Е.А. Сушкова-Хвостова. С. 310—311
Е.А. Сушкова-Хвостова. С. 316
Е.А. Сушкова-Хвостова. С. 322
Е.А. Сушкова-Хвостова. С. 326
Е.А. Ладыженская. С. 340
Е.А. Сушкова-Хвостова. С. 327
Е.А. Сушкова-Хвостова. С. 326
Я публично обращался с нею, как с личностью, всегда мне близкою, давал ей чувствовать, что только таким образом она может надо мною властвовать. Когда я заметил, что мне это удалось и что еще один дальнейший шаг погубит меня, я выкинул маневр. Прежде всего, в глазах света стал более холодным к ней, чтобы показать, что я ее более не люблю, а что она меня обожает (что в сущности не имело места). Когда она стала замечать это и пыталась сбросить ярмо, я первый ее публично покинул. Я в глазах света стал с нею жесток и дерзок, насмешлив и холоден. Я стал ухаживать за другими и под секретом рассказывать им те стороны, которые представлялись в мою пользу. Она так была поражена этим неожиданным моим обращением, что сначала не знала, что делать, и смирилась, что заставило говорить других и придало мне вид человека, одержавшего полную победу; затем она очнулась и везде стала бранить меня, но я ее предупредил, и ненависть ее казалась и друзьям и недругам уязвленной любовью. Далее она попыталась вновь завлечь меня напускною печалью, рассказывая всем близким моим знакомым, что любит меня; я не вернулся к ней, а искусно всем этим пользовался... Не могу сказать вам, как все это послужило мне; это было бы скучно и касается людей, которых вы не знаете.
М.Ю. Лермонтов — А. М. Верещагиной. Весна 1835г.
Е.А. Сушкова-Хвостова. С. 326
Е.А. Сушкова-Хвостова. С. 331
Е.А. Сушкова-Хвостова. С. 340—341
Е.А. Ладыженская. С. 343
Е.А. Сушкова-Хвостова. С. 341
Е.А. Ладыженская. С. 343—344
Е. А. Сушкова-Хвостова. С. 341—342
Е.А. Ладыженская. С. 345
Е.А. Сушкова-Хвостова. С. 342
Е.А. Ладыженская. С. 346
Е.А. Ладыженская. С. 346—347
Е.А. Ладыженская. С. 347
Е.А. Сушкова-Хвостова. С. 343
Е.А. Ладыженская. С. 347—348
Е.А. Сушкова-Хвостова. С. 343
Е.А. Сушкова-Хвостова. С. 343
Е.А. Ладыженская. С. 348
Е.А. Сушкова-Хвостова. С. 344
Вслед за этим заставила она [графиня Ростопчина] меня покатиться со смеху, которому так увлекательно мило вторила и сама рассказчица, передавая мне, как приглашенный и не принявший предложения быть шафером Ек. Ал., на венчании ее в 1838 году с г. Хвостовым, скорбный поэт, стоя за ее спиной, от тоски, волнения, раздираемых чувств то и дело готов был падать в обморок и то опирался на руку одного, то склонялся головой на перси другого сострадательного смертного.
Е.А. Ладыженская. С. 348
Е.А. Ладыженская. С. 350
Е.А. и многие сверстницы ея и почитательницы Лермонтова, чтоб высказать ему свое особенное внимание, являлись перед ним, все вместе, в уборах из белых и голубых цветов, «но он, казалось, не замечал этого, что ни одной из нас не оскорбляло, так как мы знали, что он ко всем нам одинаково равнодушен», — говорила Е. А.
Е.П. Ростопчина — А. Дюма
Е.П. Ростопчина — А. Дюма
Е.П. Ростопчина — А. Дюма
А.М. Меринский.1 С. 303
А.М. Меринский.1 С. 304
И.И. Панаев. С. 156—157
М.Н. Лонгинов2. С. 292—293
А.Н. Муравьев. С. 26
А.Н. Муравьев. С. 26
