занимаются земледелием?
Кейсер усмехнулся.
— О, занимаются, но не так, как я. Отец оставил мне сорок акров самой черной земли в Айове, лучшей я в жизни не видел. Я вспахиваю восемнадцать акров и зимой засаживаю их пшеницей. Когда я только приехал сюда, я попытался научить этих людей правильно высаживать зерно. Не сразу понял, что они не хотят учиться фермерству у белых. Должно быть, те, кто продавал им эту землю, хотели обмануть их, потому что почва у них просто ужасная. Но они запускают ее, она зарастает кустарниками и сорняками, которые мешают садам. Они сажают зерно с помощью заостренной палки, а не плуга. Кормятся они в основном за счет садов. В лесах полно мелкой дичи, да и река щедро делится с ними рыбой.
— Кажется, здесь они возвращаются к тем старым временам, которые им так нравятся, — сказал Шаман.
Кейсер кивнул.
— Сноходец сказал, что попросил вас помочь ему с пациентами. Можно и мне помогать вам, доктор Коул?
У Шамана уже были помощники — Рэйчел и Сноходец. Но ему в голову пришло, что, хотя Кейсер и выглядел в точности так, как все остальные жители Тамы, он все же чувствовал себя здесь не очень уютно, и ему удобнее было общаться в компании гостей. Поэтому он сказал фермеру, что будет рад его помощи.
Они четверо напоминали странный маленький караван, переходящий от хижины к хижине, но вскоре поняли, что отлично дополняют друг друга. Благодаря знахарю им доверяли, к тому же он пользовался своими заклинаниями, что, несомненно, помогало во врачевании. У Рэйчел был с собой мешочек с карамелью, с помощью которого она легко завоевывала доверие детей. Руки Чарли Кейсера оказались невероятно сильными, поэтому он был полезен тогда, когда нужно было придержать пациента, чтобы тот не шевелился.
Шаман вырвал множество гнилых зубов, он больше смотреть не мог на отплевывающихся кровью пациентов, но все же был рад, что прекратил их ужасные мучения.
Он вырезал фурункулы и удалил почерневший от инфекции палец, в то время как Рэйчел со стетоскопом прослушивала легкие страдающих от кашля. Некоторым из них он прописал сироп, но остальные оказались настолько истощены болезнью, что он был вынужден сказать Сноходцу, что больше не может им ничем помочь. Проходя мимо хижин, Шаман заметил шестерых мужчин и даже нескольких женщин, которые лежали на земле в бессознательном состоянии. Сноходец пояснил, что здесь многие злоупотребляют виски, если умудряются его достать.
Шаман знал, что краснокожие страдают от болезней белых больше, чем от их пуль. Оспа принесла настоящее горе как этим лесным жителям, так и их равнинным собратьям, поэтому он привез с собой в Таму маленький деревянный ящичек со струпьями коровьей оспы.
Сноходец живо заинтересовался, когда Шаман сказал, что у него есть лекарство, которое спасет людей от оспы. Но ему оказалось довольно сложно объяснить, как именно оно работает. На руке здорового человека нужно было сделать глубокую царапину и вложить в нее струпья коровьей оспы. После этого на ней образуется маленький волдырь размером с горошинку. Волдырь превратится в серую язву, похожую на пупок, кожа вокруг нее воспалится и немного вздуется. После этой прививки пациент дня три проболеет коровьей оспой, которую люди переносят значительно легче, чем ветряную, но благодаря этому у него выработается невосприимчивость к этому смертельно опасному заболеванию. Привитых некоторое время будут мучить головные боли и лихорадка. После этого короткого недомогания язва еще больше увеличится и потемнеет, но после засохнет и отпадет через двадцать один день, оставив на коже розовый шрам.
Шаман попросил Сноходца объяснить все это местным и выяснить, кто из них хотел бы получить такую прививку. У знахаря это не заняло много времени. По его словам, все захотели привиться от оспы, и они решили организовать эту процедуру для всего города.
Сноходец должен был следить за людьми, которые выстроились в очередь к белому доктору, и разъяснять каждому из них, что именно произойдет с ними в ближайшее время. Рэйчел сидела на высоком пне и двумя скальпелями резала струпья на маленькие кусочки в маленьком ящике. Когда к Шаману
