Когда мы обсуждаем значимость личности субъекта для природы, содержания и течения ЛСД опыта, необходимо различать роль личностных факторов в отдельных сессиях при использовании малых и средних дозировок с одной стороны, и их роль в курсе терапевтических сессий или использовании высоких дозировок препарата. Вначале мы разберем наиболее поверхностные аспекты личности, а затем перейдем к более глубоким, подводным структурам, которые определяют ЛСД-опыт.
Некоторые особые аспекты личности могут быть рассмотрены в допрепаратной фазе ЛСД лечения - в ходе первой беседы и подготовительного периода. Существует очень типичная группа людей, которые перед началом ЛСД-сессий испытывают острую тревогу и даже мрачные предчувствия. Они задают массу вопросов, касающихся эффекта препарата и ценности терапевтической процедуры, сомневаются в их необходимости, запугивают себя ужасными историями, которые они узнали из средств массовой информации, и демонстрируют тенденцию всячески откладывать собственно сессию на как можно более далекие сроки. Нередко такие люди имеют серьезные расстройства сна или ужасные кошмары, которые возникают, как результат приближающейся перспективы принимать препарат. Таких людей, как правило, приходится больше успокаивать при помощи общих и специально для них подобранных доводов, прежде чем они согласятся на препаратную сессию.
Кажется, существует очень типичная группа проблем и конфликтов, от которых страдает большинство таких индивидов. В своей повседневной жизни они постоянно озабочены тем, чтобы поддерживать абсолютный контроль над своими чувствами и поведением. Они боятся, что инстинктивные силы на время или навсегда вырвутся наружу. Особенно это касается явлений сексуальной и агрессивной природы, а также непроизвольных эмоциональных вспышек. Обычно они очень озабоченны проблемой потери контроля и страхом попасть в неловкое положение, опозориться или публично оскандалиться в результате поведения, вызванного действием препарата. Борьба с энергиями, которые грозят выйти из подсознания, может занять много времени и сил в жизни таких людей, и она часто связано с комплексом неполноценности, с чувством вины или самобичевания за инстинктивные побуждения. В самых крайних случаях, такая озабоченность может проявляться в виде страха безумия или смерти. Эти люди обычно ненавидят и страшатся таких вещей, как утомление, болезни с горячкой, недостаток сна и моменты полудремы (гипнагогические периодам), которые связаны со снижением уровня контроля над бессознательными импульсами. В некоторых случаях страх перехода от бодрствования к сну так велик, что эти пациенты вынуждены совершать долгие, утомительные прогулки перед сном, чтобы оставаться активными как можно дольше и, таким образом, сократить гипнагогический период и ускорить процесс засыпания.
В силу того, что сексуальных оргазм требует временной приостановки контроля сознания, эти проблемы наиболее явно проявляются в сексуальной жизни таких людей. Их трудности в этой области варьируются от импотенции, фригидности или неполноценных, поверхностных оргазмов до тенденции вообще избегать сексуальных контактов. Обсуждение вопроса их сексуального опыта может выявить страх перед высвобождением агрессивных импульсов в них или в их партнерах, а также опасение того, что ситуация может 'выйти из-под контроля'. На более глубоких уровнях их представления о сексе могут принимать форму подсознательного страха, что они могут сожрать своих партнера или быть сожранным ими. Люди с такими проблемами обычно инстинктивно ощущают или, основываясь на рассказах других пациентов, делают вывод, что ЛСД оказывает растормаживающее действие, и что его назначение может привести к потере контроля и к мощному выбросу подсознательного материала. Таким образом, перспектива грядущей ЛСД сессии напрямую подпитывает глубинные страхи таких индивидов. Описанные выше проблемы, связанные с сексуальным взаимодействием и оргазмом, также являются проявлением перинатальных энергий. (См. детальное рассмотрение в следующих частях книги).
Другая проблема, имеющая отношение к негативному восприятию ЛСД терапии и нежеланию принимать препарат, связана с недостатком доверия к себе, другим людям, человеческому обществу и миру в целом. Если такие чувства попадают в ранг невротического расстройства, необходимо потратить на пациента дополнительное время и выработать у него/нее достаточную степень доверия до момента назначения препарата. Откровенно параноидальное отношение к процедуре, особенно если пациент склонен включать терапевта в круг подозреваемых преследователей, следует рассматривать как противопоказание к ЛСД-терапии.
