…лаконские трапезы в обители исцелили меня! — Лакония, Лакедемон, Лакедемония — древнегреческая плодородная область у Лаконского залива, в юго-восточной части Пелопоннеса; главный город — Спарта. В Спарте никто не имел права обедать дома. В центре общественной жизни стояли «обеденные клубы», называвшиеся «сисситии» (букв: совместное питание, общий стол). Члены таких «обеденных клубов» сдавали продукты в общий котел, чтобы их можно было съесть за общим обедом. По преданию, сисситии были задуманы самим Ликургом как инструмент поддержания равенства, с помощью которого община могла контролировать образ жизни своих членов. Общие трапезы не давали спартанцам почувствовать вкус к роскоши. Было запрещено являться на сисситии сытым, после домашнего обеда. Сотрапезники строго следили друг за другом, высматривая тех, кто не ест, и того, кому самая грубая пища не лезла в глотку, поднимали на смех.
Градуал (лат. Graduale, англ. Gradual, часто Grail, от лат. Gradus — ступень) — псалом на данный день церковного года, получивший свое название от места, на котором обычно исполнялся. Псаломщик пел псалом, стоя, как правило, на ступенях амвона. Паства отвечала ему, повторяя последние слова псалма или целый стих. Еще в V в. таким образом исполнялись целые псалмы. Позднее, когда в некоторых местных церквах амвоны стали исчезать, сама идея возвышенного места, с которого пелись или провозглашались псалмы, осталась, закрепившись в названии раздела службы.
Градуал, наряду с Introitus, Offertorium и Communio, — самое старое и наиболее важное песнопение мессы. Вместе с сопутствующими ему Alleluia и Tractus он чередуется с чтением Апостолов и Библии. Мелодии градуала обычно богато орнаментированы. В XIII в. появились многоголосные обработки напевов градуала, в XV в. — полифонические мотеты. Начиная с раннего Средневековья количество псалмов градуала неуклонно сокращалось, они вытеснялись гимнами ординария, скромного поначалу дополнения к проприю, которые с течением времени превратились в современную католическую мессу. Градуалами называются также певческие книги, содержащие песнопения мессы. Первые сборники подобного рода появились в Северной Италии в начале X в. Сочинения на тексты псалмов или с использованием их мелодий создали композиторы Палестрина (Италия), О. Лассо (Нидерланды), Г. Шюц, И. С. Бах (под названием «мотеты») (Германия).
…список антифонария святого Григория… — «Антифонарий» — певческая книга, содержавшая репертуар григорианского пения. Сам термин «григорианское пение» происходит от имени Папы Григория I Великого, которому приписывается авторство большинства песнопений римской литургии. Реформа литургии, проведенная Григорием I в конце VI в., обусловила дальнейший путь развития церковной музыки. До этого момента cantus planus исполнялся в четырех основных стилях: галликанский стиль культивировался в Галлии, амброзианский возник в Милане и был назван так в честь святого Амброзия, вестготский — испанский стиль происходил с Верийского полуострова и, наконец, романский стиль. Реформа Григория I заключалась в своего рода «кодировании» и закреплении в традиции определенных текстов и мелодий, а также фиксированного использования календаря литургий. В результате появляется «Антифонарий». В основных чертах григорианское пение складывалось на почве музыкальных традиций Франции, Германии, Швейцарии и Италии. В период своего возникновения и развития григорианское пение вобрало в себя синтез элементов древнейших музыкальных культур германских и кельтских племен.
Владимир Крюков 
,
Непонятно, насколько можно доверять суждениям самого Гюисманса. К примеру, французский философ Жорж Батай (1897–1962), автор книги «Процесс Жиля де Рэ», критиковал исследовательский подход Гюисманса, отмечая, в частности, что Гюисманс счел Жиля де Рэ прекрасно образованным на том основании, что тот, как и сам Гюисманс, превосходно разбирался в церковном пении.
См., например: Джейм В. Многообразие религиозного опыта. СПб. 1992. С. 97.
Ср. с приведенным в приложении текстом св. Хуана де ла Крус.
Д. С. Мережковский читал испанских мистиков не на испанском, а на французском языке, а также книгу Жана Барузи «Святой Иоанн Креста и проблема мистического опыта» (Париж, 1931). К несомненной заслуге Мережковского следует отнести то, что он дал множество импульсов, к спорным же моментам его воззрений — вольное обращение с фактами, слишком вольное даже для литературного эссе. На высказывания Мережковского невозможно опираться без критического их осмысления.
