вечная готовность драться до смерти. Её бледная кожа была испещрена шрамами — здесь они стали почти незаметны, если не считать самого большого, на предплечье. Она загорела, и сочетание смуглой кожи и чёрных волос создавало удивительный эффект. Уилл не переставал поражаться тому, как она… прекрасна и как ему повезло, что она стала его другом.
Эллиот что-то говорила, но он её не слушал.
— Как сегодня было здорово! — выпалил он невпопад.
Девушка изумлённо посмотрела на Уилла, и он немедленно смутился.
— Ну… я имел в виду, что было интересно… и весело… Если мы будем оба ходить вместе с папой в эти экспедиции, то сможем проводить время вместе… — он говорил сбивчиво, не в силах точно выразить переполнявшие его чувства и мысли. — Ну, в смысле, если он не будет дёргать меня через каждые десять минут…
Уилл почувствовал, что у него начинают гореть щёки. Он отвернулся от Эллиот и сам себе скорчил рожу, злясь на собственную бестолковость. Он даже не может выразить словами то, что чувствует! Блеет, словно тупой пятнадцатилетний подросток… Он стиснул зубы и мысленно поклялся не открывать больше рта, чтобы не выдать себя. Иначе он будет выглядеть в её глазах полным и законченным идиотом…
Однако Эллиот задумчиво кивнула в ответ и посмотрела на него. Уилл почувствовал огромное облегчение — похоже, она прекрасно поняла, что он хотел сказать. Их глаза встретились…
…но в этот момент доктор Берроуз бесцеремонно нарушил очарование момента.
— Чтоб тебя! Чёртова тварь!!! Чёртов навоз!!!
Уилл и Эллиот обернулись. Доктор скакал на одной ноге, второй он вляпался в кучу навоза. Уилл и Эллиот ничем не могли помочь, они просто хохотали, пока доктор Берроуз пытался вытереть башмак о траву.
— Разве ты не хотел поглубже изучить палеомастодонта? — прерывающимся от смеха голосом спросил Уилл.
Он уже шагнул к отцу, но тот внезапно замер на месте, и лицо его приобрело отсутствующее выражение. Забыв об испачканной обуви, доктор торопливо раскрыл свой драгоценный дневник.
— Эти камни… Эти камни… — бормотал он, в волнении листая страницы.
Уилл не мог понять, о чём говорит отец.
— Какие камни, па?
— Я же нашёл другой ряд камней, такой же, как на первой пирамиде, помнишь, я тебе показывал.
— На этот раз ты ничего не сказал…
— Я пытался, но ты был слишком занят беседой со своей… ПОДРУЖКОЙ! — возмущённо заметил доктор, впрочем, эту тему он развивать не стал. — Вторая серия камней относится к более позднему периоду, и буквы на ней другие… я пытался понять, как их можно сопоставить с буквами первого ряда, чтобы был хоть какой-то смысл…
— Возможно, ответ мы найдём, когда доберёмся до третьей пирамиды? — предположил Уилл.
— Возможно… возможно-возможно-возможно… — Доктор Берроуз повторил это несколько раз, не осознавая, что говорит.
Он не отрывал глаз от страниц дневника. Шагнул в сторону и вляпался в очередную кучу навоза, ещё больше предыдущей. Раздался отвратительный чавкающий звук, вокруг распространился ещё более отвратительный запах, но на этот раз доктор Берроуз не обратил на «неприятность» никакого внимания.
— Папа! Даже не подходи близко к лагерю сегодня вечером! — рассмеялся Уилл. — Эллиот тебе задаст…
Он внезапно замолчал, осознав, что Эллиот рядом нет. Тревожно оглядевшись, он увидел, что она осталась там, где они прервали разговор. Девушка настороженно водила винтовкой из стороны в сторону, не сводя глаз с чащи леса.
— Она что-то увидела… — прошептал Уилл себе под нос, устремляясь к Эллиот.
Девушка послала ему быстрый предупредительный взгляд и продолжила внимательно всматриваться в зелёную мглу.
Доктор Берроуз наконец заметил, что что-то происходит, и поинтересовался:
— Очередные деревья, наблюдающие за нами?
— Я не знаю! — серьёзно ответила девушка. — У меня такое чувство… Что там кто-то есть… Но я ничего не вижу.
Она нахмурилась.
— Единственные живые существа вокруг — это вон те малосимпатичные падальщики! — сварливо сообщил доктор, махнув рукой в сторону лысых птиц, по-прежнему сидевших на окрестных деревьях.
Он подобрал с земли палку и швырнул в птиц, промахнувшись при этом на добрую милю… Палка улетела в кусты и воткнулась в землю.
Бартлби был единственным, кто заметил…
Молодое деревце мягко и быстро передвинулось в сторону, чтобы избежать удара летящей палки…
Тревога на мгновение вспыхнула в янтарных глазах, но тут же погасла. Для кота-Охотника произошедшее не имело никакого значения и смысла. Он прекрасно видел движение, но не чуял никакого запаха. Что бы там ни двигалось, оно не было ни животным, ни птицей, ни человеком, не могло считаться добычей, а следовательно, не представляло никакого интереса…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Контакт
Глава 14
Приземистую широкую военную палатку установили в самом конце взлётно-посадочной полосы — там, где по потрескавшемуся асфальту кружили на ветру маленькие песчаные смерчики. Подъехала небольшая колонна машин с тонированными стёклами, двери одновременно раскрылись, и из машин высадились Граничники. Вскинув на плечи рюкзаки и забрав из машин снаряжение, они быстро проследовали внутрь палатки. Проводники с трудом сдерживали огромных псов, рвавшихся с поводков — они естественно предпочитали свободу открытого пространства тесному закрытому помещению, набитому чужаками.
Не получив никаких указаний от своих командиров, Граничники просто расселись на длинной скамье вдоль одной стены палатки. Скамейку напротив них занимали немецкие солдаты. Молодые подтянутые блондины в новенькой, с иголочки, полевой форме с нескрываемым любопытством рассматривали своих новых союзников. Куда менее чистые и аккуратные Граничники — ветераны многих боёв в запылённом и потёртом камуфляже, украшенные множеством шрамов, — смотрели прямо перед собой, не проявляя и тени интереса. Они напоминали взведённые курки, бесстрастно ждущие, когда пальцы стрелков спустят их…
Вскоре к палатке подъехал чёрный лимузин в сопровождении военного эскорта, из него вышли обе Ребекки, одетые в камуфляж. Их сопровождал командир Граничников. Он на секунду задержался, чтобы