У некоторых типов интеллектуально-развитых людей, которые не удовлетворены тупостью и серостью повседневности, и которые ищут новые необычные ощущения, экзотические и стимулирующие переживания, прослеживается оптимистическое отношение к ЛСД терапии, живой интерес к препарату и острое желание участвовать в психоделической сессии. В этой группе перспектива обнаружить скрытые области сознания часто рассматривается как уникальная развивающая возможность, которая придает дополнительную привлекательность такому опыту. Пациенты с сильным компонентом привязанности к терапевту иногда видят основную притягательность психоделической сессии в перспективе получить полное внимание терапевта на целый день. Некоторые пациент, подсознательно или с некоторой степенью осознанности, воспринимают препаратную сессию как возможность испытать, выразить словами или действием некоторые из их неприемлемых в обычном состоянии сознания склонностей.
Иногда у некоторых отчаявшихся пациентов, у которых мало других вариантов в жизни, наблюдается потенциально опасная жажда и сильная мотивация к тому, чтобы пройти психоделическую сессию. Они ощущают, что находятся в невыносимой ситуации острого конфликта, связанного с сильным эмоциональным дискомфортом и напряжением. Типичной характеристикой таких людей является серьезный поиск смысла жизни, полусерьезные разговоры о самоубийстве и в целом безответственное и рисковое отношение к жизни. Неспособные уменьшить силу психологического конфликта и уставшие от болезненных компромиссов, они жаждут окончания этой агонии. В их представлении, ЛСД становится волшебным инструментом, который даст им мгновенное облегчение, либо чудесным образом вылечив их, либо ускорив их саморазрушение. Если психоделические сессии таких индивидов не приводят к переживаниям элементов смерти эго и трансценденции, они могут активировать существующие тенденции саморазрушения. Крайне важно отслеживать такие отношения заранее, анализировать лежащие в их основе мотивы и обсуждать эту ситуацию с субъектом перед назначением препарата.
Все обсужденные выше факторы имеют первостепенную значимость перед первой ЛСД сессией. Когда препарат уже несколько раз назначался в рамках терапевтической серии, большинство пациентов осознают возможности психоделических переживаний для глубокого самопознания, поиска корней эмоциональных симптомов и решения жизненных проблем. Даже пациенты, которые первоначально были озабочены потерей контроля, признают их терапевтическую ценность. Их изначальное представление о контроле, который нельзя вновь обрести, однажды потеряв, замещается осознанием того, что уменьшение защиты приводит к освобождению. Они обнаруживают новых способ существования в мире, при котором можно контролировать свою жизнь без усилий, потому что устрашающие силы, которые требовали постоянного тревожного внимания, были эмоционально разряжены.
В целом, все пациенты, прошедшие серию ЛСД сессий, обычно положительно относятся к лечению. Даже если после особенно сложных сессий некоторые люди могут демонстрировать страх и нежелание продолжать, они не теряют доверия к ценности процесса в целом. Исключение составляют пациенты с острым обсессивно-компульсивным синдромом, которые сохраняют общее пессимистическое отношение к процедуре на протяжение всего лечения. Их пессимизм часто основан на бессобытийности сессий и на очевидном отсутствии терапевтического результата.
Особого упоминания заслуживают высоко-интеллектуальные субъекты с большим интересом к цивилизации, психологии, искусству, философии и религии. Такие люди обычно очень быстро обнаруживают, что серии ЛСД сессий расширяют рамки традиционного психологического анализа и предоставляют уникальную возможность для психологических и духовных поисков. В результате такого осознания они подходят к самопознанию с большим интересом и эмоциональным участием. В таком свете, ЛСД сессии могут рассматриваться, как реальная возможность разгадать загадки вселенной и тайны человеческого существования, а их функция становится сравнимой с духовными практиками древних народов и восточных культур, с обрядами перехода и инициации, храмовыми мистериями и другими
