фестиваля самодеятельной песни, посвященного памяти Валерия Грушина, куйбышевского студента, погибшего при спасении детей на таежной реке, зазвенели гитары, зазвучали голоса молодых авторов. Лето за летом в первые субботу и воскресенье июля за одну ночь, как в сказке, возникал шумный палаточный город, вмещавший иногда более ста тысяч жителей, и снова исчезал до следующего года. Но исчезал не бесследно: оставались в памяти песни, услышанные здесь, оставалась память в душе каждого, кто посидел у одного из этих бесчисленных костров, хлебнул пахнущего дымом чая из закопченной кружки, увидел десятки микрофонов, привязанных к удилищам, протянутым над головами поближе к поющему. Именно этот, никем особо не афишируемый, а потом и попросту запрещенный песенный праздник стягивал сюда, в самое сердце России, десятки тысяч юношей и девушек из разных областей страны – от Бреста до Петропавловска-Камчатского.
После распада Советского Союза, в эпоху «лихих девяностых», авторская песня потеряла свое былое значение. Из некогда крамольного направления она стала как бы искусством ретро. Несмотря на продолжающийся интерес, фестивали самодеятельной песни, теперь вполне разрешенные, как правило, не открывают ничего интересного по части новых авторов и превращаются в песенные «тусовки». На радио и телевидение под маркой «авторской песни» хлынул поток откровенной пошлости и бездарщины.
В конце прошлого века в своих интервью Булат Окуджава неоднократно подчеркивал, что авторская песня 60-х годов умерла раз и навсегда, что родилась она «на московских кухнях» и была своеобразным творческим протестом московской пишущей интеллигенции, сродни тогда же возникшему и раздавленному позднее Андроповым диссидентскому движению. Это можно считать справедливым только в том случае, если свести все движение авторской и самодеятельной песни лишь к творчеству ведущей «московской группы» – Окуджавы, Галича, Кима, Анчарова и в известной степени Высоцкого. Несмотря на их определяющий вклад в развитие авторской песни в 60-е, одно их творчество не в состоянии исчерпать все многообразие массового песенного движения, вдруг родившегося на рубеже 50–60-х годов. Булат Окуджава прав, если брать в расчет всего-то неширокий круг московской интеллигенции, однако, кроме интеллигенции, был еще многомиллионный обманутый и угнетенный народ, который начал обретать свой собственный голос. Не только на московских кухнях родилась авторская песня, а в «чистом поле» на тяжелом подневольном труде и в дальнем изнурительном походе, на Воркуте и Колыме, в свинцовых потемках ГУЛАГа, где остались безымянными песни сгинувших авторов – «Идут на север срока огромные» или «Черные сухари». Так что не на кухнях ей и кончаться.
Вспоминаю, что около семи вечера 20 августа 1991 года, когда я стоял в цепи защитников Белого дома у Горбатого моста и передавал из рук в руки камни для баррикады, а по радио в очередной раз объявили об опасности штурма, ко мне подошел какой-то паренек и, внимательно посмотрев на меня, сказал: «Александр Моисеевич, это вы? Можно я встану рядом с вами?» Большего комплимента как автор я в жизни не получал.
Тот странный литературно-песенный жанр, возникший в советском обществе в период недолгой оттепели, многократно запрещавшийся властями и наряду с «самиздатом» породивший «магнитофониздат», предаваемый анафеме виднейшими поэтами и композиторами «в законе» за непрофессиональность, который получил не слишком точное название «авторской песни», невозвратно уходит из сегодняшней жизни и становится историей. Казалось бы, на первый взгляд все как раз наоборот, массовыми тиражами выпущены посмертно диски и книги столь одиозных некогда песен Галича, Высоцкого, Окуджавы и других авторов первого поколения. Вышедшая из подполья многотысячная армия «каэспэшников», уже не боясь строгих партийных и гэбэшных запретов, регулярно собирает свои шумные фестивали по всей стране – от Курска до Челябинска и Норильска. Снова полны концертные залы в Москве, Петербурге и других городах. Вышло даже учебное пособие по авторской песне для средней школы, написанное профессором Владимиром Новиковым. И все же что-то неуловимо изменилось. Главный в нашей стране фестиваль авторской песни памяти Валерия Грушина, также запрещавшийся ранее, который еще недавно собирал на берегу Волги под Самарой более 250 тысяч участников, сейчас распался на два противоборствующих фестиваля, разделившего их участников из-за финансовых споров между «хозяйствующими субъектами». Смотреть на это грустно.
