князь рече: Кто еть? И онъ же рече: Прокопья. И рече князь: О паробьче не Проконья! Они же прискочивше кь дверемь. слышавше слово княже и почаша бити вь двери и силою выломиша двери . блаженыи же вьскочи хоте взяти мечь. И не бе ту меча бе бо томъ д?и вынялы Амбалъ ключникъ его то бо мечь бяшеть святого Бориса. И вьскочиша два оканьная и ястася с нимь и князь поверже одиного подъ ся и мневше княз? повержена и оуязвиша и свои другъ. и по семь познавша князя и боряху с нимь велми бяшеть бо силенъ. И секоша и мечи и саблями и копииныя язвы даша ему <…> Cе же нечестивии мевьша его оубьена до конца и вьземьше друга своего и несоша вонъ трепещющи отидоша онъ же в оторопе выскочивъ по нихъ и начатъ ригати и глаголати и вь болезни сердца иде подъ сени. Они же слышавше глас возворотишася опять на нь. И стоящимъ имъ. и рече одинъ стоя: Видихъ яко князя идуща сь сении доловъ. И рекоша: Глядаите его! И текоша позоровати его оже нетуть идеже его отошли оубивше и рекоша тоть: Есме погибохомъ! Вборзе ищете его! и тако вьжегъше свещи налезоша и по крови.
Князь же оузревъ я идуща к собе и вьздевъ руце на небо помолися…<…> И то ему глаголавшю и моливьшюся о гресех своихъ к Богу и седящю ему за столпомъ вьсходнымь и на долзе ищющимъ его и оузреша и седяща яко агня непорочно. И ту оканьни прискочиша и Петръ же оття ему руку десную. Князь же вьзревъ на небо и рече: Господи, и в руце твои предаю тобе духъ мои — и тако оуспе. Оубьенъ же бысть в суботу на нощь[133].
Детали этого рассказа могут быть проверены. За единственным исключением, к которому мы еще вернемся, они не противоречат наблюдениям и выводам Д. Г. Рохлина и В. С. Майковой-Строгановой. Дополнение летописного повествования сухими протокольными записями исследователей скелета Андрея Юрьевича позволяет эпизод за эпизодом восстановить преступление.
Итак, 29 июня, видимо еще до того, как князь отправился спать, его слуга, ключник Анбал, потихоньку вынес из спальни хозяина его меч. Меч этот, по преданию, принадлежал еще ростовскому князю Борису Владимировичу, убитому во время борьбы за киевский престол после смерти Владимира I Святославича в 1015 г. Реликвия хранилась в семействе Мономаховичей и передавалась от одного ростовского князя другому, символизируя власть.
Ночью убийцы перебили дворцовую стражу, но в княжескую опочивальню пойти сразу не решились, а отправились в винный погреб, где и напились для храбрости. Затем двое из них поднялись наверх и постучали в запертую дверь спальни. Проснувшийся князь спросил, кто его тревожит в неурочный час. Один из убийц назвался княжеским любимцем Прокопием. Голос своего князь, однако, хорошо знал и, заподозрив неладное, бросился искать меч. Его, как мы уже знаем, на месте не оказалось. В это время убийцы выломали дверь и ворвались в княжеские покои.
В завязавшейся борьбе Андрею, который, несмотря на свой почтенный возраст, обладал недюжинной силой, удалось повалить одного из нападавших на пол. Потасовка происходила в темноте, и князь, конечно, лучше убийц ориентировался в собственных покоях, к тому же нападавшие были пьяны. В это время в спальню вбежали остальные, вооруженные мечами, саблями и копьями. Андрей получил несколько ударов. Один из них нанес стоявший лицом к князю. Это был сравнительно легкий удар, рубящим оружием спереди и чуть сбоку задевший левую ключицу. Следующие удары оказались значительно тяжелее. Среди нападавших был, очевидно, опытный боец. Он-то и нанес сзади страшный удар мечом. Профессионал- рубака (как определили его эксперты-криминалисты) одним махом отсек Андрею левое плечо, срезав часть лопатки и плечевой кости. Удар вызвал сильнейшее кровотечение. Скорее всего, князь потерял сознание и упал.
В неразберихе, вызванной темнотой, многочисленностью нападавших и винными парами, убийцы приняли товарища, сбитого с ног князем, за свою жертву и набросились на него. Через некоторое время, убедившись, что тот мертв, они покинули комнату, унося труп с собой. Спустившись во двор, они поняли, что ошиблись. В этот момент послышался голос князя, звавшего на помощь. Срочно вернулись назад. Однако, к их удивлению, в покоях никого не было. При зыбком свете свечей убийцы разглядели кровавый след, тянувшийся за порог спальни. Видимо, очнувшийся князь, превозмогая боль и слабость, смог выползти из нее и, спустившись по лестнице, заполз под сени, пытаясь укрыться от преследователей. Однако стоны, которые несчастный не мог сдержать, выдали его. Наступила развязка.
