1515 г. оба Ягеллона в сопровождении своих государственных делегаций встретились в Вене с императором Максимилианом. Николай Радзивилл из Гонёндзи привез оркестр в составе 100 исполнителей, произведя немалое впечатление. Достигнуто было не очень много, однако удалось избежать серьезных испытаний. Владислав и Сигизмунд согласились, чтобы Габсбурги получили возможность путем династического брака взойти на престолы Чехии и Венгрии. Максимилиан в свою очередь обещал не поддерживать Тевтонский орден и Россию. Венский конгресс еще более ослабил позиции династии Ягеллонов в странах, управляемых Владиславом, и, хотя временно приостановил помощь императора врагам Литвы и Польши, по сути оставил его руки развязанными. И все-таки в этой ситуации Литва смогла на своих плечах вынести всю тяжесть войны с могучей Россией. Это в письмах монархам других стран признал и Сигизмунд Старый. В 1515 г. деятельный Евстафий Дашкевич заодно с крымскими татарами опустошил Новгород-Северскую область, ослабив этим фланговым ударом центральный фронт русских.
Литве дорого стоили профессиональные польские наемники (за один квартал пехотинец получал 10 польских золотых, равных литовским 5 копам и 25 грошам; средний дворянский конь стоил около 2 коп). Однако это была незаменимая ударная сила. Разорительные траты и разнузданность не оплаченных польских наемников возмутили русинских дворян и литовских панов. На рубеже 1515–1516 г. на брестском сейме было бурно выражено недовольство расходованием денег на чужеземных наемников. Полякам вновь не заплатили, и великому князю не осталось ничего иного как заложить панам некоторые свои поместья. Недовольное поляками дворянство рассчитывало обойтись без дорогостоящих военных профессионалов. Сигизмунд II должен был с этим мириться, тем более, что после Венского конгресса он надеялся разрушить союз императора и России. Кроме всего прочего, со своих поместий великий князь взыскал серебщину. Он воспользовался антипольскими настроениями для того, чтобы добиться у дворян согласия на комплектование замковых гарнизонов призывниками. После провала мятежа Михаила Глинского и демонстрации верности Литовскому государству со стороны русинской элиты, Сигизмунд II стремился обратить эти настроения в пользу еще более тесной интеграции. После того как был отменен запрет на строительство право- /530/ славных храмов, даже Василий III прекратил разглагольствования о преследовании единоверцев. Кропотливым будничным трудом бернардинцы распространяли идею унии. Сближение облегчалось тем, что они не требовали от православных нового крещения. Бернардинцам помог папа Лев X, в 1515 г. позволивший совершать литургию на славянском языке. Не были забыты желания дворян Подляшья: в 1516 г. в Дрогичинской земле были подтверждены их прежние привилегии. Ход событий позволил в мае 1516 г. созвать в Вильнюсе сейм, который согласился и дальше нести военные тяготы. Удалось даже провести постановление о сборе серебщины, а это вновь позволило привлекать польских наемников. Сейм также принял в связи с этим постановление о реквизиционных ценах на продовольствие. Эти меры были необходимы, ибо императорские послы привезли из Москвы неприемлемые условия мира, а великий магистр Тевтонского ордена подстрекал Ливонский орден к нападению на Жямайтию. В 1516 г. произошли пограничные столкновения из-за деревни Катичяй. Деревня досталась крестоносцам, поскольку Сигизмунд II не желал обострять ситуацию. Тевтонский орден выдвинул условия – за окончательное признание принадлежности королевской Пруссии Польше необходимо расплатиться Жямайтией или даже всей этнической Литвой. Предварительно согласованный еще в 1515 г. договор Тевтонского ордена с Россией был окончательно заключен 10 марта 1517 г.
Все-таки ситуация не была такой, как в 1500–1503 г., хотя война уже становилась столь же долгой. Наметилось определенное силовое равновесие. Сигизмунду II удалось не только накопить силы и средства, но и должным образом наладить военное и политическое сотрудничество обоих управляемых им государств. Мелких несообразностей, конечно, хватало. Польский сейм, недовольный расходами на поддержку Литвы, постановил не применять реального курса к литовским грошам (их приравняли к польским грошам, сделав на четверть более дешевыми). Это затруднило расчеты с польскими наемниками. Сигизмунд Старый тем не менее сумел в начале 1517 г. урегулировать этот вопрос. Ян Свирчевский успешно собрал многочисленный воинский контингент не только из поляков, но также из чехов, моравов, венгров, немцев, мазовшан и валахов. Стремясь сделать Польшу осью антитурецкой коалиции, Сигизмунд Старый старался представить Литву как бастион католической Европы. В 1516 г. он, Вильнюсский епископ Альберт Радзивилл и францисканцы-конвентуалы отправили папе прошение канонизировать Казимира, покойного брата великого князя. Действовать следовало энергично, ибо в 1516 г. начала складываться коалиция России, Турции и Молдавии, от которой ожи- /531/ дал поддержки Тевтонский орден. Тут помог рейд неутомимого Евстафия Дашкевича на Четатя-Албэ. В начале 1516 г. умер Владислав Ягеллон, и с очевидностью обострилась проблема престолонаследия в Чехии и Венгрии. Жертвуя интересами династии, Сигизмунд Старый согласился с двойным – своим и Максимилиана – регентством над малолетним сыном Владислава – Людовиком (Лайошем). В ответ на это национальный лагерь Яноша Заполия вскоре взял Людовика под свою опеку, а это еще более ослабило позиции Ягеллонов. Остро реагировать Сигизмунд не мог во избежание международной изоляции. К счастью, несколько уменьшилась угроза южным границам. После смерти Менгли-Гирея в 1515 г. его сын Мухаммед-Гирей не получил прочной власти. Хотя он держался союза с Литвой, отдельные влиятельные крымчане не обращали на это внимания.