Как писали когда-то Ильф и Петров, автомобиль вначале изобрел пешеход, но про это быстро забыли. Рождение авторской песни связано было прежде всего с исполнением стихов под гитарный аккомпанемент, ее главными характерными чертами были поэтическая строка и доверительная задушевная интонация, сразу отличавшие ее от лживой и пошловатой официальной эстрады. Вот этого-то теперь почти и не осталось. С перемещением «авторской песни» от кухонных застолий и таежных костров на концертные эстрады на смену тихоголосым авторам, не слишком умело владеющим гитарой, быстро пришли солисты, дуэты и ансамбли, с профессиональными голосами и инструментами. То, что по инерции и недомыслию сегодня еще называют «авторской песней», давно уже, по существу, срастилось с эстрадой, отличаясь от нее, пожалуй, только более низким исполнительским уровнем, и интегрируется в беспощадную рыночную систему шоу-бизнеса.
В течение ряда лет мне довелось постоянно принимать участие в работе жюри самых разных конкурсов и фестивалей самодеятельной песни, и я не мог не обратить внимание, как необратимо меняется состав их участников. Все больше исполнителей и ансамблей, часто очень хороших. Все меньше поэтов, придумывающих мелодии на свои стихи, а уж хороших и того меньше. Не из кого выбирать. И дело не только и не столько в их физическом отсутствии, – вряд ли Россия оскудела талантами, сколько в невостребованности. Прежде всего изменилась сама эпоха, невозвратно уйдя вперед от наивных 60-х. Страна стала другой. Исчезла столь привлекательная запретность яростных обличительных песен Галича и Высоцкого, да и сами герои и антигерои этих песен переместились во вчера и стали предметом истории. Не потому ли так быстро забыли Галича?
Однако в глубочайшем кризисе не только бардовская, но и вся песенная культура в целом. Когда-то, в советское время, у нас была неплохая школа композиторов и поэтов-песенников, действительно понимавших, что такое лирика. Разве можно забыть, например, гениальную песню на стихи Михаила Исаковского «Враги сожгли родную хату»? Сейчас ничего подобного не существует. Зато появился так называемый русский шансон, который по сути своей – и не русский, и не шансон. Как правило, это псевдоблатная агрессивная пошлятина на грани фола. Мой друг поэт Игорь Губерман, знающий о колючей проволоке не с чужих слов, называет ее кратко: «Фальшак!» Такое впечатление, что кому-то хочется приучить слушателей к романтике грабежей и воровства. Это – очень опасно.
Не так давно я предлагал руководству одного из федеральных телеканалов сделать программу, посвященную авторской песне. Мое предложение было отклонено с очень интересным обоснованием: «Авторская песня – это же духовняк! Духовняк не берем. Неформат».
То, что раздается сегодня с многочисленных эстрад под громкие звуки гитар под эгидой «авторской песни», тоже уже другая культура. Можно спорить, лучше она или хуже, но она другая и к литературе никакого отношения не имеет. Поэзия – дело тихое и интимное. Она так же отличается от эстрады, как любовь от секса. Можно прекрасно петь и оркестровать песни, но никакие децибелы, никакая аранжировка и режиссура не искупят убогости текста, как поэтической, так и смысловой. Совсем не гитарный аккомпанемент, а именно поэтическая строка является, по моему мнению, главной отличительной особенностью авторской песни. Она может звучать и под фортепиано (Вертинский, Кузмин), и под другие инструменты. Да и ведущие авторы поколения, положившего начало этому жанру – Булат Окуджава, Новелла Матвеева, Александр Галич, Владимир Высоцкий, Юлий Ким, Юрий Визбор, Ада Якушева, Михаил Анчаров, Юрий Кукин и другие, прежде всего талантливые поэты.
Справедливости ради следует заметить, что в последние годы отмечается все же появление среди молодых авторов одаренных профессиональных поэтов, что внушает некоторую надежду на будущее. Можно назвать Александра Левина, Александра Щербину, Григория Данского, Ольгу Чикину и некоторых других. Так что не следует преувеличивать нынешний кризис авторской песни – время покажет. Лично я думаю, что, как не раз было в многовековой истории народной песни, за падением последует новый взлет.
В 2001 году в Москве при активном участии ведущих авторов Георгия Васильева, Алексея Иващенко, Сергея Никитина, Виктора Берковского и других был создан песенный проект «Песни нашего века». Хор из ведущих авторов под художественным руководством сначала Сергея Никитина, а позднее Виктора Берковского исполнял классику авторской песни – Окуджаву, Высоцкого, Кима, Берковского, Клячкина и других. За минувшие десять лет этот ансамбль приобрел огромную популярность, выступая как в России,
