История Литвы с древнейших времен до 1569 года

было больше, но они не обладали таким социальным статусом. Большую часть населения городов составлял плебс, не наделенный правами горожан. Условия найма фактически делали его положение адекватным положению закладника в деревнях. Но и при этом города оставались привлекательными для бедноты, стремившейся избежать феодальной зависимости. И в Литве стало действовать общее для феодальной Европы правило: городской воздух делает человека свободным.

В Западной Европе поначалу возобладало крепостничество. И лишь по мере вовлечения двора в торговые отношения стали возникать города. Генезис городов Литвы идет из предкрепостной эпохи, когда двора еще не существовало. Соответственно, признаки развития феодализма проявлялись без определенной закономерности, они переплетались во времени, расслаивались и сливались. Но не следует забывать, что литовские города были слабыми и малонаселенными. За исключением Вильнюса и Кярнаве, на занятой литовцами территории городов не было. И два упомянутых города возникли в центре великокняжеского хозяйственного домена. Это были важнейшие резиденции монарха, и именно данное обстоятельство, а не общее экономическое развития края, стало тут стимулирующим фактором. Явления, подгоняющие социальное развитие, были слабы, они играли малую роль в экономике и политике. /93/ Литва развивалась как государство феодальной Европы, но это был крайне периферийный вариант, в большинстве проявлений лишь слабо имитирующий общественное развитие.

г. Государственная структура

Устранение удельных князей, возникновение сети замков и дворов объединило территорию Литвы в руках одной правящей династии. Землями управляли покорные агенты-наместники правителя и старосты замков. Границы земель утрачивали прежнее значение и менялись, сами земли зачастую мельчали: из провинций, различавшихся этнической спецификой, они превращались в административные единицы – волости (русский термин). Появился институт тиунов (слово, также заимствованное из русского языка) – организаторов исполнения повинностей, завершивший создание административной системы. Приблизительно со второй половины XIV в. эта система уже контролировала, пусть поверхностно, внутреннюю жизнь «полей» и волостей. Суд наместников и старост регулировал взаимоотношения жителей.

Сеть замков и дворов была становым хребтом государства, старосты и тиуны – его нервной системой, земельная рента – кровообращением. Управлять этим механизмом только при помощи совета, составленного из своих родственников и ближайших вассалов, великий князь был уже не в силах. Совет при великом князе расширился, включив в себя крупнейших наместников. Однако ни административные обязанности, ни сидение в совете еще не стали постоянными должностями, наместники и старосты считались временными поверенными правителя, а не уполномоченными с устоявшейся и юридически очерченной компетенцией. Государственные структуры все еще должны были опираться на сходы жителей (копы, kuopos), однако все очевиднее становились попытки ограничить их функционирование или подчинить их себе. Полевые сходы дополняли суд администраторов (тиунов), особенно в спорах о земельных границах. Нежелательные земельные и волостные сходы заменялись действовавшими в масштабе всего государства съездами княжеских представителей и вельмож еще сохраненных земель. Самые важные вопросы решал совет при великом князе, имевший лишь совещательный голос; набирал его сам правитель – заново к каждому заседанию. Кроме правящей династии во главе с монархом, другие государственные институты в XIII–XIV в. еще не сложились. Иначе и быть не могло, поскольку феодалы еще не сплотились в дворянство или боярство – слой, определяемый общим происхождением и юридически обозначенный. /94/

Правящая династия развивалась по мере усиления государства. На домен опирался великий князь (а при случае – и субмонарх). В крупных присоединенных княжествах правили его ближайшие родственники – братья и сыновья. Последние обычно наследовали братьям. Поэтому, будучи собственностью всей династии, Великое княжество фактически принадлежало только великому князю, право которого управлять доменом и изменять владения других членов династии было неоспоримо. Конечно, право требовалось – и довольно часто – подкреплять силой, но в таких случаях великий князь действовал не один. Создание группировок внутри правящей династии было неизбежным.

