Ульяна. Как будто обсуждаем что-то такое из книжек. А про какую вишню ты говорила?
Оля. Я хотела…
Игорь (перебивает). Мама хочет посадить в нашем будущем саду вишню. Но я надеюсь, ты меня поддержишь, что газон — лучшее решение. Всегда можно полежать на траве, поставить мангал, сыграть, не знаю, в бадминтон.
Ульяна. Извини, пап, но вынуждена тебя расстроить. Я тоже хочу вишню, она красиво цветёт, и какие-нибудь цветочки. И ещё дерево. Лучше даже два, чтобы между ними натягивать гамак. И потом, вишня… это так звучит. Что-то из… (пытается подобрать слово).
Игорь. А по-моему, мы с вами в субботу поедем смотреть дом, вы увидите этот крошечный клочок земли и сразу поймёте, что газон — оптимальное решение. Там для цветов и вишен просто нет места.
Сцена седьмая
Третий друг (в спортивном костюме, весь разговор крутит педали велотренажёра, Игорь, неприкаянный, стоит рядом, держит полотенце). Газон перед домом. Этого ты хочешь, да? Хочешь встретить старость в шезлонге на собственном газоне, а вокруг счастливые внуки в белых шортиках и платьицах? Такую картинку уже нарисовал? А ты хоть представляешь себе, откуда этот газон появляется? Газон и «травка зеленеет, солнышко блестит» — это две большие разницы. Газон — это либо огромное количество времени, либо денег. А скорее и то и другое вместе.
Игорь. Значит, обойдусь обычной травой. Дочь вон хотела цветы посадить. Не надо мне ни про какие газоны-трубы-крыши говорить. Я об этом уже слышал. Так что не старайся.
Третий друг. Ох, мне прямо жалко тебя, Игорёк. Во что ты себя добровольно вовлекаешь. Добровольно. Но, чувствую, отговаривать тебя бесполезно. Не было у бабы заботы, купила порося.
Игорь. Наконец-то! Наконец-то хоть кто-то считает, что меня не надо отговаривать! Дай я тебя расцелую, друг!
Третий друг. Я и не буду отговаривать. Я тебе просто заранее сочувствую. Но отговаривать — увольте! Хочешь, я тебе честно скажу?
Игорь. Давай. Удиви меня.
Третий друг. У меня есть эти деньги. Деньги есть, но я боюсь, что ты мне не сможешь их отдать.
Игорь. Да я же квартиру продам! Сразу продам и отдам тебе, получается, половину, даже чуть больше!
Третий друг. А ещё половину? Я знаю, как ты зарабатываешь. Неплохо, но только при условии, что ничего не изменится. А вдруг изменится? Полагаю, тебе даже продать нечего, случись что. У тебя даже дела как такового нет, только профессия. Вдруг ты заболеешь? Или ещё чего-нибудь, не дай бог, конечно. И что тогда? Ты никак со стороны не обеспечен. Понимаешь? У тебя запаса прочности нет.
Игорь. Если бы у меня был запас прочности, разве я бы просил в долг?
Третий друг. Логично. Игорь, я говорю циничные вещи, но постарайся меня понять.
Игорь. Самое удивительно, что как раз тебя мне понять гораздо легче. То, что ты говоришь, мне понятно. Не сказать, что сильно приятно, но я это в состоянии понять. Так что спасибо за честность.
Третий друг. Не за что. Нечем гордиться. Просто у меня у самого ситуация не блестящая. Было бы получше, а так… Сам знаешь, какие сейчас проблемы в мире.
Игорь. Я думал, у тебя всё хорошо, крепко.
Третий друг. Хорошо (усмехается), но мне пришлось от всех своих прежних планов отказаться. И я не уверен, что дальше не станет хуже. Чем тебе твоя квартира не угодила? Новоселье гуляли чуть ли не вчера. Ты же светился весь от счастья. Как ты говорил? Сбылась мечта идиота?
Игорь. Меня все почему-то именно об этом спрашивают. Ещё неделю назад я думал, что квартира тут ни при чём, но, знаешь, удивительное дело. Как съездил и посмотрел на дом, квартира стала раздражать! Сильно! Особенно этот дедок с пятого этажа. Курит и курит в подъезде. Причём какую-то дрянь. Я эти окурки замучился за ним выносить, а говорить с ним бесполезно. Припарковаться у подъезда нереально, всё время кто-нибудь моё место занимает. А я чужое занял, так такой скандал мне устроили, да ещё и машину кто-то поцарапал гвоздём. Я не говорю, что специально. Может, и случайно. А может, и нет. У соседей сверху трое детей. Нормальные дети, я их иногда консультирую. Только маленькие. Они же бегают, играют. Ещё у них собака, которая, когда хлопает дверь в подъезд, начинает лаять как сумасшедшая. Я думал, что ничего с этим со всем не поделаешь, так и буду терпеть, а вдруг оказывается, что можно жить одному.
Третий друг. А ты знаешь, что Домом называется самая высокая вершина горного массива Мишабель в Пеннинских Альпах? Высота четыре тысячи пятьсот сорок пять метров, между прочим. Так и называется — Дом. Переводится как «купол».
Игорь. И что?
Третий друг. И ничего. Просто мы в позапрошлом году с ребятами лазили. Помнишь, я в Швейцарию уезжал? Это как раз Дом покорять. Подай воду, вон рядом с тобой стоит.
Игорь. Ладно, я пошёл. Тоже дом покорять.
Третий друг. Кстати, если б я тебе занял денег, мне пришлось бы искать нового врача.
Игорь. С чего ради?
Третий друг. Я бы тебе занял денег, а ты бы меня, как, лечил в счёт долга? Нестыковочка. Я бы подозревал тебя в недолечивании или того хуже — членовредительстве. А-а, только что понял: ты же меня мог бы того… Да, лечиться у должника — это неоправданный риск, а лечить кредитора — соблазн. Не напрягайся. Шучу!
Сцена восьмая
Оля. Алло, Славочка? Ну, слава богу, а то я тебе уже три раза звонила, ты был недоступен. Я так и