Сложившееся к 1517 г. положение позволяло перехватить инициативу в конфликте с Россией. Располагая наемниками Яна Свирчевского, Константин Острогский направил главный удар не на разоренный восток, а на север. Был осажден замок Опочка. Войска обладали хорошей артиллерией, у пехоты было немало огнестрельного оружия. Однако ее пестрый состав и беспечность Яна Свирчевского не дали воспользоваться этими преимуществами. Русские умело соорудили вокруг деревянных стен глиняные насыпи, смягчавшие удары пушечных ядер. Гарнизонные командиры предпринимали дерзкие вылазки, наносившие значительный урон лагерю осаждавших. Погиб опытный командир чешских наемников Сокол, части Яна Свирчевского потеряли более 60 человек убитыми и более 1000 – ранеными. Константин Острогский был вынужден снять осаду. Переговоры с русскими происходили весь 1517 и часть 1518 г. Между тем, все более активизировался Тевтонский орден, получивший субсидию от России. В Крыму взяли верх сторонники Москвы (уже в 1516 г. татары разорили Подолье), и Сигизмунду Старому пришлось отказаться от поддержки кандидатуры Людовика Ягеллона на место преемника Максимилиана и согласиться с перспективой воцарения Максимилианова внука, испанского короля Карла I, тем более что требование Тевтонского ордена о Жямайтии и Литве было повторено Германским императором. Хотя Сигизмунд Герберштейн, в 1517 г. остановившийся в Вильнюсе проездом в Москву, даже не намекнул об этом Сигизмунду Старому, упомянутый проект уже достиг ушей папы и в 1518 г. обсуждался курией. Проект, вне сомнений, был нереален, в его основе лежали одни лишь польские великодержавные притязания, давно не отвечавшие уровню политической зрелости и международного веса Литвы, с которым был обязан считаться любой монарх. Тем более в этом был заинтересован Сигизмунд Старый. /532/
После провала Опочкинской операции военную инициативу перехватила Россия. В 1518 г. 150 000- ное русское войско под командованием Ивана Буйносова, кашинского князя Александра и Василия Овчины осадило Полоцк. Воевода Альберт Гаштольд успел стянуть небольшой отряд, состоявший из опытных воинов (около 2000 человек, в числе которых польские наемники под началом Ивана Боратынского). Литовцы ночью переправились через Западную Двину (Даугаву), подожгли копны сена, чем ввели русских в заблуждение, и внезапным ударом заняли лагерь противника. Потерявшие 5000 человек и объятые паникой, русские отступили. Вызволение Полоцка победители посвятили королевичу Казимиру – воины твердили, что место переправы через Даугаву им указал чудесный всадник (этот мотив утвердился в агиографии Казимира, а впоследствии вызвал к жизни не одно художественное произведение). В 1518 г. Альберту Гаштольду удалось в Черкассах договориться с Бахадур-Султаном, сыном Крымского хана, и отвести татарскую угрозу, направив ее против России.
Отражением русского нападения удалось сохранить равновесие, однако было ясно, что страна истощена. Казна опустела, польские наемники, вновь не оплаченные, грозили покинуть фронт. Великий князь продолжал закладывать свои имения. 11 ноября 1518 г. сейм, созванный в Бресте (он продолжался до 3 января 1519 г.), ввел подушную подать. 12 января 1519 г. умер Максимилиан. Сигизмунд Старый должен был позволить Карлу Испанскому стать новым Германским императором (Карлом V). Ягеллоны были уже не в силах соперничать с Габсбургами на равных; политическая изоляция Польши и Литвы усиливалась. Выяснилось, что папа Лев X в том же 1519 г. был более склонен договариваться о Церковной унии с Российским государем, чем рассчитывать на решающий перевес форпостов католицизма – Польши и Литвы. В письме Василию III он указывал, что после смерти бездетного Сигизмунда Старого эти страны, впав в