Ядро раннего монархического войска составлял слой военно-служилых, которые посменно осуществляли гарнизонную службу в замках. В случае опасности и накануне походов объявлялся призыв. Успех как оборонительных, так и наступательных операций определялся внезапностью и быстротой, поэтому ядро армии должно было быть конным. В актах XV в. по старой традиции военная служба определялась как служение с оружием и на коне, а готовность к войне оценивалась по степени чистоты оружия и сытости лошадей. Наместники и старосты были одновременно и военачальниками. Территориальные отряды считались подразделениями великокняжеского войска. Еще в начале XV в. сам правитель оделял их знаменами. В доступных источниках литовский флаг впервые упоминается в 1337 г. Не было четких ограничений по призыву военно-служилых из волостей. Еще в первой половине XVI в. бояре разных местностей становились под знамена то одной, то другой административной единицы.

Внешне единая структура в форме великокняжеского домена охватывала почти всю Восточную и Центральную Литву. Великокняжеской администрации практически не было в Жямайтии, располагавшей широкой автономией. Исключением была опорная резиденция субмонарха, но во второй половине XIV в. и её не /95/ стало. Зато недвусмысленно проявилась прямая зависимость жямайтов от правителя Тракай, а не от великого князя. Автономия всей Жямайтии опиралась на автономию ее земель, поскольку в крае не было ни официального центра, ни объединяющих органов. Огромную, если не решающую, роль в XIV в. стала играть земля Мядининкай и замок Мядвегалис, возвысившиеся как новая территориальная структура. Самостоятельная Шяуляйская земля во второй половине XIV в. попала под сильное влияние великого князя, заметно проредившего ее знать и отделившего южную окраину (современные Титувенай). Сбор войска в Жямайтии объявлял не великий (или тракайский) князь, а сход ее земельных вельмож, не имевший строго обозначенных прерогатив и постоянного состава. Еще в XVI в. действовал обычай, согласно которому жямайты не могли быть удаляемы из территориального войска для выполнения особых военных заданий.

По сути не был целостным и сам великокняжеский домен. В долине Нявежиса замки были редкостью. Бывшая Нальшя носила характерное название Завелье («за Вилией», по-литовски «Užnerys», т. е. местность за р. Нярис), а ее воинские контингенты пользовались той же привилегией неразделимости, что и жямайты. Главной хозяйственной базой являлся домен времен Миндовга – на юг от р. Нярис. Еще в конце XIV в. Нярис называли границей Литовской земли (в узком смысле).

Закрепление «полей» и рост административных пунктов имели еще одно следствие: возникали новые феодальные центры. Их возвышение совпало с выделением субмонарха из окружения государя. Резиденции монарха в Вильнюсе и субмонарха в Тракай (Троки) стали центрами двух отдельных княжеств, на которые раскололся великокняжеский домен. Тракай были отдельным княжеством уже в тридцатых годах XIV в. Его привилегированный статус полностью установился в годы правления сына Гедимина – Кейстута (Kęstutis, после 1337 г.). Родню Кейстута нельзя было удалить из ее княжества. В Тракайское княжество был включен г. Гродно и /96/ вновь приобретенные Брестская земля и Подляшье. В этнической Литве ему принадлежали долина Нявежиса, значительная часть земли Упите, система замков на нижнем Немане, Занеманье, западная и южная части домена Миндовга. В середине XIV в. как отдельные центры стали выдвигаться Крево и Кярнаве, но этот процесс не достиг завершения.

Ближайшие русские земли были интегрированы в великокняжеский домен. На границе Полоцкого княжества их центром был Браслав (Бреславль, или Брячиславль; Brėslauja), на юго-востоке – Минск. Важнейшим присоединенным центром был Новгородок (Новогрудок). Правда, он, как и Крево или Кярнаве, временно становился владением отдельного члена династии. Еще более прочно