Прабхупада: Человек. Святой. Его жизнь. Его наследие

располагался в старинном белом особняке, принадлежавшем Академии Наук.

Увидев Прабхупаду, русский профессор, человек средних лет, одетый в серый костюм, встал из-за письменного стола, заваленного бумагами, и пригласил Прабхупаду в свой небольшой кабинет. Профессор Котовский держался несколько неуверенно и был более осторожным, нежели в своих письмах. Когда Шьямасундара упомянул о желании Прабхупады выступить с лекцией перед учеными Академии Наук, профессор Котовский сказал, что этого им никогда не разрешат. Прабхупада был явно разочарован.

Однако мгновение спустя Прабхупада как ни в чем не бывало уже разговаривал с профессором Котовским. Он держался как обычно, скромно и вежливо, сидя на конторским стуле с прямой спинкой, а профессор сидел напротив него за своим столом.

Прабхупада: «На днях в газете 'Московские новости' я прочел, что в Москве прошел съезд коммунистов, на котором его председатель заявил: 'Мы готовы перенять опыт других, чтобы совершенствоваться'. Я думаю, что ведическая концепция социализма или коммунизма может в значительной мере усовершенствовать идею коммунизма».

Профессор Котовский внимательно и вежливо слушал рассказ своего заморского гостя о том, как в ведическом обществе грихастха обеспечивает пищей всех, кто живет в его доме, даже ящериц, и как, прежде чем самому приняться за еду, выходит на улицу и созывает всех голодных.

«Таким образом, — продолжал Прабхупада, — в ведической концепции коммунизма есть очень много ценных моментов. И я полагаю, что эти идеи можно было бы распространить среди мыслящих людей вашей страны. Именно поэтому я так хочу выступить перед ними».

В свою очередь профессор Котовский задал Прабхупаде несколько вопросов, на которые тот охотно ответил, хотя из них явствовало, что профессор стоит на позициях официальной советской идеологии. И тем не менее Прабхупада тактично продолжал излагать философию сознания Кришны, полученную по парампаре, стремясь убедить профессора Котовского ссылками на священные писания, логикой и аргументами. Чего не хватает современному обществу, говорил Прабхупада, так это понимания смысла человеческой жизни. «Люди не знают о том, что существует следующая жизнь, — сказал он. — Нет такой отрасли знания или науки, которая занималась бы изучением того, что происходит с человеком после смерти его тела».

Прошло всего три дня, а миссия Прабхупады в Москве как будто была выполнена. Встреча с профессором Котовским состоялась, делать больше было нечего. Власти больше ничего не разрешат. Ему не позволили привезти книги, а теперь отказали в возможности выступить публично. Иностранцам нельзя было разговаривать с русскими. Поехать он никуда не мог, разве что на групповую экскурсию. Так, лишенный возможности проповедовать, он сидел в своей комнатушке, принимал массаж, совершал омовения и ел то, что удавалось приготовить Шьямасундаре. Он диктовал письма, повторял на четках мантру Харе Кришна и переводил «Шримад-Бхагаватам».

В тесном автобусе Прабхупада вместе с другими туристами отправился на экскурсию по Москве. Он видел пожилых русских, идущих в церковь, и милиционера, стоящего у входа. Он решил, что милиционера поставили для того, чтобы не пускать на богослужения молодежь. Вскоре, однако, поездка его утомила, так что экскурсоводу пришлось взять для него такси и попросить шофера отвезти его в гостиницу «Националь».

Шьямасундара по-прожнему большую часть дня проводил в поисках свежих продуктов. Услышав, что на каком-то рынке можно купить апельсины, он отправился туда через весь город. Его бритая голова, белое дхоти и курта привлекали всеобщее внимание, прохожие провожали его взглядами, а на обратном пути, когда уже стемнело, его остановили люди в форме, с красными повязками на рукавах. Судя по всему, они приняли его за местного жителя. Схватив его и заломив ему руки за спину, они орали на него по-русски. Шьямасундара разобрал только слово «документ» и сказал в ответ: «Дакумьент — отель! отель!» Поняв, что Шьямасундара — турист, они отпустили его. Он вернулся в гостиницу и рассказал Прабхупаде о том, что произошло.

— Без сознания Кришны Россия погибнет, — сказал Прабхупада.