На лежавшего ничком князя обрушился град ударов. Первый из них, который удалось зафиксировать медикам, был нанесен мечом по затылку. Еще один был направлен в лицо, скорее всего, он и стал непосредственной причиной смерти: копье пронзило лобную кость над правым глазом. Князь завалился на правый бок. Его продолжали рубить мечами, колоть копьями, не замечая, что он уже не дышит…
Напомню, однако, что данная реконструкция события основывается на буквальном понимании текста Повести. А тот, как мы помним, далеко не всегда является (точнее, практически никогда не является) протокольно точной фиксацией происходящего. Поэтому обратимся к некоторым деталям Повести, которые, видимо, не столько описывают, сколько характеризуют происходящее.
Прежде всего попытаемся уяснить: кто же они, убийцы Андрея?
В тексте упоминаются: Петр, Кучков зять; Анбал, ясин ключник; Яким Кучкович (или Кучковичи). В Радзивиловской летописи в числе заговорщиков упоминается также некий Ефрем Моизич. Всего же, как утверждает автор Повести,
Особого внимания заслуживает возможное участие в убийстве или в его подготовке жены Андрея Боголюбского. В частности, об этом говорится в поздней легенде, отразившейся в тексте Хронографа XVII в. Там же называется имя коварной женщины — Улита и ее отчество Кучковна! Она оказывается сестрой Петра и Акима детей первого владельца Москвы, боярина Стефана Ивановича Кучки, убитого якобы Юрием Долгоруким:
В лето 6666[1158] великому князю Юрью Владимировичю грядущу из Киева во Владимир град к сыну своему Андрею Юрьевичю и прииде на место, идеже ныне царьствующий град Москва, оба пола москвы- реки села красныя, сими же села владающу тогда болярину некоему богату сущу, именем Кучку Стефану Иванову. Той же кучка возгорьдевся зело и не почте великого князя подобающею честию, яко же довлеет великим князем, но и поносив ему к тому ж. Князь великий Юрьи Владимирович, не стерпя хулы его той, повелевает того боярина ухватити и смерти предати. И сему тако бывшу, сыны же его, видев млады суще и лепы зело, именем Петр и Аким, и дщерь едину таковуж благообразну и лепу сущу, именем Улиту, отосла во Владимир, к сыну своему ко князю Андрею Юрьевичу. <…> И потом князь великий отходит во Владимир к сыну своему, ко князю Андрею Боголюбскому и сочетовает его браку со дщерью Кучковою, с нею же князь Андрей и сыны приживе, но млады отъидоша к Богу. <…> Сей убо благоверный великий князь Андрей все упование свое возложа на Господа Бога и на Пречистую Его Матерь, ни о чесом земном печашася, но токмо достизаше и яко орел ношашеся перием высокопарным и лехце возношашеся к добродетелем и во устех его глагол медоточный, и долу легание на жестокой посланей постеле и плотского смешения с женой до конца ошаяся, ниже во снех ему соблазны женская мечтахуся, паче же рещи, яко звездам уподобляшеся, всяким сладкодушевным, церкви созидаша и нищих удовляя, удаляясь убо удалися от нея и отбежа бегая и особяшеся назде бысть птица, и нощный вран на нырищи, но сия вся неугодная бысть жене его, требоваше бо пригорковения и плотского смешения. И присно преж помяным щурьям его Кучковичем возрастшим и живущим у великого князя Андеря Юрьевича в великой чести. С ними убо жена его совешащеся зломыслием на господина своего великого князя Андрея Юрьевича. И по некоем времени отай приведе их к ложу мужа своего и предаде в руце врагом супружника своего яко Далида Самшона и яко убивственная Тиндарида сожителя своего храброго Ироя или кая зловредная мечка сице содея? Вскочиша убо убийцы онии окоянии Кучковичи с оружием к нему, яко злейши пси, и обретают великого князя на худе лежаща долу легании. В лето 6683 [1175] июня в 29 день убивают его немилостивно[134].
Но это лишь предание.
Другое сказание о Кучковичах также связывает княгиню, но теперь уже Улиту Юрьевну, с красавцами сыновьями Кучки (кстати, только из этих преданий мы узнаем о первом владельце Москвы). Вступив в любовную связь с княгиней, Кучковичи убивают ее супруга. Причем сама княгиня принимает в преступлении самое деятельное участие. Правда, в данном предании князем оказывается вовсе не Андрей,
