углублялась в свою внутреннюю жизнь. Если Христос истинно живет в нас, решила Жанна, тогда необходимо предоставить Ему место внутри, а не вовне. Это значит отречься от всего в этом мире и подчинить все Христу. Абсолютная отдача стала ее целью. Она писала: «Когда “я” умирает в нашей душе, тогда там живет Бог; когда “я” упразднено, тогда Бог восседает на троне». И Жанна отвернулась от религии, направленной на все внешнее, а обратилась к внутренней вере. Она прекратила посещать церковь и занялась размышлениями, прекратила молитвы вслух и в сокровенной тишине начала общаться с Христом.
В тридцать четыре года она стала путешествовать и учить внутреннему христианству. Большая часть учения мадам Гийон основана на доктринах Мигеля де Молиноса (1535–1600) (см. коммент. 80), испанского иезуита, с которым она переписывалась. В 1675 г. Молинос изложил свои взгляды в книге «Духовный руководитель», положительно воспринятой Папой Иннокентием XI. И все же в 1685 г. Молинос был арестован инквизицией по обвинению в ереси. Суд инквизиции признал его виновным и приговорил к пожизненному заключению. В темнице его пытали до тех пор, пока он в конце концов не сдался и не подписал покаянную исповедь. Жестокие пытки подорвали его здоровье, и в 1696 г. он умер в возрасте шестидесяти восьми лет. Другим известным в те времена христианином, с которым переписывалась мадам Гийон, был Франк Фенелон (1651–1715), архиепископ Кембриджский (см. коммент. 81). В противоположность Молиносу Фенелон изучил почти все, что он знал о созерцательном христианстве из писем Жанны Гийон и из личных бесед с нею. Они были близкими друзьями в течение двадцати пяти лет.
Учение мадам Гийон становилось все более популярным, и духовенство начало обвинять ее в ереси. Римская церковь учила, что любые взаимоотношения с Богом возможны лишь посредством церковных обрядов и таинств, но Жанна Гийон говорила, что каждый человек может прямо общаться с Богом в себе и что созерцательная жизнь превыше всех ритуалов. Против нее выдвинули обвинение в ереси и аморальных отношениях с ее духовником, отцом Лакомбом, который в путешествиях сопровождал мадам Гийон и ее дочь. После ареста Жанны отец Лакомб также был арестован, брошен в темницу, а затем переведен в больницу для душевнобольных, где в умственном расстройстве подписал свидетельство о прелюбодеянии с мадам Гийон. Несмотря на то что Фенелон великолепно выступил в ее защиту и что большинство сочинений мадам Гийон всего лишь воспроизводят ортодоксальное учение о созерцательной молитве, ее «пассивная молитва» была осуждена за квиетистскую направленность.
Следующие семь лет Жанна провела в темнице. Ее переводили из тюрьмы в тюрьму, из одного монастыря в другой, пока в сентябре 1698 г. не поместили в Бастилию, где она провела четыре года. Зимой 1701 г., когда Жанна тяжело заболела, Людовик XIV освободил ее на шесть месяцев, но изгнал в Бло, что в ста милях от Парижа. Позже король продлил ее освобождение еще на шесть месяцев, а затем на неопределенный срок, однако настоящей свободы она так и не получила: ей было строжайше запрещено покидать Бло. В этот период она написала сотни писем и автобиографию. Жанна Гийон умерла 9 июня 1717 г. в возрасте шестидесяти девяти лет и была погребена в Бло у церкви Гордельеров. После себя она оставила более шестидесяти письменных трудов, которые стали духовной классикой.
79
Дом г-жи Акари — женщины в равной степени замечательной и своей высокой духовностью, и своими провидческими способностями — стал средоточием растущего мистического энтузиазма, выразившегося также в энергичном реформаторском движении внутри Церкви. Одним из основателей нового течения был Берюль. Г-жа Акари, которую в те времена называли «совестью Парижа», посещала новообращенных и призывала их к более строгой и святой жизни. В 1604 г. на ее средства во Франции были построены первые дома реформированного ордена кармелиток, причем туда нередко приходили монахини-испанки из числа новообращенных св. Терезы. Поэтому французский мистицизм очень многим обязан прямому контакту с испанской мистической традицией. Г-жа Акари и три ее дочери также стали монахинями-кармелитками. Именно дижонские кармелитки посвятили в практику созерцательной жизни св. Жанну Франсуазу де Шанталь (1572–1641) (см. коммент. 83). Ее духовный отец, один из основателей ордена Визитации св. Франциск Сальский (1567–1622) (см. коммент. 77), тоже в юности был членом кружка г-жи Акари.
80
В 1661 г. Людовик XIV назначил его проповедником в Шапель-Рояль, а в 1671-м ему было поручено воспитание дофина. В этом же году Боссюэ был избран членом Французской академии. В 1681 г. он стал епископом Мо, посвятив остаток жизни защите католической религии. В своих трудах Боссюэ опирался на святоотеческие писания (в частности, св. Иоанна Златоуста). Один из современников даже называл его «последним из Отцов Церкви». Боссюэ написал ряд библейских толкований в виде гомилий: на Откровение (1689), на Псалтирь и Песнь Песней (1690), на Притчи, Екклезиаст, Премудрости сына Сирахова (1693) и на пророчества Исайи о Христе (1704). В книгах «Рассуждение о всеобщей истории» и «Политика, извлеченная из Священного Писания» он выразил идеи, близкие к учению библейских пророков. Рассматривая исторические события с точки зрения промыслительных деяний Божьих, он писал: «То, что мы в нашем неведении считаем случаем, вытекает из верховного плана, в котором определены и причины и следствия». Выступая поборником догматической строгости, Боссюэ осудил рационалистическое истолкование Св. Писания Р. Симоном и квиетизм Фенелона.
Умер в Париже. Боссюэ был не только одним из самых красноречивых проповедников своего времени, но и выдающимся историком, защитником чистоты католического вероучения и духовным лидером французской церкви в последние десятилетия XVII в. Его красноречие изысканно, слог поэтичен и живописен, отмечен яркой образностью и одушевлен глубоким религиозным чувством.