Однажды Шьямасундара стоял в очереди за кефиром. Неожиданно человек, стоявший за ним, на чистом английском спросил его о йоге. «Я очень хочу с вами поговорить», — сказал он Шьямасундаре и сообщил ему имя, адрес и время, когда они могут встретиться. Когда Шьямасундара рассказав об этом Прабхупаде, тот ответил: «Нет, это шпик. Не ходи».

Стоя у окна, Прабхупада смотрел на большую группу солдат, проходивших мимо. «Все время готовясь к войне, — сказал он, — русские вожди держат народ в постоянном напряжении и таким образом лишают его возможности взбунтоваться». Он сравнил милитаризованную Россию с асурами (демонами), о войнах которых рассказывается в древних ведических писаниях, в частности в «Шримад-Бхагаватам».

Два молодых человека, сын индийского дипломата, работающего в Москве, и его друг, молодой москвич, прогуливаясь по улице Горького, увидели необычное зрелище. Выделяясь из безликой городской толпы удручающе одинаковых, серых людей, прямо на них шел высокий молодой человек с бритой головой, с длинным «хвостиком» рыжеватых волос, в развевающихся белых одеждах. Это был Шьямасундара. Для сына индийского дипломата одежды Шьямасундары были не в диковинку, и он подошел к нему. Шьямасундара улыбнулся и сказал: «Харе Кришна, брат».

Они разговорились. Индийца звали Нараяна. Русский, Анатолий, немного говорил по-английски и, насколько мог, старался следить за разговором. А разговор становился все более и более серьезным.

«Не хотите подняться к нам и познакомиться с моим духовным учителем?» — спросил Шьямасундара. Польщенные, юноши тут же последовали за Шьямасундарой, который привел их в «Националь». Войдя в номер, они увидели Прабхупаду, который сидел на кровати, довольный и улыбающийся. Аравинда массировал ему стопы. Шьямасундара тут же поклонился Прабхупаде. Анатолий был в полном восторге.

«Заходите», — сказал Прабхупада. Все трое сели у его ног. Обратившись сначала к Нараяне, Прабхупада спросил, как его зовут и чем занимается его отец. Нараяне Прабхупада понравился, и он вызвался принести ему свежих овощей. Его отец занимал высокое положение в индийском посольстве и получал продукты из Индии.

Анатолий казался более заинтересованным, чем его индийский друг, и Прабхупада стал объяснять ему философию сознания Кришны, а Нараяна переводил. Анатолий расспрашивал обо всем с почтением и благоговением, а Прабхупада, отвечая на его вопросы, старался сообщить ему максимум основных сведений о сознании Кришны, насколько это было возможно за один раз. Прабхупада объяснил разницу между духовной душой и телом, рассказал о вечной взаимосвязи души и Кришны, Верховной Личности Бога. Он говорил о «Бхагавад-гите», о своих храмах в разных странах мира, о юношах и девушках, которые стали его учениками и занимаются бхакти-йогой.

Прабхупада упомянул также о своем желании проповедовать в России, где есть все условия для распространения сознания Кришны, поскольку русские люди восприимчивы к новым идеям и не испорчены чувственными удовольствиями. Он хотел познакомить Россию с литературой сознания Кришны через библиотеки, читальные залы или любым другим путем. «Философию сознания Кришны, — сказал он, — в России нужно проповедовать самым образованным людям, однако из-за правительственных ограничений делать это следует осмотрительно». У преданных не будет возможности петь и танцевать на улицах, но они могут петь, собираясь друг у друга на квартирах. Тут Прабхупада негромко запел, и молодые люди стали подпевать ему.

Анатолий впитывал в себя философию сознания Кришны с той же жадностью, с какой изголодавшийся человек набрасывается на пищу. Анатолий и его друг проговорили с Прабхупадой несколько часов, и, уходя, договорились, что завтра придут опять.

Шьямасундара стал общаться с Анатолием и Нараяной. Анатолий изучал в институте восточную философию и был к тому же очень умным и любознательным молодым человеком, которого интересовало все, что происходит в мире. Он был поклонником «Битлз», и Прабхупада рассказал ему о своем знакомстве с Джорджем Харрисоном и Джоном Ленноном. Анатолий и Шьямасундара долго говорили о чаяниях и надеждах молодежи за пределами России. Шьямасундара объяснял ему, что сознание Кришны является